Толчок, толчок, еще один, и мир вдруг взорвался, разлетаясь для нее на миллионы частиц, она выгнула спину, а потом уткнулась ртом в его плечо, чтобы заглушить крик, чувствуя, как внутренние мышцы сокращаются, вбирая все еще твердую плоть Рупа глубже. Он вновь толкнулся и замер. Дэни поняла, что Руп излился глубоко внутри нее, а потом его голова бессильно опустилась на ее подушку, носом уткнувшись куда-то в светлые волосы девушки. Его тело обмякло. Он отпустил ее ладони, обняв Дэни за талию одной рукой. И только спустя несколько мгновений Дэни поняла, что до крови прокусила его кожу на плече. Она тут же зализала ранки и виновато повернула голову, совсем немного отодвинувшись, чтобы заглянуть в его глаза. Однако Руп не поднимал веки, а его дыхание было поверхностным и рваным.

Дэни прислушалась к себе и поняла, что готова, хоть целую вечность просто лежать рядом с Рупертом, испытывая невероятное чувство насыщения и приятной усталости. Неги. Словно они были где-то далеко и от Лондона, и от всего мира. Только вдвоем. Вдвоем с ее мужчиной. Ей больше не хотелось звать его мальчишкой даже про себя.

Губы сами собой дрогнули в довольной улыбке, и она ладонью провела по его спине, все еще нежась в объятиях. Несмотря на то, что сверху лежал Руп, немного мешая ей дышать полной грудью, ей казалось, что она еще никогда не была такой счастливой.

Дэни медленно поцеловала на глазах пропадающие следы от клыков, а потом закусила губу.

– Прости, – выдохнула она. – Тебе больно?

Руп, успокаивая сбившееся дыхание, приоткрыл один глаз и, чуть искоса, в щелочку посмотрел на девушку. Дэни была прекрасна в этом предрассветном полумраке, с припухшими от поцелуев губами, сияющими глазами и взъерошенным покрывалом светлых волос, таинственно отливающих платиной.

– Хорошо, – шепнул Руперт и сместился на бок, подкладывая согнутую в локте левую руку под голову, второй же притягивая к себе хрупкое девичье тело.

Он не знал, нормально ли это или же визит в логово чокнутого вампирского клана оставил на нем сильный отпечаток, но клыки Дэни, остро впивающиеся в кожу и ее горячие губы, многократно усилили его кульминацию. Ему нравилось, когда она питалась им, и хотелось, чтобы еще очень долго Руперт оставался единственным источником крови для нее. Еще саднила сознание мысль, что Дэни оказалась не девственницей. Глупо, конечно, с его стороны полагать, что в этом возрасте девушка может не иметь никакого сексуального опыта. Руп ничего не знал о физиологии вампиров, может, она потеряла невинность еще до обращения, что в их время было вполне нормально. Девчонки из его класса, когда он еще жил и учился в Америке, явно познали одну из приятных сторон жизни. Его же единственного считали тормозом. А может, где-то в Орлеане уже после… он быстро откинул противную мысль, старясь не думать о вампирах и парнях, что могли подкатывать к ней. Но такое вполне могло быть возможным. Интересно, могут ли бессмертные не регенерировать в кое-каких местах?

«Господи, что за идиотские мысли?!» – одернул себя Руперт, мягко касаясь губами головы девушки.

Несмотря на все, что он ей плел на свадьбе, ему просто, как и любому другому мужчине, всегда хотелось быть первым, у любимой – тем более. Дурацкие заморочки, от которых, особенно в его возрасте, трудно избавиться. Какая к черту разница? Если бы в Новом Орлеане у нее кто-то был, то Дэни точно не разрешила бы к себе прикоснуться.

– Знаешь, я до последнего думал, что ты скинешь меня с кровати, – признался он в собственной недавней неуверенности. Дэни на мгновение отвела глаза в сторону, и он понял, что мысли у нее такие и в правду присутствовали.

Он выдохнул и позволил себе наглость, аккуратно ухватив ее за бедро, подтянуть ногу вверх и уложить ее на себя. Кажется, его прикосновение чуть ранее заставило Дэни неприятно дернуться, словно от удара током. Сейчас же она просто положила руку ему на голову и теребила его волосы, о чем-то размышляя. Движения ее пальцев были такими же, как в тот момент, когда девушка не зло, а как-то нежно назвала его идиотом. Его ладонь медленно гладила ее спину. Впервые Руп не чувствовал пустоты, что постоянно испытывал с другими девушками. Не хотелось тут же идти в душ, одеваться и уходить, понимая, что неинтересно наблюдать за чужими эмоциями на лице. Не возникало даже мысли, что не хватает места, отворачиваться тоже не хотелось. Все было так, как и должно быть. Вот так просто лежать, обнимать и…кхм…хотеть ее еще.

Молодость. Остался бы этот пыл только от одних мыслей и через лет двадцать.

О чем она думала? Эх, жаль он не телепат, как Джимм. Было бы неплохо стать таким хотя бы на полчаса рядом с Дэни.

– Как ты? – вдруг спросил он неожиданно для себя. – Слушай, мне на секунду показалось, будто там, на улице, ты бежала от чего-то жуткого. Я видел страх на твоем лице.

Дэни вдруг сжала губы и отняла руку от его головы, а потом и вовсе отстранилась, уперев ладонь в грудь Рупа, пока он, наконец, не ослабил захват на ее талии. Вампирша отвернулась, а потом села на постели, пытаясь привести одежду в порядок и спрятать грудь под ткань. Дэни поежилась, ощутив дуновение сквозняка. Потеря тепла, исходившего от тела Руперта, навеяла на нее легкую печаль. Дэни хотелось вновь прислониться к его груди, но заданный им вопрос был слишком опасным.

Она прочистила горло, прежде чем начать говорить.

– Руп, я не думаю, что готова рассказать, – выдавила Дэни из себя. – Может, если ты не будешь ни о чем знать, так будет лучше, – она покачала головой. – Не знаю, это слишком… Я и сама не понимаю, что происходит, правда. Чувствую лишь, что кто-то наблюдает за мной. Кто-то могущественный, куда опаснее Фиррор. Но не знаю, кто или что это за существо. Оно играет со мной, как кошка с мышью. Может схватить в любой момент, но не делает этого. Словно смеется, – по позвоночнику прошла дрожь, и Дэни обхватила ладонями свои плечи, стараясь преодолеть охватившее ее смятение. – Мне пока сложно понять, зачем все это нужно. Если начну искать связь в произошедших со мной событиях, придется поверить в то, чего не должно быть, – Дэни несколько раз вздохнула, послушав, что происходило этажом ниже. Похоже, жизнь там текла своим чередом. Она расслышала звон ударяющихся друг об друга стаканов, мужской смех и, кажется, даже звон разбившейся бутылки. – Мои страхи не должны тебя волновать, – прошептала, наконец, Дэни, нахмурившись. – Я должна сама с этим справиться, – горько усмехнулась она, вспомнив, что от одной мысли о звонке д… друзьям, на нее накатывается паника. – А впутывать тебя я не хочу.

Привстав на локте, Руперт внимательно слушал ее, крепко сжав челюсти. Ей была крайне неприятна поднятая им тема, но он хотел знать, хотел хоть чем-то помочь. Тем более, что теперь у него не осталось выстроенной с таким трудом жизни. Вернуться назад в Финляндию, продолжать учебу? Смешно, ведь его, скорее всего, как и остальных, считают мертвым. Да и не хотелось. Но кто он такой, чтобы быть посвященным в дела бессмертных? Всего лишь человек, тот, кого легко прихлопнуть. Руп помотал головой и встал, натягивая штаны и застегивая молнию.

Ему почему-то вдруг вспомнился тот странный мужчина и обтекающая его по дуге толпа, словно не замечавшая человека. Словно этот незнакомец, который так был похож на одного давно покойного музыканта, знал о взрыве.

«Не может такого быть, мне показалось», – пресек зарождающуюся мысль Руперт.

– Не должны волновать? – Руп обошел кровать и сел рядом с Дэни, опершись локтями о собственные колени. – Волнует, черт подери, – он сдвинул брови. – Тебе не кажется, что я уже втянут во все это? Вытаскивать из тебя силой ничего не хочу, если тебе нужно время разобраться, значит так и будет. Но нельзя пытаться все решать в одиночку, иначе проблема может тебя съесть, какой бы сильной ты не была. Я это понял только тогда, когда пытался отгораживать Сэм от своих проблем, считая, что той и так приходится несладко и в плане финансов, и после смерти Джимма. Когда она случайно узнала о проблемах, то устроила такую трепку и заявила, что мое молчание ее обидело. В чужой стране, далеко от дома и прошлой жизни мы были обязаны держаться друг друга. И знаешь, мы продержались только благодаря тому, что делились друг с другом многим и вместе встречали невзгоды.