— Мне страшно.

— Мне тоже, — альфа кивает в подтверждение своих слов, когда видит удивлённый взгляд омеги, — а что ты думал? Альфы тоже умеют бояться.

Особенно за свою истинную пару.

Дверь, как и предполагалось — открыта чуть ли не на распашку. И мужчина в первый раз в жизни готов поблагодарить небеса, что его мальчик не чувствует этот запах. Кровь смешанная с множеством других. Вероятно Стив и правда провёл со своими ребятами в этой квартире много времени, потому что буквально вся она пропахла чужими людьми. От него не укрывается запах дыма и он уже готов нестись к Тони, что секундой ранее скрылся в зале, но видит — реакции у омеги нет абсолютно никакой. И единственное, что остаётся это либо сигареты, либо запах ещё одного человека.

— Вы курили в доме? — на кухне всё ещё сидели парни, которые априори сейчас должны круглосуточно караулить этот дом и его округу. Те моментально вскакивают и тут же выпрямляются. Будто сейчас готовы пойти либо кросс сдавать либо автомат на время разбирать.

От этого Алексу до предела смешно.

Ему это кажется забавным.

— Нет, не курили.

— Но я чувствую запах дыма.

— Мы ничего не чувствуем. Только запахи других альф и Вашего… омеги, — на последнем слове самый смелый осекается и уже ментально в пол врастает, — простите, я не подумав ляпнул.

Джонсон готов испепелить взглядом его в эту же секунду.

— Я за такое ударить могу.

— Да, да простите, такого…

— Помоги пожалуйста дотянуться мне до верхней полки… — пацана перебивает сам виновник всего разговора. Появляется на кухне и также быстро исчезает. Потому что Алекс. Он резко поворачивается на звук и так же резко выходит из кухни, между тем хватая мальчика за локоть.

— Там очень много людей…

— Там очень много альф, — рычит мужчина и казалось, ещё крепче сжимает руку Тони.

— И что?

— Как это «и что»?! — он непонимающе смотрит на юношу, а потом перемещает свои руки на его плечи и поднимает подбородок мальчика вверх, — ненавижу, когда на тебя смотрят другие. И ты даже не представляешь, как меня гложет то, что я позволяю Стоуну тебя касаться…

Потому что грёбанный собственник.

Ужасный ревнивец.

Альфа втягивает воздух и неожиданно до него доходит, — запах его мальчик стал ярче. Слаще… Желаннее. И если бы мужчина не знал, что у его омеги течек в ближайшие несколько месяцев точно быть не может, то подумал бы, что это первая стадия. От этих Алекса словно током прошибает. Ему этот расклад почему-то не нравится до ужаса.

— Что-то не так?

— Нет, нет, мальчик мой, всё хорошо, — Джонсон отступает от того на шаг и внимательно смотрит в горящие изумруды, — давай быстрее соберём все твои вещи и поедем домой ты устал.

***

Мальчик стоит напротив обшарпанного здания и смотрит на него даже глаз не отводя. За эти полгода, пока его жизнь не превратилась в сумасшедший шторм событий, прошла скучная, находилась именно внутри этого дома. И по правде говоря, мальчику так не хочется отсюда уезжать, хоть и желал раньше этого всем сердцем.

Парадокс.

Опять судьба играется.

Очередная её издёвка.

На улице уже достаточно холодно и температура опускается до минуса семи, но Тони всё стоит, а Алекс терпеливо ждет того, прямо за спиной омеги.

— Зайчонок пойдём, — мужчина видит, как тот зябко вздрагивает с новым дуновением ветра и пододвигается ближе, обхватывая своего мальчика со спины и даря опору, на которую Тони вмиг опирается.

Чрезмерное доверие.

— Когда мы поедем к Джеймсу? — младший вздергивает голову вверх и встречается с такими уже родными глазами, что неотрывно и любя осматривают красивое детское личико.

— Скоро, малыш, скоро… — Алекс нагибается и прикасается ещё теплым носом к холодной, уже красной от этого ветра щеке, — а теперь поехали. Тебе надо отогреться. Не хочу, чтобы мой мальчик разболелся ещё сильнее.

Пара уходит и садятся в теплый салон BMW, что старший специально не выключал, чтобы сохранить нормальную температуру. Они искренне друг другу улыбаются и им так комфортно в этот момент, что больше даже не обращают ни на что внимания.

Им друг друга хватает вполне.

Не замечают ни начинающегося снега, который завтра утром заметёт дороги так, что добираться будет невероятно сложно, так что придётся намного раньше выходить из дома. Ни громких разговоров каких-то пьяных людей из соседнего дома, ни лай собаки, которая лает так громко, что хочется заткнуть уши, ни внимательного взгляда из окна соседнего дома, который смотрит внутрь салона глаз не отводя. Мужчина сместив брови у переносицы о чем-то думает, смотря на милую воркующую пару и понимает: сейчас добраться до этого недоростка будет намного сложнее. Этот мужик оберегает своё чудо, как самое важное в своей жизни и на самом деле это именно так и есть.

Он смысла жизни без своего мальчика больше не видит.

Но игра ещё не сыграна до конца. Счёт так и остаётся равным. Скоро начнётся новый этап и именно он сыграет решающую роль.

Не смей проигрывать, слышишь?

Не слушай ядовитый смех, что раздаётся совсем рядом.

Ты уже так далеко зашёл.

Ты уже так много выполнил.

Сделай всё, что угодно, потеряй всё, что имеешь, но ни за что его не отпускай.

Игра становится поистине опасной и ты больше не имеешь право на ошибку.

Комментарий к

Доброе время суток! Спасибо Вам за вечную отдачу и я до трепета в груди жду абсолютно такой же от этой главы.

Merci~

========== Часть 22 ==========

Над Нью Йорком восходит позднее зимнее и холодное солнце, а в комнате одного шикарного дома, в приличном районе города витает болезненная атмосфера.

Алекс просыпается в середине ночи от громкого и такого сильного кашля, словно издающего эти страшные звуки, в данный момент кого-то жестоко душат. Мальчика в кровати не оказывается, что уже заставляет напрячься альфу и он идёт в сторону уборной, рывком поднявшись с кровати.

— Всё… Тони! — он видит бедный комок, что свернулся в углу и моментально оказывается напротив младшего, оттягивая его ладонь ото рта и видит… Кровь, — Почему ты меня не разбудил?! Я звоню в скорую.

— Не… Не надо, — мальчик моментально хватает трясущей ручкой более сильную и силится в попытках сжать, остановить, предотвратить, но всё тщетно. В нём слишком мало сил.

— Как не надо?! Ты, блять, себя видел?! Почему ты такой? Почему всё сам терпишь?! — мужчина взбудоражен, мужчина зол и он до предела напуган, — откуда кровь?

— Потекла из носа внезапно. Всё нормально, правда.

— Ещё раз я услышу, что всё нормально — влеплю подзатыльник и не только.

Потому что ничего с этим мальчишкой ненормально.

Мужчина быстро возвращается в комнату и хватая с одной из многочисленных полок влажные салфетки, несётся обратно к своему горю.

— Что произошло? — он медленно поднимает подбородок своего малыша и внимательно того осматривает, подмечая для себя, что Тони неестественно бледен.

— Кровь из носа пошла же говорю, — мальчик неприятно жмурится, когда холодная и мокрая ткань соприкасается с разгоряченной кожей лица, — давление, наверное.

— Какое давление в восемнадцать? — недовольно бурчит старший и у юноши ничего больше не остаётся в козырях. Они больше не разговаривают. Джонсон вытирает последнюю красную линию и ещё раз осмотрев личико омеги, выкидывает использованное в мусорное ведро. Мужчина поднимает мальчика на руки хоть тот бурно сопротивляется и несёт в комнату:

— Я не младенец, в состоянии ходить!

— Может быть и не младенец, но по развитию, очень на него похож.

А тот снова возмущается. Возмущается только до того момента, пока его не затыкают нежным поцелуем.

Говори молча.

Дай мне почувствовать твои слова, не создавая шума.

Если чем-то недоволен — выскажись. И я всегда тебя выслушаю. Я тебя почувствую

В тебе моё спокойствие. Я тебе его безапелляционно дарю.

Мальчик засыпает, как только его голова касается подушки и ноги, ледяные от одинокого кафеля уборной, накрываются мягким одеялом.