— Тони, ты… — мысли склеиваются в один большой комок, в котором начало найти просто невозможно, — сука, эта чёртова пробка! — мужчина видит движение где-то недалеко от своей линии и понимает — они скоро тронутся, а ещё он осознаёт, что скоро и сам тронется.

Головой.

Он возбужден до предела и он очень сильно хочет своего малыша.

Он никогда так неимоверно никого не хотел.

Мужчина мягко садит омегу обратно и бьёт по газам. Оба даже понять не могут, как добираются до дома. Альфа даже на парковку автомобиль не ставит, быстро выходит и тянет Тони за собой.

— Алекс, я… — он прекрасно понимает, что сейчас будет. Он этого даже не боится. Он сильно долго ждал этого момента. Но тело почему-то всё равно начинает предательски дрожать в сильных руках.

— Малыш, одно твоё слово, — альфе немыслимо сложно даётся каждая фраза, у него секса больше двух месяцев не было и от этого тело мужчины отдаёт разрядом, казалось в миллиарды вольт. Он спокойно может взять силой. Но у него даже и мысли нет об изнасиловании Тони, — одно твоё слово, зайчик и я остановлюсь.

Только говори это быстрее, прошу.

Иначе это обещание, я сдержать не смогу.

— Трахни меня уже, папочка…

И это предел.

Комментарий к

Упс, а я как бы хотела главу выложить примерно в пятницу или субботу, ноооо…

Как думаете, получится у них, не? ;)

И да, просто никогда не устану говорить, огромное ВАМ ВСЕМ спасибо! Серьёзно! Я в прошлой главе ничего дельного не написала, но отдача была неимоверной! Мне тепло из-за Вас.

Merci~

P.S. фф ровно месяц, господа!

========== Часть 24 ==========

Тони запрокидывает голову назад, полностью открывая красивую лебединую шею.

Больше места для поцелуев.

Больше пространства для засосов.

Алекс подхватывает мальчика под бёдра и сажает на свой торс, заставляя худыми ножками крепко его обхватить. Он терзает шею младшего и вместе с этим, непреклонно движется в сторону дивана. На второй этаж идти нет никакого желания, а белоснежный кожаный диван приходится как нельзя кстати. Он эстетично стоит посередине огромного зала.

Альфа со всей нежности кладёт своего малыша на него, а сам наваливается сверху, ставя руки по обе стороны от головы омеги, которой с таким невероятным доверием на него смотрит, что хочется помолиться всем Богам.

Ему с его мальчиком повезло очень сильно.

Мужчина припадает к шее, оставляя всё новые и новые засосы, расстёгивает рубашку до середины и чуть от восторга не воет. Член в штанах дёргается и выделяет всё больше смазки. Белоснежная прозрачная кожа совершенно чиста. Тони словно белый, ещё ничем и никем не запачканный новый лист. Мужчина пошло облизывает вдруг пересохшие губы и смотрит на выпирающие рёбра и часто вздымающуюся грудную клетку.

— Сука, идеально, — он припадает к столь желанной груди и оставляет большой, до безумия красный засос, который совершенно точно, к утру станет бордовый, чуть ли не фиолетовым, — ты моё совершенство, ты знаешь это…?

У мальчика уши мгновенно алеют, а Алекс словно чувствуя сильное смущение своего малыша, приближается к его уху, опаляя его своим горячим мокрым дыханием.

— Не стесняйся, детка. Тебе это идёт, но прямо сейчас, я хочу чтобы ты был максимально раскрепощённым.

И Альфа кусает столь сладкую мочку, после этого тут же облизывая её. Тони из-за этого аж подпрыгивает, а мужчина широко улыбается — он, наконец-то, нашёл эрогенную зону своего омеги.

Сильные руки опускаются на бёдра, слегка их сжимая, а губы вновь возвращаются на грудь мальчика, вытворяя что-то невообразимое с его организмом.

Кровь приливает к голове и сердце словно чечётку отстукивает. Дыхание громкое и до ужаса сбивчивое. Алекс юношу с ума сводит, а Тони на это свободно подписавшись, с закрытыми глазами, доверчиво идёт.

Но тут что-то в мозгу щёлкает и омега неприятно хмурится, жмурится и губу до крови закусывает, а потом мальчика не по-детски трясти начинает. Он бедром чувствует возбуждение своего альфы и глубоко вздыхает так недостающий воздух.

Он полностью пропитан похотью.

А этот запах мальчик боится и ненавидит больше всего.

Это последнее, что он чувствовал, перед тем как потерял сознание в ту роковую ночь. И прямо сейчас, в доме в котором ему ничего против воли сделать не могут, он явно его ощущает.

— Алекс, нет…

— Что такое? — губы, что так мучительно приятно терзали тело омеги мигом пропадают и оказываются напротив его глаз, — что-то не так? — у Алекса голос глухой, почти-то сиплый, ему явно сдерживаться невероятно трудно и Тони моментально от своих страхов становится стыдно.

Он сам себе противен.

— Я не хочу… Точнее хочу, но не могу, прости меня, — мальчик крепко глаза жмурит, чтобы не видеть этот взгляд. Альфа его ударить может за это спокойно. Он заслужил. И даже готов. Но ничего такое не следует ни через секунду, ни через две, ни через десять. Только жаркое и безумное тяжёлое дыхания, что всё время опаляет губы мальчика, выдают — мужчина находится всё ещё в том положении.

Тони сглатывает и медленно распахивает глаза, тут же встречаясь с такими нежными янтарями, а через секунду чувствует влажные губы, что умело ласкают искусанные.

И Всё.

Мужчина медленно отстраняется и резко выдохнув, встаёт, идя прямо в уборную, а мальчик тут же подпрыгивает и несётся за ним.

— Алекс! — ладошка омеги тормозит альфу прямо возле двери.

— Малыш, давай не сейчас… Мне надо… Я постараюсь быстро, хорошо? — он поцелует мальчика в макушку и открывает дверь, заходя в неё и пытаясь закрыть, — Тони, если не хочешь быть изнасилованным, просто уйди…

А потом резко выдыхает и с шоком и даже лёгким испугом наблюдает, как юноша быстро падает на колени, при этом слегка морщась и тянет руки к его брюкам.

— Омега же должен уметь это делать? — мальчик голову не поднимает. Ему кажется, что лицо в прямом смысле начинает гореть.

Ему безумно стыдно.

Стыдно в двойной степени.

— Тони, ты не должен… — а после вырывается что-то несуразное, мужчина даже руки в кулаки сжимает по инерции. Его невинный, такой маленький мальчик так беспардонно стягивает с него штаны, что можно было подумать — стоящий перед мужчиной на коленях -профессиональная шлюха, которая уверенно начинает делать свою работу, если бы только трясущиеся руки не выдавали всего страха младшего, — ты же не умеешь, да? — в голосе — толика волнения. Он в своём мальчике и его невинности уверен на все двести процентов, но что-то в сердце ёкает и ему вдруг требуется услышать это именно из его уст.

— Не умею… — омега забавно хмурится когда пытается сообразить, что делать дальше, — но когда-то же надо начинать.

— Сначала сними эти оковы, — выдыхает Алекс, буквально по рукам себя ударяя, чтобы самому боксёры не снять. Его малыш решил сам, а значит его обязанность поддержать и терпеть столько, сколько нужно, — сильно не пугайся только, — он касается рукой мягких растрёпанных волос и убирает выбившуюся прядь за ушко.

— А чему мне пугаться? — мальчик, как всегда, в своей обычной манере непринуждённо фыркает и рывком стягивает влажные боксёры, а потом резко выдыхает, — ахуеть.

— Не матерись! — лёгкий подзатыльник прилетает по голове младшему и он от этого только ближе к его члену приближается.

— Прости конечно, — омега горло прочищает, готовится что-то сказать, а после голову задирает и в упор на Алекса смотрит, — но, у всех альф такие большие?

Альфа от столь странного и откровенного вопроса смеётся в голос, даже на секунду о неистовом возбуждении забывая. И ему, на самом деле приятно, слышать такую странную похвалу от мальчика

— Малыш, я же альфа. У нас должно быть побольше чем у омег. А про размеры я не знаю. Не интересовался. Тем более тебе этого знать не обязательно. Ты только мой видеть будешь.

Мальчик о чём то думает, а после глубоко вдыхает.

— Я не знаю, что делать… — а следующую секунду большая рука с его плеча, находит маленькую ладошку и кладёт её на горячую плоть, так что омега, не ожидавший такого поворота, слегка пищит, но руку не отдёргивает.