Рыдать в неизвестность - тоскливо, я пью вино,
Глотаю сомненья, как прыгаю вниз с балкона.
Возможно, бессонница - это синдром сезонный,
Как плата за серию некогда чудных снов?
Крепко вцепилась я в злой полуночный сплин,
Мне жалко себя - тлеет утро свечой рассветной
И темное небо становится вдруг бесцветным...
Для жизни в рассвете таится немало причин.
Мои бессонницы Богу не дарят снов,
Ну что тут поделать, давно не умею лгать я.
И вместо пижамы опять надеваю платье,
И вместо молитвы я вновь выхожу в окно.
Ноябрь
Уснувшие улицы крепко хранят горечь тайн,
Я ночь разделю на отрезки безудержных мыслей.
Брожу переулками чьих-то безоблачных смыслов,
Пока горизонт робким светом начнет рассветать.
Откуда берутся надежды осенней порой?
Их красит Господь, на досуге рисуя пейзажи?
А может, мы сами находим безумно-бесстрашно
На черном холсте перемен иллюзорный покой?
Уснувшие улицы за руки держат меня
Боятся они отпускать меня вслед за ветрами.
Ноябрь каждодневно смеется над глупыми нами,
И только дожди по асфальту беспечно звенят.
Но все это осень - она иронична до слез,
Ей некогда жить из-за писем о скорой кончине.
Безумен ноябрь просто так, безо всякой причины,
А смерть так заразна, пусть даже она не всерьез.
Перед прыжком в неизвестность
Тревожные стихи растут травою сорной
На перекрестке снов опять боюсь упасть.
Мне никогда не стать послушной и покорной,
Не истребить в себе шального сердца власть.
Незыблемость основ взрывать себе дороже,
Но я не побоюсь и встану в полный рост.
И пусть решает Бог - я отпускаю вожжи,
А там как повезет - победа иль погост.
Сплетаются в узор причудливые нити,
Дороги наших грез и мешанина встреч.
Передо мной поля неведомых открытий -
Засеять их легко, трудней плоды сберечь.
Но кровь во мне кипит, я расправляю крылья
Мощь северных ветров со злобой в спину бьет.
И я лечу вперед, стряхнув с себя бессилье,
Еще не осознав: падение иль полет?
Весеннее
Сбиты сомненья теплом и апрелем
Сны и истерики заматерели.
Ток сумасшествия льется по жилам,
Мы не безумны, мы попросту живы.
Яркими красками врет это небо,
Плачет дождями свежо и нелепо.
Мне бы влюбиться надежно-толково
Только весна не приемлет такого.
Лишь по-кошачьи - до крика, до дрожи
Рвать предрассудки и ластиться кожей.
Ночью апрельской, сметая устои,
Ведьмой на щетке летать над Москвою.
Впитывать сердцем апрель - без остатка!
Тонко-тревожно и яростно-хватко.
Жить в унисон, бесшабашно и звонко,
Вместе с весной - озорною девчонкой.
На перекрестке
Я влюбляюсь, влюбляюсь заново.
Так же пахнут цветы вокзальные,
Их родной аромат перемешан
С гарью улиц и пылью дорог.
Я тобою убью бессонницу,
Но за мной навязчиво гонится
В темноте этой вязко-кромешной
Моя личная пуля в висок.
Может, вновь распадусь на атомы,
Приукрашено-виноватые.
Отращу по привычке крылья,
Чтоб закутаться в них с головой.
А быть может, гуляя по краю...
Перекрашусь и перелиняю.
Разрушая свое бессилье,
Чтоб остаться суметь собой.
Курс обмена сезонов
Еще один день пролетел не напрасно,
Он жил ярким светом безудержных чувств -
А лето дышало и грезило счастьем,
И верило, что я расстаться боюсь.
Бросало молитвы в беззвездное небо,
Рыдало ночами, писало стихи -
Бессовестно-дерзко, смешно и нелепо,
И вновь из дождей выходило сухим.
Ему не подвластна осенняя сырость,
Его кислород - это радость и смех.
Но как бы оно в своей клетке не билось,
Есть выход один - быть счастливее всех!
А осень идет по неброским аллеям,
До счастья ей, как до луны босиком.
Она хохотать на весь мир не умеет,
Ей нужен очаг и приветливый дом.
Немного дождя и немного покоя,
Чуть-чуть вдохновенья ночною порой...
Хоть жизнь, как всегда, хлещет горной рекою,
И ей наплевать на очаг и покой.
Вот так и летим - две шальных параллели,
У лета - смешинки, а я люблю сплин.
Тебе позвоню я, возможно, в апреле,
Когда снег сойдет с самых дальних вершин.
А может, мы встретимся ровно в июне,
Смущенно кивнув:
- Как твои, брат, дела?
На грани надежды, мечты и безумья
Моя драгоценная осень пришла.
Молитва
Сорвусь ли в бездну накануне мая
Решать не мне, а этим небесам.
Я очень часто их не понимаю,
Тогда Господь ко мне приходит сам.
И мы сидим на крыше, свесив ноги.
Пьем чай зеленый, слушаем рассвет.
- Ну, как там нынче поживают Боги?
Достали люди за две тыщи лет?
Он улыбнется:
- Что ты, все в порядке!
Работа - не фонтан, но можно жить.
Ращу детей, пропалываю грядки,
И доброте пытаюсь научить.
Жаль, не всегда без слез оно выходит...
Что обо мне, как у тебя дела?
Опять шальные мысли сумасбродят,
И бьют тревогу, как колокола?
Пожму плечами и кивну смущенно:
- Всегда ищу во всем глубокий смысл.
Он засмеется звонко-удивленно:
И скажет:
- Разве в этом только жизнь?
А ты возьми и просто слушай ветер.
Дыши надеждой, веря в чудеса.
И улыбайся. Будет день твой светел...
Хотя ты все всегда решаешь сам.
Другу
Не нужно рвать душу - она живая,
Ножи не наточишь о мягкий шелк.
Тебе ведь проще дойти до края,
Чем просто решить: будет все хорошо.
Но знаешь, путь странствий всегда дороже
Тем, кто до безумья боится жить.
Глухая осень живет под кожей
Ее ни убить, ни забыть, ни пропить.
А значит - ночами писать портреты,
Варить злой кофе, глотать добрый сплин,
Любую бурю встречать раздетым -
И чтобы до дрожи, до ранних морщин...
Теряя силы, сводить параллели,
Казаться придурком, шутом, глупцом.
И что ж, вот так - без высокой цели,
Гореть безудержным ярким костром?
Но где-то внутри, на задворках сердца,
Лежат ключи от полуночных грез.
Хранитель тайный ты божьих терций,
Ну не пускай ты жизнь под откос!
Общество и люди
