- Говорила! - согласился мэр,- но не сказала, для чего!

- Изготавливаем тотемные знаки, жезлы, столбы в масштабе. - Объяснила жена.

- А в натуральную величину из чего делают?- поинтересовался мэр.

- Кто с чего, чем экзотичнее материал, тем лучше. Губернатор, например, из Каррарского мрамора. Министры гранит предпочитают, военные льют на заводах министерства обороны из редких металлов. Фетисов сделал из мореного дуба. Слыхала, премьер купил у президента Мексики камень из пирамиды майя. Серьезный подход, впечатляет!

Павлов вдруг почувствовал, что он безнадежно отстал от просвещенного человечества в теме, которая, как оказывается, у всех на слуху!

- А что же ты молчала?- с обидой спросил он жену,- Выходит, Серпухов чуть ли не для всей страны работает, а у самих пусто, сапожник без сапог? И как я избирателям в глаза смотреть должен? Опять проворонил? Ведь ни у меня, ни у города тотема нет! Мы совсем беззащитны перед нечистой силой!

Зинаида не ответила ему. Следует отметить, что она, как традиционно все жены российских политиков, занималась видимостью благотворительности. Только делала это Павлова своеобразным способом. Она состояла не в какой-либо общественной организации, а являлась одновременно членом всех сектантских образований города. Божьи люди любили ее за частые мелкие пожертвования, бесплатные горячие обеды в период сильных морозов, и старались угодить ей, стоило Зинаиде посетить их праздник или собрание. Кришнаиты, новые христиане, общество Божественных сил, и далее по бесконечному списку. Зинаида не могла упомнить всех, кому она оказывала внимание. Каждый, кто говорил слово Бог, становился на несколько минут ее братом или сестрой. Она и сама часто на людях употребляла в устной речи различные имена, которые считала именами Бога. Среди них были и никому неизвестные, но Зинаида этим не смущалась. Она намекала на получаемые откровения и на то, что полное раскрытие Божественной правды еще не наступило.

Также во всех предприятиях, которыми управляла Зинаида, а после избрания Павлова главой города за ней числился весь их бизнес, мэр сосредоточился на взятках, на официальных бланках, иногда зашифрованное, но обязательно присутствовало слово Бог. Вершиной мысли жены в этом направлении являлась изготовленная из искусственной позолоты стела на въезде в город с надписью "Вы поблагодарите Бога за то, что решили сотрудничать с рекламно-промышленной группой СеР+"

И сейчас Павлов, хорошо зная жену, догадался, почему она, если не уколы ботекса, нахмурилась бы.

- Зинаида,- добродушно сказал он - мы можем на тотеме разместить и нечто такое, твое... личное!

- Бог выше всех, ему не нужна защита!- запальчиво произнесла Зинаида.

- Ему нет, только Он же там, наверху! Мы к Нему туда после смерти туда попадем! А тут на земле, как нам злых духов отпугивать? Значит, у всех есть катера и пристань, и нам нужно, а когда все с тотемом, из-за тебя мы без него обходимся? И кого ты тогда на незащищенную территорию в гости пригласишь, кто приедет к такой отсталой провинциальщине, как мы? О каком развитии ты мечтаешь? Да над нами смеяться будут за глаза! Если уже..! - Павлов разволновался, вскочил с кровати, подошел к стеклянной стене и встал так, что бы жена, глядя на него, видела и свою стройку на берегу Оки.

Зинаида Петровна обладала деловой хваткой, и вынужденно принимала важные решения быстро.

- Хорошо! - сказала она, с поджатыми губами принимаясь красить веки,- я пришлю к тебе сегодня нашего лучшего дизайнера по тотемам. Но учти, как бы тебе не пожалеть! Если наш тотем окажется слаб, его сожрут другие тотемы, или победят злые духи! Мы пойдем ко дну, не успеешь глазом моргнуть! Тебе придется постараться, мэр, иначе мы погибнем!

Как и всегда, Павлов добился своего, но от слов жены его прошиб пот, ему стало не по себе.

Оказавшись на работе в своем кабинете, он провел несколько совещаний. Дело, о котором он говорил с женой, никак не шло из его головы, вызывало рассеянность. Павлов с нетерпением ожидал обещанного супругой дизайнера. Это произошло после обеда, и лучшим специалистом по тотемам оказалась, к удивлению мэра, девушка модельной внешности с густой копной волос на голове. Она разложила на столе Павлова стопками бумажные эскизы, вдоль стен расставила плакаты с фотографиями уже готовой продукции. Много информации загрузила с карты памяти на его компьютер, и затарахтела как трещотка: "Посмотрите на чертежи! Обратите внимание на важные детали! Изображение на экране означает..." . После мучительных попыток проникнуть в суть ее речи мэр осознал, что ничего не понимает и запомнить не может.

Уловив состояние начальства, дизайнер примолкла.

Она стояла возле него на том месте, где обычно занимала соблазнительные позы секретарша. Погруженный в размышления, Павлов машинально принялся делать то, к чему привык. Девушка пришла на доклад к начальству морально подготовленной, коллеги рассказали ей об особенностях мэра. Но грубости Павлова заставили ее скрипнуть зубами и ерзать. Павлов сразу очнулся от дум и сообразил, что рядом совсем другая мадам. Он смутился. Градоначальник вовсе не хотел, что бы его на работе преследовали нимфоманки, жаждущие повышения и прочих благ.

- Ступай!- сказал он девушке, вернув руку на подлокотник кресла,- что принесла, потом заберешь, мне осмыслить надо!

Взбудораженная девушка открыла рот. Похоже, у нее была просьба личного плана. Мэр не дал ей говорить, повторив:

- Ступай! Мне некогда!

После ухода дизайнера, расстроенный от свалившейся на него проблемы, Павлов поднес свои шаловливые пальцы к носу. Он закрыл глаза и вдохнул, как вдыхает парфюмер запах с пробника, что бы уловить аромат духов. Вместо ожидаемого душевного волнения и мурашек по коже, мэр от запаха специалистки по тотемам так рявкнул чихом, что несколько бумажных эскизов слетело со стола.

Обтерев влажной салфеткой руку и лицо, Павлов ради эксперимента достал из кармана платок Татьяны, который для лучшей сохранности носил в двойном герметичном пакете. Мэр расслабился в кресле, откинул голову назад, закрыл глаза и положил платок на лицо. Он несмело вдохнул, опасаясь, что волшебство закончилось. Однако настроение, с каким он обнимал Яр, вернулось! Павлову почувствовал себя так, как будто он в солнечный день катается на качелях, и у него от счастья кружится голова.

В этот момент в кабинет без стука, как она поступала, что бы подчеркнуть свои особые отношения с начальством, вошла секретарша. Увидев на лице шефа платок с пятнами крови, девушка решила, да не важно, что именно, главное, она истошно завопила и бросилась спасать Павлова от страшного приступа несуществующей болезни, угрожающей его жизни. От неожиданного истеричного крика, раздавшегося в тишине, у мэра и в самом деле едва не случился апоплексический удар.

- Заткнись, дура!- заорал побагровевший Павлов на секретаршу, лихорадочно пряча причину ее воплей в карман. Девушка испугалась его ярости и сразу замолчала.

Дуэль глазами начальника и подчиненной мы не будем описывать. Скажем только, что она была продолжительной и после нее расстроенная девушка убежала в служебный туалет курить, плакать и жаловаться на жизнь подругам, а злой Павлов пошел в буфет попить коньячку и проверить, как обстоят дела с черной икрой.