Так и есть. Простое сообщение: «Взял твой номер. Позвоню, когда понадобишься.»
Чимин понимает, что он должен порвать этот тупой клочок бумаги и выкинуть в мусорку, но он не может заставить себя сделать это, потому что это первый раз, когда Юнги оставил ему что-то. Он неуверенно мнётся на месте.
Чимин понимает, что он не должен ждать, не должен надеяться на звонок парня с серебряными волосами, который эгоистично думает, что сможет использовать Чимина, как ему вздумается. Может Чимин и наивный дурак, когда дело доходит до любви, но он не настолько глуп, чтобы не понимать, что сообщение старшего расшифровывается не иначе, как: «Я трахну тебя снова, когда захочу».
Простой каприз, ничего большего.
========== Ты принадлежишь миру II ==========
Летняя жара усиляется с каждым днём, но, к счастью, у Чимина дома есть хороший кондиционер, который спасает его от этого пекла.
Он намеревается хорошенько отоспаться, потому что знает, что следующие две недели будут адскими. Приближается конец месяца, и это означает, что он должен поскорее завершить все свои опыты и написать отчёт профессору. Высокие ожидания окружающих прилично давят на парня, но Чимин не позволяет себе переживать по этому поводу, ведь он знает, что он хорош. Действительно хорош, просто немного усталый.
Чимин больше не думает так много о Юнги, не смотрит целыми днями на телефон в ожидании сообщения или звонка, которого он никогда не получал, потому что понимает, что старший не нуждается в нём. Если речь зайдёт о сексе, то Чимин будет последним вариантом.
Но если Чимин больше не думает о старшем так много, это вовсе не означает, что он забыл. Забыл о том, как Юнги ощущался на нём, в нём и рядом с ним в ту самую ночь. На самом деле, это немного трудно, когда у вас отлично развит эйдетизм, фотографическая память.
Вот почему Пак думает, что спит, когда его, едва заснувшего, будит в три часа ночи дверной звонок.
Но длинные руки, неуклюже хватающиеся за его талию, и знакомо горькие губы, накрывающие его собственные, дают понять, что он не спит, а Юнги прямо сейчас в его руках настоящий. Мин Юнги снова пьян и, скорее всего, не особо отдаёт отчёт в своих действиях, но Чимин принимает его с распростёртыми объятиями.
Как и в прошлую их встречу, они снова занимаются сексом без обязательств в кровати, в которой Пак каждое утро проматывал в голове произошедшее той ночью, после чего просыпается в одиночестве. На этот раз нет даже паршивой записки, остались лишь выгравированные на коже синяки и укусы.
Чимин никогда не спрашивал, почему Юнги пришёл в ту ночь. Почему пришёл именно к нему, когда ему нужно было просто перепихнуться с кем-то. Почему именно он из всех знакомых Мина, которых, Пак не сомневается, полным-полно.
Да и бесполезно спрашивать у Юнги, который и так не говорит ни слова. Он принял парня с серебряными волосами, не усложняя ничего, для простого секса.
Следующий раз происходит уже не в комнате Пака, а в кабинке ночного клуба, где он впервые увидел старшего спустя три года после признания в школе.
Осознание, что спустя три года после выпуска его будут иметь в общественном туалете, заставляет брюнета подумать о том, как же сильно судьба любит издеваться над людьми. Точнее над ним.
Чимин слышит приближающиеся шаги и со всей силы зажимает рот, в надежде сдержать громкие стоны, и надеется, что Юнги хватит ума прекратить долбиться в него с такой силой, но этого не происходит, и парень продолжает приносить брюнету мучительное удовольствие, заставляя его дрожать всем телом.
Пак слышит бормотание и шёпот, и он уверен, что люди по ту сторону двери прекрасно слышат непристойное хлюпанье задницы Чимина, сжимающейся вокруг члена Юнги, которому, кажется, абсолютно плевать на появившуюся аудиторию. Он должен был осознать раньше, что алкоголь в крови не позволяет старшему мыслить здраво.
Снова неадекватный Юнги и трезвый Чимин, оставленный наедине с воспоминаниями о их сексе, с укусами и синяками, появившимися на следующее утро. Чимин знает, что все эти метки старший ставит не от любви к нему, что Юнги ни капельки не любит его, да и не полюбит никогда, лишь снова, как обычно, придёт развлечься на одну ночь.
Чимин знает, что он не должен поступать так, не должен позволять Юнги играть с ним, потому что у парня тоже есть чувство собственного достоинства, разве нет? Он абсолютно отличался от всех тех девушек, которые предлагали Мину своё тело, будто это что-то ценное, при этом, совершенно не умея с ним обращаться. Чимин умеет. Он умеет, и он также чувствует, как обычное удовольствие от секса начинает превращаться во что-то более сильное и глубокое.
Во что-то, что, он уверен, брюнет не сможет отпустить.
Каждый раз проводя ночь с Юнги, он запоминает каждую татуировку, каждый узор на чужом теле. Он робко целует их, когда старший засыпает, и нерешительно перебирает пальцами серебряные пряди. Иногда, когда Мин также вырубается, он просто наблюдает за ним, прожигая взглядом мягкие губы человека, который ещё ни разу не улыбнулся ему. Он даже как-то попытался приподнять пальцем уголок губ старшего, представляя, каково это будет, если Юнги однажды подарит ему свою улыбку. Когда-нибудь.
Так и проходят два месяца с тех пор, как Чимин впервые переспал с Юнги. С пьяными Юнги, если быть точным, и, если брюнет не ошибается, это произошло примерно восемь раз. Как минимум раз в неделю они оказываются в одной постели, всё также не обмениваясь ни единым словом.
Поэтому, когда Чимин сталкивается с трезвым Юнги около магазина, из которого старший вышел в серой футболке и рваных джинсах, их взгляды встречаются, и парни молча смотрят друг на друга в течение нескольких минут.
Чимин решает первым прервать тишину. Пак задаётся вопросом, как лучше следует поприветствовать его? Здравствуй? Привет? Как дела? Давненько не виделись? Каждый вариант звучал в голове глупо и абсурдно, особенно учитывая, что они виделись буквально три дня назад. Ради секса.
— Закончил работу? — всё же решается спросить Чимин.
— Ага, — коротко и ясно.
Что делать дальше? Как-то продолжить разговор, или просто уйти? Оба варианта кажутся не очень, но Чимин старается выбрать.
Парень осознаёт, что в течение последних месяцев избегал этого места, так как знал, что Юнги работает в этом магазине в ночную смену. Сегодня он умудрился забыть об этом, вот и стоит перед человеком, сводящим его с ума.
— Ох, я вижу, — Чимин засунул руки в карман, кидая взгляды на старшего, который фыркает на неожиданный телефонный звонок.
Юнги берёт трубку, полностью игнорируя младшего, и Чимин уже намеревается уйти, как вдруг Юнги оборачивается к нему.
— Сейчас? — Юнги отвечает кому-то по ту сторону телефона, но пристально смотрит на Пака. — Пофиг, — Мин сбрасывает звонок и засовывает телефон в карман, поворачиваясь, чтобы уйти.
Чимин молча смотрит на удаляющуюся фигуру, которая не соизволила ни поприветствовать, ни попрощаться, и понимает, что солжёт если скажет, что больше предпочитает пьяного Юнги. Юнги, который практически не признавал его существования и забывал о нём уже на следующий день.
— К-куда ты идёшь? — Чимин хочет треснуть себя за то, как жалко звучит в этот момент.
Юнги успел отойти на какое-то расстояние, но всё ещё находится достаточно близко, чтобы услышать слова младшего. Парень с серебряными волосами смотрит на Чимина, хмуря брови, и удивляется такому вопросу. Он идёт туда, куда хочет идти, и делает то, что хочет делать. И он вовсе не обязан оправдываться перед Чимином.
Но почему-то делает это.
— К Хосоку, — коротко отвечает Мин, прежде чем сделать пару шагов в обратном направлении, где, словно вкопанный, стоит Чимин.
— Сколько можно глазеть, как идиот?
Чимин вырывается из плена собственных мыслей, замечая, что Юнги обернулся к нему.
Пак уделяет всё своё внимание человеку напротив, стоящему под тусклым светом уличных фонарей этим летним вечером, и ловит себя на мысли, что любуется Юнги под звёздным небом.
