<p>
И все же подлинной стихией Саркиса Гюльбенкяна была предпринимательская стезя. Он первым понял, как выгодно торговать с Россией, и начал импортировать оттуда керосин. Торговые операции принесли сказочные барыши. Дальше больше – Гюльбенкян-старший создал свой банк, разбогател…</p>
<p>
Да, сын пошел в отца. Блестящее образование и деловая хватка позволили ему уже в 22 года пользоваться репутацией крупного эксперта в области нефтепромышленности. Именно он, Галуст Гюльбенкян, предсказал нефтяной бум на Среднем и Ближнем Востоке. Он вел переговоры по разработке нефтяных месторождений в Ираке, Турции, Иране, был посредником для европейских компаний – британских и голландских, а также американских. Гюльбенкян-младший проложил деловой мост сотрудничества между Западом и Востоком. Он хорошо знал и тех, и других. Детство и юность прошли в нереформированной и отсталой мусульманской империи, но знаний и опыта он набирался в Европе. Там он обрел близких по духу людей. В Англию позже перебрался весь клан Гюльбенкянов.</p>
<p>
Деловой и дипломатичный армянин был своим для обеих сторон, Запада и Востока. Он всех устраивал, потому что мог приспособить восточную подозрительность, не лишенную жажды наживы, к западному прагматизму, также направленному на получение барышей. Выгода оказывалась обоюдной, в чем убеждал христиан и мусульман Гюльбенкян. Никто никого не обманывал. Не зря этому блестящему переговорщику дали прозвище - Нефтяной Талейран.</p>
<p>
Он с легкостью создавал нефтяные компании. В Iraq Petroleum Co Ltd. Гюльбенкяну принадлежали 5 процентов акций. В дальнейшем эту долю он сохранил во всех компаниях, в становлении которых принимал участие. Отсюда и другое знаменитое прозвище – Мистер 5 процентов.</p>
<p>
Все свои капиталы предприимчивый армянин вкладывал в произведения искусства. И в этом деле он знал толк! Коллекция росла с каждым годом и вскоре могла уже составить целую музейную экспозицию.</p>
<p>
В 1942 году Галуст Гюльбенкян оказался в оккупированной фашистами Франции. Он знал, что немцы с ним и его сокровищем церемониться не будут. Спасая себя и свою уникальную коллекцию, Гюльбенкян был вынужден покинуть Париж. Его пригласили власти Португалии: помог приятель – представитель Ирана при правительстве маршала Петэна в Виши. Гюльбенкян уезжал в Лиссабон с целью переждать там войну, когда Гитлер будет повержен. Думал, на время, но оказалось – навсегда. Он прожил там 13 лет, до самой своей смерти.</p>
<p>
Жена родила ему сына Нубара Саркиса и дочь Риту Сирвард. С сыном Гюльбенкяну не очень повезло. Нубар пошел по его стопам, стал крупным нефтепромышленником, для которого всегда были раскрыты двери лондонских бизнес-салонов. Но вот характер у наследника оказался еще тот… </p>
<p>
Незадолго до начала Второй мировой войны Нубар подал в суд иск на 10 миллионов долларов на… своего отца. Причина была экстравагантно-нелепой: отец не оплатил сыну пятидолларовый обед. Дело было, конечно же, не в жареном цыпленке со спаржей. Нубар претендовал на долю в дочерней компании в Канаде. А отец все противился, не соглашался. Суд призвал обоих пойти на мировую, при этом траты на адвокатов и судебные заседания составили 84 тысячи долларов. Пресса язвительно писала о «самом дорогом курином мясе в истории человечества».</p>
<p>
Незадолго до своей кончины нефтяной магнат создал благотворительный фонд, который действовал в мировом масштабе. Этот фонд унаследовал не только его нефтедоллары, но и уникальную коллекцию шедевров мирового искусства. Но только в 1969 году мэрия Лиссабона открыла музей Галуста Гюльбенкяна, и его коллекцию смогла увидеть публика – полотна Рембрандта, Рубенса, Ван Дейка, Моне, Ренуара…</p>
<p>
Филантроп и меценат, он много чего оставил после себя. Большинство армянских храмов в странах Ближнего и Среднего Востока – дело его рук. Больницу Сурб Пркич в Стамбуле построили еще его родители, а Галуст оснастил ее самым современным медицинским оборудованием. Собрал уникальную библиотеку-хранилище Армянского патриархата в Иерусалиме. Открыл армянские культурные центры в Париже и Лондоне. В Париже – в том самом доме, где когда-то жил. Он помогал Матенадарану и Ереванскому госуниверситету. Дарил бесценные экспонаты своей коллекции Британскому музею и Национальной галерее в Лондоне. Помощью его фонда уже воспользовались стипендиаты из 70 стран мира.</p>
<p>
На средства фонда осуществлялись и программы Всеобщего армянского благотворительного союза, который с 1930 по 1932 год возглавлял Галуст Гюльбенкян. Он строил школы, церкви и больницы в армянских кварталах арабских стран и Турции. Он финансировал реставрацию колокольни собора в Эчмиадзине, а также сооружение новых микрорайонов Еревана – Нор-Кесария и Нубарашен.</p>
<p>
Этот финансовый гений оставил своему фонду огромную сумму денег, которые обеспечили годовой бюджет более 100 миллионов долларов. Армянские проекты назвал приоритетными. О чем, впрочем, вскоре пожалел…</p>
<p>
Г.Гюльбенкян построил в Сирии несколько поселков, в которых намеревался расселить до трех тысяч армян, бежавших из Турции от резни, и обеспечить их работой на строительстве нефтепровода из Мосула в Хайфу. Несчастные влачили жалкое существование в палаточных городках в Греции, и вот их успешный собрат протянул руку помощи…</p>
<p>
Однако против этого плана выступили турки. Анкара обвинила нефтяного магната в том, что он собирается создать очаг напряженности у границ Турции. Ведь он собирает вокруг себя потенциальных мстителей за геноцид армян. «Гюльбенкян готовит армянских беженцев к нападению на Турцию!» - пугали читателей турецкие газеты.</p>
<p>
Печально, что руководство Армянской ССР пошло на поводу у Анкары. Гюльбенкянский проект «Армянский очаг» был объявлен враждебным для добрососедства, дружбы СССР с Турцией. В Советской Армении началась травля капиталиста. Диаспора выступила в защиту филантропа, но было поздно. Оскорбленный Галуст Гюльбенкян решил навсегда покинуть пост главы ВАБС (AGBU).</p>
<p>
Обиду на «своих» он сохранил до самой смерти. Незадолго до кончины благотворитель завещал все свое состояние не Армении, а приютившей его Португалии.</p>
<p>
Г.Гюльбенкян ушел из жизни 20 июля 1955 года, на 86-ом году жизни. Похоронили его в Лондоне в той самой церкви Святого Саркиса, которую он построил еще в 1922 году в память о своем умершем отце.</p>
