- Я знаю. Это мой проект.. был. Зачетный. Но он вполне живой и хорошо так плюется огнем, – предупредила Алиса, закрывая его волосами так, чтобы не было видно.

- А как его зовут? – заинтересовалась Луна. – Папа мог бы написать про него в «Придире».

Алиса усмехнулась этой непосредственности, и отрицательно покачала головой – не знаю, как зовут, и никуда печатать не надо.

- Не говори никому про него, пожалуйста, – сдавшись в борьбе с собой, попросила Алиса. – Не хочу, чтобы о нем кто-то знал. Я бы попросила клятву, но..

Луна глубокомысленно кивнула, будто бы все понимала, и сказала, что сегодня очень яркий Марс. Алисе стоило больших сил, чтобы сдержаться и истерически не засмеяться.

Жизнь в Хогвартсе постепенно налаживалась. Алиса просыпалась рано – в полседьмого будильник орал на всю башню, и заспанные вороны вставали с большой неохотой. Этот будильник был создан несколько выпусков назад и зачарован на неснимаемость, огнеупорность, и другими чарами, так что Равенкло по утрам раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, засидевшись ночью за одним интересным фолиантом, который «ну одним глазком» и «еще одну страницу», просыпаться было больно, а с другой, хотелось уважать таких самородков, чьи чары будят вечно не выспавшихся книголюбцев.

Потом они организованной толпой шли на завтрак. Первокурсников оберегали не хуже, чем в Пуффендуе, тщательно проверяли все конспекты, вместе разбирали непонятные чары, учили и опекали.

После каждый курс воронов убегал на свой урок и прилежно повторял материал к уроку. Со стороны это зрелище выглядело эпично: невыспавшийся маг с синяками под глазами, которые так удачно гармонируют с цветом факультета.. Чжоу и Терри прибегали позже, потому что они были старостами и в их обязанности входило сопровождение первокурсников. Их дрессировали и приучали к порядку всем факультетом, так что скоро надобность в надзоре отпала. На Гриффиндоре Грейнджер и Уизли, кучерявая девушка и рыжий долговязый юноша, например, до сих пор не могли совладать с малолетками.

Дальше шли непосредственно уроки, коих было.. мало. Но учителя, конечно, были очень экстравагантными.

- Посмотрим, что осталось в ваших пустых головешках после каникул, – сказал Снейп, палочкой левитируя контрольные.

«Опишите применения зелий в боевой магии и приведите не менее трех примеров этих зелий», - прочитала первый вопрос Алиса. Только на этот вопрос можно настрочить ой как много.. С этого момента Алиса профессора Защиты уважала, да и внушал он.

- Напомните мне движение палочкой при заклятии Люмос, – с серьезным лицом заявил Флитвик. Гриффиндор, с которым был урок, недоумевал, а вороны старались не ухмыляться слишком откровенно. Алиса была готова аплодировать.

- Приготовьте мне напитой Живой Смерти, – произнес Слагхорн.

Занятие было с Пуффендуем, и барсуки зашушукались. «Живая Смерть – это легко», - разочаровалась Алиса, разрезая напополам первого слизня.

- Преобразуйте мне мышь в черепаху, – приказала МакГонагалл. – В учебнике, мистер Уизли, на странице триста девяносто четыре.

Формулу вычислять не нужно было, и Алиса заскучала по Дурмстрангу и его тяжелой муштре.

- Назовите формулу Дискриминанта, – сказала профессор Вектор, и вздохнула, увидев лишь поднятую руку Грейнджер. Алиса выла от отчаяния: Дискриминант – это несерьезно.

- Сегодня мы будет рассаживать Костоломку, – восхищенно продекламировала Спраут, потирая руками в перепачканных землей перчатках из драконьей кожи.

«Черт! Это же факультатив! - пискнула про себя Аддерсон. – Я не знаю, как растет огурец, о чем вы».

- Найдите влияние Венеры на удачу Близнецов, если сегодня полнолуние, – произнесла профессор Синистра, а Алиса отчаялась бороться с зевотой: кто устраивает уроки ночью?

- Сегодня мы будем разбирать значение рун, включающих себя отрицательную руну Ви, – сухим голосом сказала Бабблинг.

«Ладно, я могу повторить это снова», - подумала Алиса, подперев руку под щеку.

В первый день ученики, особенно гриффиндорцы, ходили хмурые, и этому способствовало отсутствие антипохмельного. В Равенкло рассчитывали вероятность того, сколько баллов с них снимет Снейп.

Вообще, по мнению остальных, в Равенкло развлекаться не умели: остальные три четверти школы видели не меняющуюся в своем постоянстве картину, как какой-нибудь ворон бредет из библиотеки с кучей книг; как он сидит на уроках, судорожно что-то записывая; как в Большом зале весь стол факультета громко спорит, ругаясь такими терминами, что никто ничего не понимал. Но это было не так: вороны развлекались не хуже других, просто их не могли поймать (в отличие от гриффиндорцев), их не могли заподозрить (в отличие от слизеринцов), и слухи их проделок не покинут стен факультета (в отличии от пуффендуйцев).

Вечерами весь состав Равенкло развлекался тем, что подсчитывали вероятность того, что Снейп наорет на кого-нибудь (но это скоро наскучило – вероятность того, что таким несчастным станет Поттер, была единица), рассчитывали, сколько антипохмельного нужно всей школе после праздников, искали новые заклинания, читали, в конце концов. Играли в шахматы, проводили Турниры. На этих вечерах можно было легко заработать себе уважение, что Алиса и делала, потому что заклинаний она знала много, да и эти расчеты были занимательными, только в шахматы, правда, не играла. Луна славилась своей чудоковатостью и, прямо говоря, была белой вороной по одной простой причине: она гуляла, как кошка, и в факультетских забавах не участвовала.

«Я так отупею, - с тревогой думала Аддерсон – Тут нет ни основ артефакторики, факультативов по бытовым чарам, боевому искусству, стратегии и тактике, этикету, иностранному языку, базы химии и физики, составлению заклятий, да что уж говорить – кроме квиддича нет никакой физической подготовки!»

В Запретной секции – Алиса выпросила разрешение у Вектор – были те книги, которые в Дурмстранге доступны первокурсникам, и химерологию, к которой Алиса неровно дышала, пришлось отложить.

Как бы Аддерсон не крепилась, но жить в среде, где тебя как минимум опасаются, было утомительно. В Дурмстранге Алиса друзей тоже не имела, но там было намного легче, чем в чужой обстановке.

- Как думаешь, Поттер куда смотрит? – спросила Мариэтт у Чжоу. Аддерсон сидела рядом, и не слышать не могла.

Вот гриффы бесили, это да. Аддерсон была совершенно неконфликтным человеком, который придерживался принципа «отвалите все», но студенты благородного факультета почему-то решили, что Алиса как минимум вынашивает темные планы, а как максимум – начала претворять их в жизнь, поэтому решили провозгласить своим долгом эти планы пресечь. Пока что все эти поползновения ограничивались неумелой слежкой и словесными огрызками, которые Аддерсон старательно игнорировала, но руки за посягательство на личное пространство чесались.

- Не знаю, – ответила Чжоу. – но мы вроде как расстались, если ты об этом.

Аддерсон молча доела яблоко и отвернулась: ее эти разговоры не волновали. Науку оставаться в обществе, но с ним не контактировать, она усвоила хорошо, и старалась по мере возможностей со всеми общаться вежливо.

Чары, пожалуй, были единственным предметом, на котором Аддерсон узнавала что-то новое.. Иногда. Внимание на некоторую не человечность преподавателя она не обращала – кто без недостатков? Но почерневшую, как и у Дамблдора, руку заметила; странно, что ее не замечали другие.

«Чары отвлечения внимания, - решила Аддерсон. – Интересно только, почему их не использует сам директор».

Но эти вопросы оставались без ответа. У шестнадцатилетнего подростка связей быть не могло, и никто ничего не рассказывал; с другой стороны, это был скорее исследовательский, чем просто человеческий интерес.

- Луна, ты уезжаешь на Рождество? – спросила Алиса. Не то чтобы ей было интересно, конечно.

- Нет, – безмятежно ответила Луна. – мы с папой решили, что в Хогвартсе безопаснее.