После обеда готовился к подведению итогов и постановке задач на октябрь. Надо было обсудить некоторые вопросы, довести их до сознания советнического аппарата, особенно по вопросам боевой готовности.
С 8.00 29 сентября доклад на совещании советнического аппарата об итогах за сентябрь и задачах на октябрь. В целом прошло хорошо, но для себя я сделал вывод, что надо доклад делать короче. Слишком много фактов и примеров. Подготовка материалов запоздала и по-настоящему отработать его мне не удалось. Выручило свободное изложение текста без привязанности к написанному.
После постановки задач провел двухчасовое занятие генерал Царапкин по разработке документов мобилизационного плана. Занятия прошли хорошо и с большой пользой.
Посл обеда опять смотрел пункты протокола. Наконец, мы его сверстали в новой редакции, но будет ли он утвержден, трудно сказать. Посмотрим на реакцию Москвы.
Затем текущие дела, затянувшиеся до 21.00.
С 8.00 30.9 партийное делегатское собрание. Выступил с докладом. Доклад слушали внимательно. Затем пошли выступления. Некоторые, как адмирал Захаров Фридрих Федорович, жаловался на трудность советнической деятельности. Он подчеркнул, что внимание к ним за последнее время ослабло и труднее стало проводить предложения и советы в жизнь. Говорили о неустроенности быта, об отсутствии культурного досуга, спортплощадок и т. п. Все правильно, но как эти вопросы решить? Нужны люди, материалы, а именно это является проблемой. Собрание прошло хорошо. В заключении я высказал мысль, что наша советническая деятельность должна быть более успешной, т. к. мы приобрели опыт, знаем условия и только надо разумно все предлагать и проявлять настойчивость. Да, у вьетнамцев тяготение к самостоятельному решению вопросов очень большое, хотя беспорядков еще много. Иногда наши предложения не совсем учитывают сложившуюся обстановку, традиции и сложность ТВД. Проведем опытные учения и посмотрим, что получится. После обеда занимался подготовкой к полевой поездке на север. Предстоит серьезная и трудная работа.
К 7.00 1 октября были на аэродроме. Хотелось сэкономить время и побольше посмотреть войска Куньмыйского Особого Военного Района. Полковник Бардюговский Владимир Иванович, советник при ГВС по авиации утверждал, что погода хорошая, идет на улучшение и можно лететь. Провожали генерал-лейтенант Ж. К. Кереев, генерал-лейтенант П. М. Недзелюк и другие генералы и офицеры. Не люблю этих проводов. Всегда предупреждаю и требую не делать этого, но увы, все повторяется сначала. Они по-своему понимают свою службу. Вылетели в 7.15. Все шло хорошо до Хайфона, но затем началась дымка, которая переросла в туман, а затем в дождь и грозу. На подходе к штабу КОВР (Куньмынский Особый Военный Район) то и дело сверкали молнии справа и слева вертолета. С большим трудом в дождь мы добрались по ущелью к штабу. Нас, видимо, не ожидали. Это чувствовалось по всему ходу событий и той растерянности, царившей на площадке посадки вертолета. Растерянность объяснялась просто - в такую грозу мы не должны были прилететь и нас не ждали.
Благополучно приземлившись, мы были встречены и. о. командующего КОВР генерал-лейтенантом Лам и другими вьетнамскими товарищами. Вместе с ними нас встречали советские военные советники: генерал-майор И. В. Вельджанов, советник при НШ КОВР полковник Мельник. Вьетнамские товарищи, будучи гостеприимными, сразу пригласили на чай. Но мы дипломатично ушли от чаепития. Нам нетерпелось заслушать командование КОВР. В течение 2-х часов мы слушали генерал-майора Лам и начальника разведки. Мне понравилась обстоятельность доклада, да и карта была отработана весьма прилично. После уточнения ряда вопросов мы решили лететь в 395 пд, но погода не улучшалась. Мы поняли, что надеяться на вертолет - просто тратить в пустую время, да и хотелось посмотреть одно из важных направлений своими глазами. Благо были машины и мы двинулись. До штаба дивизии ехали 2,5 часа. Наконец, мы добрались.
Нас встретил командир дивизии старший полковник Тхай. Это очень энергичный и опытный полковник. Он обладал незаурядной мудростью и организаторскими способностями.
Заслушав командира дивизии, мы решили побывать на КП 44 пп, но подняться на высоту машинами было нельзя. Тогда мы решили поехать на передний край. На главном направлении оборонялся 9 сб 44 пп. Мы это знали и я настаивал на посещении этого батальона. Вьетнамские товарищи всячески отговаривали меня, ссылаясь на безопасность, подчеркивали, что они за нас отвечают головой и т. п. Но я убедил их, что ссылки на безопасность напрасны, что там воюют солдаты, а мы тоже солдаты и должны проявлять солдатское мужество. С большим трудом уговорили вьетнамских друзей удовлетворить нашу просьбу. До переднего края оставалось 10-15 км и мы двинулись. Бесконечные КПП и на каждом проверка. Правда, нас особо не задерживали, видя большое начальство и твердые распорядительные команды генерала Лам.
Наконец, мы добрались до подножья высоты 611, но надо на нее взобраться. Желание посмотреть передний край, встретиться с солдатами переднего края было неудержимым. Мы шаг за шагом начали подниматься на высоту. Все мои спутники были моложе на 10-20 лет, а мне уже почти 60, да еще излишнее курение. Здесь во Вьетнаме температуры всегда высокие и большая влажность. С меня пот катился градом, все было мокрое, но я решил, во что бы то ни стало добраться до вершины высоты и побывать на переднем крае. Не скрою, что для меня это было делом очень трудным, даже невероятно трудным, но я не подавал вида и упорно шел к цели. Все жи три раза пришлось остановиться для передышки. Я понимал, что это не совсем удобно, но другого выхода не было. Эти остановки были по 2-3 минуты, но все же остановки. Понимали ли они мои годы, мои трудности - не знаю. Во всяком случае делали вид доброжелательности, к которой я относился весьма критически. Не менее 3-4 литров пота было спущено за это время, но все же высота была "покорена" и мы - на первой траншее. Характерно, что вьетнамские товарищи потели не менее, чем мы. В 300-500 метрах противник, он хорошо наблюдается, особенно в относительно крупном населенном пункте за рекой. Говорили, что там около 3500 китайцев, но не демонстрируют своего присутствия в этом населенном пункте. 9 пр 3 пб 44 пп обороняла очень важный участок на этом направлении и мы тщательно ее изучили.
Командир полка доложил по местности созданную систему обороны. Она отвечала характеру местности и возможным вариантам действий противника, однако на правом фланге сил было недостаточно, а это одно из главных направлений, да и полоса полка, состоящего из четырех пб, достигала 25-30 км по фронту и до 10 км в глубину. К сожалению, на второй позиции оборонялся только один батальон и то на левом фланге полосы обороны полка. В полку был плохо оборудован КП и практически отсутствовала связь между батальонами. Управление предполагалось по УКВ радиостанциям и сигналами. Сделав необходимые указания, мы возвратились в расположение штаба дивизии. Возвращение было значительно легче, чем подъем в высоту. Стемнело, вертолет к штабу дивизии не пришел и нам ничего не оставалось делать, как заночевать здесь в штабе дивизии. Командир дивизии проявил большую настойчивость к этому. По возвращении мы заслушали его о состоянии дивизии и перешли в другое помещение пить чай. Завязалась беседа и мы проговорили до 23 часов. Надо было ложиться спать. В отведенной комнате стояла кровать, накрытая тонким матрацем и белой простыней и покрывалом с подшивкой. Было жестко и сыро, но сон взял свое.
К 5 часам утра проснулся и больше спать не хотелось. Сделал физзарядку, попил чаю и решил сделать запись в книге посещений дивизии, которая предусмотрительно лежала на столике. Завтракали в 6 часов, т. к. вылет в 323 пд наметили на 7.00 утра. Кушать не хотелось, съел банан и на этом завтрак был закончен. В 6.50 мы услышали шум вертолета и обрадовались, что день пойдет по плану. Ровно в 7.00, попрощавшись с командиром дивизии, мы улетели. Перед отлетом принесли к вертолету ствол с бананами. На нем было не менее 5-6 кг бананов. Я пытался отказаться от этого, но мне сказали, что это делать нельзя, можно обидеть хозяев. Их хватило на всю группу нашего вертолета.
