Ириска

  Это случилось в четверг. Я, Иван Родионов, среднего роста, худой, косматый, черноволосый, иногда не бритый, в джинсах и рубашке чаще в клеточку, потому что купил как-то несколько штук почти одинаковых. Работаю научным сотрудником в лаборатории физики времени. Так вот, в тот четверг на даче моего коллеги Андреича я, при его полном содействии, занимался разработкой клюнувшей меня идеи. Андреич сухощавый, высокий, слегка сгорбленный, одет аккуратно и только на голове "творческий беспорядок" из копны кудрявых седых волос, ему под пятьдесят. Почему на даче? Потому что жесткий график других работ в лаборатории заставлял нас ждать, а время поджимало, мы торопились, и тому были веские причины. Однако всё по порядку. А спешка началась с того, что всегда уравновешенный Андреич, в то утро явно нервничал. Налил себе кофе, которое раньше вообще не пил. Перепутал приборы, оставил не запертой дверь в свою святая святых - мастерскую. И это уже ни в какие ворота не лезло.

   - Андреич, у тебя всё в порядке? - не выдержал я.

   - Более чем, более чем... Э... Ваня, знаешь, такое дело...

   - Андреич, ну что ты как не родной?

   - В общем, я тут узнал про один способ лечения Людочки... Но он ещё никогда не опробовался на людях. Понимаешь?

  Людочка - это взрослая дочь Андреича. Ещё в детстве попала в аварию и с тех пор передвигалась исключительно в инвалидной коляске.

   - Понимаю. Боитесь рисковать.

   - Ваня, этого лекарства всего одна ампула. Добыть его так дорого, что и говорить не стоит. Поставят этот укол только одному испытуемому. Потом у больного должны запуститься процессы регенерации. И постепенно организм полностью восстановится. Или... наоборот.

   - Как - наоборот? - у меня почему-то по коже побежали мурашки.

   - Деградирует... до полного овоща.

   - Пусть проверят... а потом, позже, если всё получится...

   - Если всё получится, лекарство станет платным. И мне его никогда не купить. А для Людочки это реальная надежда на выздоровление! Вот я и подумал, в связи с твоей разработкой... надо заглянуть в её будущее после этого укола.

   Нет, ну это полный абсурд! Потому что пока, мы у него на даче установив специальную камеру, всего лишь отслеживали прыжок моей кошки Мурки. В результате могли заглянуть в её будущее на две секунды. И потом, ну зафиксируем мы будущее Людочки через две секунды после укола и что? Андреич будто прочитал мои мысли. Он энергично замотал головой:

   - Мы заснимем её биометрические показали за пару секунд до укола. И увидим, что будет с ними после. Я специальную камеру смонтирую напрямую с приборами контроля.

   - Но какой толк? Укол поставят, мы увидим его негативное влияние и что?

   - А вот тут как раз используем те самые две секунды, чтобы принять решение. Укол отменим или не отменим, смотря по тому, что нам покажут приборы.

   - Андреич, в качестве подопытной... твоя дочь...

   Весь день Андреич ходил как в воду опущенный. Когда я накинул плащ, собираясь домой, он подергал за рукав:

   - А выбор? Представляешь, каково быть... умным... овощем?

   И вот в понедельник, отпросившись по семейным обстоятельствам, и пообещав отработать в выходной, мы отправились в лабораторию, где было разработано это чудо-лекарство.

   На обычной белой пластикой двери стандартная табличка: Федотов Николай Федотович. И всё.

   - Нам сюда? - засомневался я. Андреич молча кивнул. Мы вошли. Представились. И разговор, как только мы объяснили причину своего прихода, тут же перешёл в деловое русло.

   - Ну, мужики, две секунды для процесса длительностью около года... Вы смеётесь? Я понимаю, дочь... Стоп! Что, что вы говорите? - И лысый череп засверкал под бестеневыми лампами лаборатории, поскольку его владелец: мелкий, щуплый и головастый человек, вдруг забегал из угла в угол.

   - Врёте, поди?

   - Честное слово, - от волнения Андреич перекрестился.

   - Вы и вправду можете заглянуть на две секунды в будущее?

   - Да, - хором ответили мы.

   - А лекарство-то это точно есть? - полушёпотом спросил Андреич.

   - Есть... Но тут такая закавыка... Там надо на вес пациента рассчитывать. А у нас его... кот наплакал. В общем, выходит, что по весу это скорее ребёнок должен быть. Минздрав не разрешит.

   - Сколько по весу? - Опять хором спросили мы.

   - Сщас прикину сколько по весу... - немного помолчал, подняв глаза к потолку: - Максимум килограммов сорок пять - сорок семь.

   Я посмотрел на Андреича.

   - Ну, примерно... - прищурился он, оценивая дочь.

   - Похудеем, если что! - Я вспомнил Людку. На вид там и сорока пяти килограмм нет.

   - Э... тут и у нас есть один нюанс, - вздохнул я.

   Николай Федотович насторожился.

   - Видите ли мы ещё не оформили заявку на изобретение.

   - Это, дорогие мои, не изобретение! Это открытие! Боитесь, уплывёт?

   - Боимся опоздать. Вы-то ждать не будите. А Людмиле другого шанса не будет. - Андреич смотрел на ученого серьёзно и грустно. В лаборатории повисло молчание.

   - Есть идейка! - поднял вверх палец Николай Федотович. - Мы оформим должным образом проведение процедуры, и вы отправите заявку. Ни "Куда пойдет кошка Мурка", а "Исследование результатов медицинской процедуры в ближайшем будущем". Ну, как-то так.

   - Мы... мы вам очень, очень признательны, - засуетился Андреич.

   - Вы не поняли. Благодарить меня не за что. У меня тут свой корыстный интерес. Ведь если результат будет отрицательным, - он посмотрел на Андреича, - да, возможен и такой вариант. Вы должны понимать степень риска. Так вот, если результат будет отрицательным, то мою разработку... скорее всего закроют. А с вашим прибором мы никакому не навредим. По крайней мере, шанс есть. И если не получиться - я работаю дальше. Однако полагаю, что всё обойдётся. - И он трижды плюнул через левое плечо.

   - Вы суеверны? - поинтересовался я.

   - А ты нет? - буркнул Андреич.

   Николай Федотович развел руки в стороны:

   - Бабушка воспитывала.

   С тем разошлись.

   И вот Людочка сидит внутри странного технического монстра, в которого превратилась её инвалидная коляска. Всё готово, остаётся нажать кнопку энтер. В полной тишине Николай Федотович склоняется к видоискателю, больше похожему на перископ подводной лодки. Я не знаю, нажал он кнопку или нет. Просто стою и смотрю на Люду. Но на её неподвижном как маска лице, живут только глаза. И я слежу за их выражением. Мне казалось, прошло очень много времени, а процедура так и не началась. Вот раздаётся тонкий писк, и Николай Федотыч поднимает голову.

   - Всё.

   - Что, всё? - через чур спокойно и протяжно спрашивает Андреич.

   - Процедура завершена.

   Когда просмотрели кадры съёмки возможного изменения в крови Люды, то ничего не обнаружили. Прибор не показывал никаких изменений. Ни плохих, ни хороших. А нам нужен демонстрационный результат, чтобы доказать факт фиксации будущего. А его не было.

   Так сложилось, что инъекцию делали в пятницу днём. А вечером я торопился на встречу с Ириской. Ириска - это моя девушка. Вообще-то она Ирина, но волоса у неё светло - золотистого цвета, ну я в шутку назвал, а потом как-то пристало к ней. Вот бегу я на свидание и думаю, вполне меня устраивает такая Ириска, а времени на толчею по улицам ну хоть караул кричи, нет! Во-первых, клюнула идея, как доработать прибор контроля будущего, во-вторых, теперь придётся дополнительно проводить "цирковые опыты" с Муркой, потому что дальше тянуть некуда, надо заявку отправлять. А тут ещё дома... вчера хотел джинсы надеть, а они мокрые и грязные под порогом кучкой покоятся. Позавчера в дождь возвращался, снял, думал, повесил сушиться, а сам забыл. Прищеголял на работу в парадном костюме. А ещё ужин... даже ночью, в темноте и с закрытыми глазами, магазинные пельмени в горло уже не лезут! Так что бежал и думал, что семейная жизнь, это не так уж и плохо. Женатые мужики просто заелись. Посадить их на магазинно-пельменную диету на пару месяцев, враз подобреют. А ещё мокрые джинсы утром выдавать каждый день, потому что мои хоть и высохли, но грязные остались. Сунул в машинку и забыл достать, чтобы повесть сушиться. Так что достал утром опять мокрые. Может новые купить? Так ведь такая волокита!