Также я надеюсь, что ты будешь регулярно спать и хорошо питаться. И под хорошей едой я подразумеваю не двухминутный рамён, а полезную пищу. Как ты собираешься идти к своей мечте, если не будешь получать достаточно энергии? Знаешь ли ты, что мозг работает в десять раз лучше, когда ты делаешь некоторые физические упражнения и соблюдаешь сбалансированную диету? И, ты же не хочешь, чтобы Хосок 24\7 читал тебе нотации?
В конце концов, я просто надеюсь, что ты найдешь своё счастье в один прекрасный день, Юнги, я правда надеюсь на это. Будь то любящий и заботливый человек или адреналин от выступления на сцене перед кричащей толпой. Что бы это ни было, я желаю тебе всего самого наилучшего.
И на этот раз, я уверен, наши пути больше не пересекутся. Обещаю.
Искренне твой,
Пак Чимин.»
ㅤ ㅤㅤ ㅤ ㅤㅤ
ㅤ ㅤㅤ ㅤ ㅤㅤ
Юнги бежит прямо сейчас.
Выбежал из своей квартиры на холодную улицу.
В этот нечестивый час между ночью и рассветом, когда небо ещё отдавало тёмным оттенком фиолетового, Юнги бежит сквозь улицы в простой белой футболке.
Он вслушивается в телефонные гудки, а после в слова о том, что «пользователь недоступен». Раз за разом, снова и снова набирает один и тот же номер. Пак Чимин.
— Что за хрень! Пак Чимин, — дыхание Юнги сбито, его голос звучит слишком отчаянно, а ноги начинают ужасно болеть, но он продолжает нестись так, будто его выносливости нет предела.
Он останавливается на мгновение и дрожащими руками ищет в списке контактов номер Хосока, прежде чем снова побежать. Он не знает, почему так торопится, Юнги осознает лишь то, что если он ничего не сделает сейчас, то потеряет человека по имени Пак Чимин навсегда.
Гудки всё продолжаются, и отсутствие ответа так чертовски сильно раздражают его.
— Да что с вами всеми не так?!
Мин заталкивает телефон в задний карман джинс и поворачивается в направлении знакомой улицы, устремляясь в дом человека, который находится сейчас ближе всего. Он решает, что Хосок точно должен знать хоть что-то о Чимине. В конце концов, именно через Хосока Юнги узнал о чувствах младшего.
Вот он оказался напротив двери, яростно стуча в неё и без остановки зовя парня по имени.
— Йа! Чон Хосок! Открой эту грёбаную дверь прямо сейчас! Йа!
Юнги готов снова начать тарабанить в дверь, как вдруг его рука замирает, потому что дверь напротив открывается, и из квартиры выглядывает хмурый сонный Хосок.
— Какого хрена, Юнги? Что ты здесь делаешь?
У Чона ещё есть вопросы, но неожиданно его резко тянут за ворот рубашки. Парень шипит от такого обращения.
— Юнги, да что происх-
— Где он? Где он, Хосок? Где Пак Чимин? — имя слетело с его губ, когда он заметил изменившееся выражение лица Хосока, который теперь разозлённо смотрел на Юнги сверху вниз.
— Я уже всё сказал тебе, Юнги, прошлого раза не хватило?
— Я спросил тебя, где он, Хосок? Мне нужно знать-
— Ничего тебе не нужно знать! Тебе от него ничего не нужно, кроме секса!
— НЕТ! Это… Это не так. Это…
Хосок смотрит вниз и замечает дрожащие пальцы парня напротив, который смотрит Чону прямо в глаза, и последний пытается найти хоть намёк на искренность во взгляде напротив.
— Ты не понимаешь, Хосок… Он н-не отвечает на звонки, и я уже ничего не понимаю, Хосок, я-я…
Дрожь переходит в полноценный тремор, и Хосок наблюдает за тем, как жалко Юнги сокрушается перед ним. Хосоку хочется схватить Мина за его тупые серебряные волосы и выкинуть его из своей квартиры, потому что, блять, сейчас грёбаные четыре часа утра, а ему приходится иметь дело с капризами старшего.
Но как бы он не пытался стереть из памяти болезненное выражение лица Юнги, его круги под глазами, Хосок не может, потому что впервые видит парня таким разбитым. Таким расстроенным и потерянным.
— Он ушёл, Юнги, — наконец решает сказать Хосок.
Тремор прекращается, когда пальцы медленно падают с тонкой рубашки Хосока, а печаль на лице напротив сменяется недоумением.
— Что ты имеешь в виду? Куда ушёл? Он же был здесь-он-он был прямо перед дверьми моего дома пару часов назад. Ч-что-
Юнги заикается? Хосок и подумать не мог, что ему когда-нибудь доведётся видеть подобное лично.
— Именно то, что я имел в виду, Юнги, он ушел. Оставил тебя, оставил дом, Корею оставил, в конце концов.
Кажется, проходит вечность, прежде чем до Юнги начинает доходить смысл услышанного, и он просто молча смотрит на Чона. Зачем? Зачем Чимину уходить так внезапно и куда? Он не верит в это. Хосок лжёт. Он просто скрывает от него своего лучшего друга.
— Хосок, не ври мне! Чимин был прямо передо мной всего пару часов назад, что ты несёшь-
— В полночь у него была посадка на рейс в Америку, Юнги. Он покинул место, в котором было слишком много воспоминаний о человеке, которого он так любил. Отправился туда, где у него будет больше возможностей для учёбы и работы, в место, где он встретит человека, который будет оберегать его, а не использовать.
В словах Хосока нескрываемая злоба и жалость, и Юнги понимает, что всё это адресовано ему, но он до сих пор отказывается верить.
— Хосок-Почему ты продолжаешь врать-дерьмо!
В этот короткий миг Юнги делает резкий шаг к двери, но крепкая хватка не позволяет ему сделать этого, в последний момент толкая в противоположную сторону.
— Куда ты собрался, Юнги? Не понимаешь, что он больше не твоя игрушка-
— Он не был! — сердито кричит Мин, получая в ответ потрясённый хосоков взгляд.
Юнги сам уже не понимает, что говорит, но Чимин определённо больше, чем какое-то одноразовое развлечение. Да… это то, что Юнги думал о нём первое время, но вскоре Чимин стал тем местом, куда Юнги мог прийти в любой момент без страха быть отвергнутым, где Юнги чувствовал себя живым, и, возможно, в глубине души он прекрасно понимал, что причина, по которой он раз за разом возвращался к младшему заключалась в том, что Мин просто-напросто хотел почувствовать себя любимым.
И со временем он стал зависимым вовсе не от секса с Чимином и от физического удовлетворения, он стал зависим от бескорыстной чужой любви.
От того, как парень снова и снова напоминал Юнги о том, что его музыка потрясающая и заслуживает внимания, что она имеет смысл.
С того самого момента, когда он впервые увидел слёзы в глазах мальчика, до того, как Мин лежал в постели, готовый сдаться, отказаться от всего, именно Чимин помог ему взять себя в руки. Его доброта и беззаботная улыбка, маскирующая множество шрамов на его сердце. Да даже в своём последнем письме Чимин поддерживал его, беспокоился за него, хотя Юнги на протяжении стольких лет ранил его.
— Хосок, это не так… Я не знаю, но-я-я… Мне нужно увидеть его. Пожалуйста, я был неправ-я-
— Юнги, ты любишь его, не так ли?
Чон ослабил хватку вокруг руки старшего и проследил взглядом за тем, как резко она упала, ударившись несколько раз о бок парня.
Хосок всё понял, в отличие от Юнги.
Самый простой вывод напрашивается, стоит лишь взглянуть на убивающего Юнги, прислушаться к его словам. Мин Юнги, который всегда был груб и скуп на трогательные выражения, прямо сейчас умолял его.
Если не любовь, то Хосок и представить не может, что вызвало в Юнги такие эмоции.
— Что ты такое-
— Ты любишь его, Юнги, ты влюбился.
Любовь.
Любовь.
Любовь.
Слова Хосока эхом отдаются в голове.
Любовь всегда была абстрактным элементом изменчивых человеческих эмоций, которые покинули Юнги много лет назад. Любовь не принадлежала ему, он думал, нет ничего, что могло вторгнуться в его холодное разбитое сердце. Этого просто не может произойти, но это случилось.
Где-то по пути Юнги споткнулся и упал. Упал и погряз в омуте чувств к мальчику, который так заботился о нём, который так любил его, несмотря на его отвратительную личность и грязное прошлое. Несмотря на то, что Юнги причинил ему такую боль, которую словами не описать, и он понял какой же он дурак, какой же он идиот.
