Поначалу Каролина была рада новому обществу, но вскоре заскучала. Однако поделать было ничего нельзя. Нарушение этикета в большом свете приравнивалось к преступлению. Так что приходилось сидеть с видом красивой куклы и посильно участвовать в общем деле – занимать гостей разговором, делая ничего не значащие замечания о погоде и здоровье визитёров.

– Леди Кавалли с дочерью! – доложил об очередных прибывших лакей.

Силена с Каролиной переглянулись, словно говоря друг другу взглядом: «Ну сколько можно? Когда же закончится пытка?».

Послышались оживлённые женские голоса, шум платьев.

Нацепив полагающиеся к случаю улыбки на лица, мать и сёстры Фисантэ обернулись к гостям.

– О! Дорогая! – протянула руки к гостье хозяйка дома. – Как я рада видеть вас и вашу прекрасную дочь. Красавица! Настоящая красавица!

– И это говорит мать двух дарований, произведших на вчерашнем приёме настоящий фурор! – не желая оставаться в долгу, в свой черёд рассыпалась в комплиментах маркиза Кавалли.

– Сегодня прекрасный день, не правда ли? – в сотый раз произнесла заготовленную заранее фразу Силена.

– Кто бы мог подумать, что после вчерашней непогоды будет такое чудесное утро? – так же, в сотый раз за утро, повторила Каролина.

Госпожа Кавалли печально вздохнула, возводя очи горе:

– В сей юдоли скорбей одним утро несёт радость и надежду, другим – ужас и смерть. Мы с вами уже сами матери. Можем понять, какой удар потерять своё возлюбленное чадо.

– О чём вы? Что такое? – забеспокоилась Фиона.

– Как? Вы не знаете последней ужасной новости?!

Судя по виду, маркиза была уверена в полной эксклюзивности того угощения, что она собиралась преподнести в гостиной, словно десерт под подливкой из щекочущего нервы ужаса.

– Ужасной? – притворно охнула хозяйка дома.

– Воистину так. Только одна мать может поднять горе другой матери. Мужчинам постичь всю трагедию последствий их безумных игр не дано. Я очень сочувствую и соболезную бедным матерям виконта Боффо, Рамисса и Чейза. У виконтессы Боффо Рамиро единственный сын…

– Что всё-таки случилось?

– Дуэль! Вы только представляете? На вчерашнем балу этот Рэдси (уж не знаю по какому поводу что они там не поделили), вызвался драться. И подбил на это других!

– По какому поводу дрались?

– Вы же знаете этих мужчин? – откинувшись на спинку стула, принялась обмахиваться веером маркиза. – Из-за чего не поссорятся, а вслух всё одно – задета честь.

– Когда же успели подраться? Бал закончился чуть ли не под рассвет? – удивилась Силена.

– На рассвете и дрались. Четверо заработали раны, пусть не глубокие, но унизительные.

– И что теперь с этим Рэдси будет? Его накажут? – равнодушно поинтересовалась Фиона.

– Вы же знаете, последним указом короля отменилось уголовное преследование дуэлянтов. Да, и кроме того, покровитель юноши, ужасный, безнравственный лорд Кайл в большом фаворе при дворе. Самое большое наказание, что грозит этому бретёру и сорвиголове – строгий выговор. Подумать только, в какое ужасное время мы с вами живём! Такое понятие, как нравственность и приличия теряют значение прямо на глазах!

– Именно так, милая. Именно так. Увы! – с притворным сочувствием вздохнула Фиона.

– Из ваших слов получается, что против Рэдси выступили вчетвером? Тут не поединком, а убийством попахивает, – вступилась Каролина за предмет своего тайного обожания. – Как-то не похоже на дело чести.

– О, моя дорогая! Рэдси, как известно, Сид Кайл тренировал лично. А маршал же сущий дьявол. О его боевом искусстве ходят легенды. Причём, самого страшного и кровавого толка.

– Но всё же четверо против одного – это слишком, – стояла на своём Каролина.

– Как-то не по-рыцарски, кто бы там драться юношу не учил, – согласилась с дочерью Фиона. – Сам-то господин Рэдси не ранен?

Каролина с волнением ожидала ответа.

– Кажется, нет, – пожала плечами госпожа Кавалли.

– Подождите, этот самый Рэдси? Он, случаем, родом не из западных земель?

– Питер Рэдси сын печально известного Вальтера, возглавившего Родановский мятеж около двадцати лет тому назад.

– Выходит, – задумчиво проговорила Фиона. – Выходит, отец этого юноши был убит Уораном Кайлом?

– Именно. Оба погибли. И Уорон Кайл, старший брат теперешнего знаменитого герцога и Вальтер Рэдси. А теперь вот полюбуйтесь! Сынок убиенного прислуживает родственнику убийцы. Кто их разберёт, этих аристократов? Говорят, старший из братьев Кайл был даже красивее нашего маршала? Я слышала, вы были с ним знакомы в годы юности? – обратила маркиза Кавалли к Фионе горящий любопытством взгляд.

– Верно, – согласилась Фиона с гостьей. – Была.

Двери распахнулись. Лакей громко доложил:

– Кушать подано!

На несколько коротких секунд повисло молчание.

Графиня Фисантэ глядела на гостью, приятно улыбаясь.

Каролина с Силеной тоже старательно приклеили к губам улыбки.

Хозяева не особенно брали на себя труд скрывать, что не слишком огорчатся, если гости поднимутся и уйдут.

Но гости продолжали сидеть, улыбаясь в ответ.

– Не соблаговолите ли отобедать вместе с нами? – как ни в чём не бывало предложила Фиона. – Ваше драгоценное общество доставит нам удовольствие.

– Не смею огорчить радушных хозяев отказом, – откликнулась госпожа Кавалли.

Лакеи распахнули двери. Женщины, шурша юбками, прошли в столовую где к ним, присоединился Руан Фисантэ.

За столом разговор повернул в самое скучное для Каролины русло. Вновь заговорили о недавно объявленной войне, о политике. Говорили о якобы объявленном королём манифесте. Его вообще никто не читал, но зато все бурно обсуждали.

– Я придерживаюсь мнения, что хоть манифест и подписан, всё это вздор. Никакой войны на самом деле не будет, – пропела Силена.

– Вот чего стоит мнение женщины! – вздохнул Руан. – По-твоему, дочь, мы должны молча снести нанесённое государству оскорбление? Ну уж нет! Накормим их войной по самое горло!

– Мы подвергались оскорблениям, нас обманывали. Но всё же я надеюсь, что всё уладится мирным путём, – покачала головой Фиона.

– Маршал Мороссии этого не допустит, – закатила глаза маркиза Кавалли. – Он слишком любит войну.

– Как можно любить войну? – искренне удивилась Каролина.

– Неприятный человек этот маршал, – поморщилась Силена.

– Спасибо, матушка. Я наелась. Можно выйти из-за стола?

Разрешение было милостиво Каролине даровано. Воспользовавшись им, она поспешила покинуть столовую.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, Каролина завернула в библиотеку. Тут царил полумрак из-за спущенных жалюзи. С высоких стен отовсюду смотрели тёмные корешки книг.

Выбрав две-три книги, показавшиеся наиболее интересными, она нырнула в глубокое кресло с высокой спинкой и широкими подлокотниками. Скинув туфли, забралась в него с ногами, проигнорировав диван, стоявший напротив огромного камина.

– Каролина? – услышала она спустя какое-то время голос сестры. – Кэрол? Ты здесь?

Остановившись в дверях, Силена смотрела на неё с шутливо-вопросительной улыбкой.

– Решила спрятаться тут от Кавалли?

– Совмещаю полезное с приятным. Пытаюсь отыскать информацию о Родановском мятеже. Знаешь что-нибудь об этом?

– О Родановском мятеже знают даже кони, – усмехнулась Силена, пристраиваясь в соседнем кресле.

– Дай мне урок истории, сестричка. Обидно, когда кони знают больше тебя.

– Во время царствования короля ГенрихаII, отца нынешнего императора, западные провинции подняли мятеж. Дворяне предали дело короны, а подстрекал их к этому отец твоего красавчика-блондинчика, Вальтер Рэдси. Мятеж, как пожар, разгорался всё жарче. Целью заговорщиков было убить короля, истребить династию, узурпировать власть и ввести в Мороссию иноземные войска. После мятежники планировали разделить страну на несколько частей, расплатившись с иноземцами за помощь приграничными землями. За мятежниками стояли иностранные агенты, подстрекающие и поддерживающие эти изменнические настроения. Внутренние склоки оказались весьма на руку государствам, имеющим к Мороссии территориальные претензии.