ГАДЁНЫШ

Утречко выдалось славное. Теплое, тихое, ясное, ласковое. Слышно было, как над метёлками гиацинтов жужжат пчёлы. Кошка дремала, блаженно развалившись на крыльце.

А вот техника, увы, подвела. Вакуум-насос на доилке сдох и две коровы пришлось выдаивать вручную.

Отправив свой маленький гурт в стадо, Антон отвинтил насос с тележки и, устроившись на уличном столе под навесом, разобрал его, чтобы выяснить причину.

Уплотнение полетело. Вот, зараза.

Он поднялся с лавки и уже навострился к гаражу - взять старую автокамеру, чтобы вырезать прокладку, когда в лесу, со стороны заброшенных силосных ям, полыхнуло белое зарево. Через пару секунд грохнуло.

Антоха остановился, напряжённо, с опаской глядя в сторону взрыва. И тут дверка сарая, где хранились дрова и уголь, задёргалась. Закрыта она была снаружи на задвижку и там, вообще-то, никого не могло быть. Но кто-то настойчиво толкался изнутри.

Собака? Лиса? Потом мелькнуло - может, упаси Боже, медведь?

Подойдя к дверке, он слегка, на пробу, стукнул по ней кулаком и прислушался.

Изнутри донеслось слабое - Тоша, это ты? Тоша, открой мне.

Антон рванул щеколду и распахнул дверь. Таня, Антохина жена, стояла бледная в сумерках сарайчика. Глаза её, расширенные от испуга и недоумения, обшаривали мужа, двор, дом. Она покачнулась и тихо пожаловалась - Тошенька, что-то мне плохо.

И упала...

Подхватив супругу на руки, Антоха быстро понёс её в дом, спрашивая по дороге - Танюша, что с тобой? Танечка, да как ты там оказалась-то?

Ответов не было. Совсем сомлела бедная.

Уложив Танечку на диван в зале, мужик метнулся на кухню, к шкафчику с медикаментами, за нашатырём. Когда возвращался через прихожую к отключившейся жене, входная дверь скрипнула и дом вошла Таня с ведёрком ягод. Она с утра, пока прохладно, за баней малину обирала.

Антон оцепенел.

А Таня сняла калошики, обула тапочки и деловито пошла с ведром на кухню.

- Тоша, там, в лесу, что-то как бахнуло. Я сразу домой. Что-то мне не до малины стало. Испугалась... Ребятня наверно хулиганит.

Антон заглянул в зал. На диване лежала жена без чувств. Он посмотрел на кухню, на вторую жену и прошептал - Твою мать...

Таня обиделась. Возмутилась - Тоша, ты что ругаешься?

Антоха осторожно спросил - Таня, как ты себя чувствуешь?

- Нормально я себя чувствую. А что случилось?

Да вот... - Антон не знал, что и сказать - Случилось кое-что. Иди-ка сюда.

И повёл жену в зал.

Татьяна строго глянула на него - Не поняла! А это кто? И почему на ней мой халат? Она что - спит?

- Нет, Тань, ей плохо стало. Ты уж посмотри её как медик.

Таня всю трудовую жизнь проработала в ЦРБ, в реанимационном отделении, сначала сестрой, потом старшей медсестрой. Каждый день Антон её возил на своей девятке за восемнадцать километров в райцентр.

Он и сам там работал, главным инженером в совхозе. Ушёл сразу, как только перестали платить.

А Таня уволилась только тогда, когда её зарплата перестала окупать стоимость израсходованного на поездки бензина. Но для неё нашлось место в деревенском фельдшерском пункте. Так что теперь Танечкина служба находилась рядом с домом, прямо через дорогу.

Вторая Таня подошла к Тане первой (вот же незадача, тут и мозги и язык сломаешь) и потрогала её пульс.

- Живая... Травм вроде нет... Пульс редкий, слабый. Обморок. Ну-ка дай-ка нашатырь.

Антон протянул пузырёк.

Она поднесла флакон к лицу лежащей Тани. Та отвернулась к диванной спинке, вяло отмахнулась рукой, слабо прошептала - Не надо...

Хлопочущая Таня приподняла ноги больной и подсунула под них подушку. Смочила ватку нашатырём и мазнула по вискам пострадавшей.

Та опять попросила - Ну, не надо же, - повернулась, приоткрыла глаза.

Вторая Таня замерла. Склонившись и внимательно всматриваясь в лицо своего двойника, спросила.

- Вы, женщина - кто?

Первая, прихворнувшая Татьяна, повернула голову к Антону и слабо спросила.

- Не поняла! Тоша, а это кто? И почему на ней мой халат?

Вторая Таня уронила ватку и, прошептав, - Твою мать..., - отступила спиной к мужу.

Прижав руки к груди, она подняла испуганные глаза на Антона - Тоша... Это же что?...Это кто она?

- Иди ко мне, - Антоха поставил её рядом с собой и забрал у неё пузырёк.

Она прошептала - Тошечка, я боюсь...

- Разберёмся.

Первая Таня с трудом села и подняла полусонные глаза на Антона.

- Ох, Тоша, что-то мне поплохело.

Вторая Таня спряталась за мужнину спину.

Он похлопал её по руке - Стой тут. - Осторожно подошел к дивану.

- Танечка, как ты себя чувствуешь?

Таня скривилась - Локоть болит, сильно ударилась, - подобрала подол, - и коленку ободрала.

- Сейчас я "перекись" принесу.

Антон опять пошёл на кухню. Другая Таня, прикрываясь мужем, пошла с ним.

- Тоша, что происходит? - Зашептала она, - Тоша, я боюсь.

- Я знаю. Ты уже говорила. Посиди здесь, я сейчас.

- Ты куда?

- Тебя полечить... Ту тебя, - он ткнул в зал.

- Тоша, она... - Таня затрясла кудряшками - Она не настоящая. Откуда она взялась?

- Из дровяника... А ты - настоящая?

Таня обиделась, - Антон, не надо так со мной говорить.

Антон вздохнул, сказал примиряюще - Танечка, согласись, - у нас необычная ситуация... Подозреваю, что у нас - опасная ситуация. Давай-ка отложим обиды и включим мозги. Договорились? - Погладил её по плечу - Ты же у меня умница. Так что... Нам бы сейчас глупостей не натворить.

- Хорошо, Тоша, - поджав губы, тоже вздохнула Таня, - что мне делать?

- А что ты собиралась сейчас делать?

- Варенье варить.

- Вари варенье. А я попытаюсь как-то разобраться в этом деле, - и пошёл в зал.

Таня сидела с закрытыми глазами, откинув голову на спинку дивана. Антон тихо спросил - Ну, как ты?

- Отпустило.

- Покажи мне локоть.

Таня подняла руку, поинтересовалась - Синяк?

- Нет, покраснело только. Тань, ты потрогай - кость не треснула?

- Нет, Тоша, треснувшая кость сильно болит, а это так... Немного.

Антон обнажил ободранную коленку, начал осторожно стирать грязь.

- Танечка, ты помнишь - как в сарае очутилась?

Таня задумалась.

- Ты знаешь... Я же малину собирала... Потянулась за ягодой а ткнулась рукой в стенку ... И уже в темноте стою.

Вторая Таня от двери спросила - А ведро?

- А ведра уже не было... А вы кто?

- А ты посмотри внимательно, - посоветовала вторая.

Танечка номер один долго, молча, глядела на ту, что стояла у стены. Потом испугано прошептала - Твою мать... Не может быть... Тоша, это как?

Вторая спросила - Тоша, что делать-то будем?

Антон задумался - Что делать-то?... Давайте завтракать.

Вторая Танечка опять спросила с некоторым возмущением - Что, вот так вот просто сядем и будем завтракать?

- Да, просто будем завтракать... Думать, говорить.

Начали собирать на стол. Котлетки, салатики, чаёк.

Первая Таня со своей больной ногой тоже засуетилась, но вторая спокойно сказала ей - Посиди, не хромай, я сама управлюсь.

Сначала сидели молча.

Потом вторая Таня положила вилку и прямо со слезами - Не могу я есть! У меня сейчас мозги взорвутся! Мне страшно!

А первая, так и вовсе к еде не притронулась. Не отошла ещё видать от обморока. Она добавила, - Тоша, мне тоже что-то жутковато. Может в милицию сообщить?