Семья Воеводиных жила в одном из городков, защищённых силовым куполом, расположенным на скале Рубини, разделяющей бухты Юрия и Тихую.

Корни рода генерала уходили в землю Крайнего Севера России по крайней мере на четыреста лет. Его предки, поморы, жили в Мурманской губернии, на Шпицбергене и на побережье Белого моря. Дед Степана Фомича одним из первых поселился на Камчатке, потом переехал на южное побережье острова Гукера, когда на севере начали раздавать по гектару земли для добровольных переселенцев, где и родился шестьдесят семь лет назад будущий начальник «Сокола».

От метро до жилого комплекса на двести квартир, венчающего скальное ребро Рубини, летели на флайт-такси местных аэролиний. Летели недолго, всего пять минут, но успели полюбоваться на поля мхов и лишайников вокруг города, на птичий базар – сотни чаек, буревестников и кайр чувствовали себя здесь вполне комфортно, – на скалы северного побережья острова, а Плетнёву посчастливилось заметить их обитателей – нерп.

«За нами наблюдают», – включил менар Плетнёв.

«Чую, – отозвался Иван. – Может быть, это наши парни?»

«Нет, доклады наших я получаю».

«Не зря ко мне в Управлении прицепили «комара». Хорошо бы вычислить глядунов, из какой они епархии».

«Попробуем».

Такси с двумя пассажирами (бойцы Плетнёва летели на другом флайте) спикировало на крышу дома, выстроенного в стиле «юрта», пожелало им приятного отдыха.

Вышли, разглядывая ряд машин на стоянке, среди которых выделялся белый аэрокар «БМВ» без номеров. Колпак машины был откинут, в кабине находились двое мужчин в гражданском, делающих вид, что любуются пейзажами острова.

«Сторожа?» – послал мысль Иван.

«Генеральская свита, – ответил Плетнёв. – Генерала стерегут федералы, он же под надзором».

Рядом опустилась жёлтая машина с тремя оперативниками Андрея.

– Ждите здесь, – сказал он им, переходя на обычную рацию.

Квартира Воеводиных занимала северную часть двадцать второго уровня. Лифт скользнул с высоты двадцать шестого этажа вниз, выпустил пассажиров.

Дверь открылась, как только они подошли к ней.

Квартира была четырёхкомнатной, с необычным решением внутреннего пространства: все комнаты и коридоры в ней были криволинейными, расчерченными по идеальным дугам.

Иван уже бывал в доме генерала и знал эту особенность, Плетнёв попал к нему в гости впервые, поэтому оглядывал интерьеры с интересом.

Воеводин вышел к ним в чёрном эскимосском халате с оленями, пробурчал:

– Вы опоздали на тридцать три минуты.

– Гицгер помариновал меня на двадцать минут больше, чем я рассчитывал, – виновато сказал Иван. – Пришлось изменить своё кредо.

– Что ещё за кредо?

– Откладывать на завтра всё, что можно.

– Удобное кредо.

– А потом мы посетили загон Косторезова.

– Хотите меня удивить?

– Не всё так плохо, Степан Фомич, как вы думаете, – усмехнулся Иван.

– То есть всё намного хуже? – поднял бровь хозяин, приглашая контрразведчиков в гостиную, полную старинных полок с книгами. Воеводин был библиофилом со стажем и привозил книги из всех мест России, куда забрасывала его судьба.

– У вас хорошее настроение? – с некоторым удивлением констатировал Иван.

– А почему оно должно быть плохим? Реакция Знающих была ожидаема, зато мы выявили ещё пару агентов. Кофеёчку сварить? Я один, жена на службе, дети в разных концах света.

– Напрассо, – сказал Плетнёв. – Если можно.

– Без проблем. Тебе?

– То же, с лаймом.

Воеводин не пошевелился, но через минуту, после того как все расселись вокруг стола с прозрачной столешницей, юркий киб приволок необходимый набор для кофе, и гости принялись смаковать напитки.

– Слушаю вас.

– Мне предложили возглавить новую структуру «Стелс» взамен «Сокола», – сказал Иван. – Дают генерала и все преференции.

– Надеюсь, ты согласился?

– Взял сутки на размышления.

– Соглашайся, мы будем знать всё, что запланирует Гицгер.

– Я тоже подумал об этом. – Иван посмотрел на Плетнёва. – Майор отныне в вашем распоряжении.

– Это нецелесообразно, – нахмурился Воеводин.

– Очень даже целесообразно. Вы сейчас лишняя головная боль Знающих, и они пойдут на всё, чтобы эту боль снять… вместе с головой.

– У меня есть охрана.

– Прошу прощения, Степан Фомич, – с вежливой твёрдостью произнёс Иван, – это не обсуждается. С моим решением согласились командиры всех подразделений. На крыше вас стережёт пинасс без бортового номера, может быть, это ребята Будриса, а может быть, и подручные Знающих. А за домом ведётся наблюдение.

– Ну, правильно, они соблюдают императив «клетка», я же под домашним арестом.

– Не ровён час поступит распоряжение убрать вас, и «клетка» захлопнется навеки.

– Хорошо, посижу под колпаком. Ещё новости?

– От Маккены ничего…

– Я в курсе.

– Федералы готовят экспедицию Комкона[17] в ядро Галактики, но Шапиро в её состав пока не включён. Руководителем, скорее всего, станет кто-то из комконовцев.

– Нам нужен свой аналитик в команде.

– В рейд отправят «Непобедимый», а его капитан Бунич уже сотрудничал с нами.

– С ним нужно побеседовать.

– Я уже договорился встретиться с ним.

– Но одного человека мало, даже облечённого определёнными полномочиями, нужна команда.

– Люсьен Леблан, – впервые заговорил Плетнёв.

Руководители «Сокола» посмотрели на него с одинаковой озабоченностью.

– Вообще-то он бывший французский коп, – с сомнением проговорил Иван. – После выселения агента МККЗ он перестал влиять на события.

– Тем не менее он остался с нами и готов работать, – сказал Воеводин.

– Его могут включить в состав экспедиции как представителя ФАК, – пожал плечами Плетнёв. – Если кто-то из верхушки Агентства обратится к Будрису.

Воеводин вопросительно глянул на заместителя.

– Может сработать, – кивнул Иван. – Если только эмиссар Знающих не догадался, что Леблан был агентом МККЗ.

– В принципе, кандидатура хорошая. Я попробую вый-ти на руководство ФАК. Но и Шапиро надо включить в состав экспедиции, Всеволод не только классный специалист, но и хороший интуитивист.

Появился киб, ловко собрал чашки, унёс поднос.

– Нужен ещё контакт с Комконом, – сказал Иван. – Я там мало кого знаю. Насчёт Шапиро вы правы, его неплохо было бы отправить к ядру. Не как контактёра, а как спеца по М-физике и эксперта широкого профиля.

– Брат моей жены работает в главной «конторе» ФСБ, – снова заговорил Плетнёв, сохраняя невозмутимый вид. – Возглавляет отдел социальных исследований.

Иван поймал взгляд генерала.

– Базилио Санчес, – сказал он, – испанец. Жена Андрея Камелия тоже испанка.

– Я догадался, – проворчал Воеводин. – У него есть доступ к руководству Комкона?

– Должен быть, он всё-таки начальник отдела.

– Попробуйте объяснить ему задачу.

– Есть! – в один голос ответили Иван и Андрей.

– И ещё меня беспокоит вопрос: кто инициатор посыла экспедиции к ядру?

– Гицгер.

– Он только озвучил идею, но если Гицгер эмиссар Знающих, на кой ляд им экспедиция в ядро, направленная на поиски соратников в борьбе с ними же? Что они задумали?

– Попытка распылить наши силы в Солнечной системе, – предположил Иван. – «Ра» отправлен к Большой Дыре за три миллиарда эсве от Солнца, и они об этом догадываются. Если мы удалим из Системы ещё пару-тройку крейсеров такого же класса, наш защитный флот ослабеет.

– Вряд ли они собираются атаковать Систему напрямую.

– Мы не знаем их конкретных планов. Попытка повредить Суперструнник и помешать нам заткнуть «дырки» в Омеге Кентавра и в Стене Крестовского не удались, но ведь они на что-то рассчитывают?

– Всё равно нападение флота «крокодилочерепах» на Систему обречено на провал. Объединёнными усилиями федерального флота и флотов космических держав мы отобьём атаку. К тому же никто не собирается распылять основные силы флота. К Омеге Кентавра надо обязательно слетать, чтобы убедиться в эффективности удара Суперструнника, но и туда Комбез решил экспедицию не отправлять.