В аэропорту было очень шумно, в принципе, как и в любом другом аэропорту. Люди стояли в очередях за билетами, на посадку или проходили через металл детекторы. Постоянно объявляли о прибывших или улетающих самолётах. Виктория находилась в такой обстановке уже более часа. Она сидела в кафе и поедала сливочное мороженое, запивая его холодной лимонной газировкой. Газировка приятно смешивалась со сливочным вкусом мороженого и шипела во рту, превращаясь в однородную шипучую сливочно-лимонную субстанцию. Ей нравилось находиться в таких местах и наблюдать за людьми. Ей нравилось видеть радостные улыбки или слёзы радости, когда она наблюдала за встречами любящих друг друга людей, которым пришлось переживать время разлуки. Но в таких моментах, когда они встречались, было что-то магическое: видно, как горечь разлуки уходит прочь и любовь наполняет их. Всё это очень ей нравилось, но надо было искать того, ради которого она пришла сюда. Посмотрев на табло прибывающих самолётов, а после посмотрев на часы, она осознала, что самолёт приземлился пять минут назад. Быстро уничтожив мороженое, Виктория взяла банку с газировкой и отправилась к месту, где встречали людей с только что приземлившихся самолётов.
Она абсолютно не понимала, как ей удастся найти этого Николая, поэтому дома она заготовила довольно большую табличку, где просто было написано «Николай». Именно с этой табличкой она и встала на выходе. Прошло около получаса, но так никто и не подошёл к Виктории. Её очень раздражал тот факт, что она как дура стоит с этой табличкой, как будто встречает высокопоставленного гостя на какой-нибудь семинар или это компаньон какой-то крупной фирмы. Но как только она обо всём этом подумала, к ней подошёл довольно молодой парень лет двадцати семи с плохо покрашенными волосами, с однодневной щетиной на лице и одетый явно не по погоде.
– Виктория? – спросил парень.
– Да. А вы Николай?
– Именно так.
– Ну, наконец-то, а то мне уже надоело с этой табличкой стоять и думать, сколько ко мне подойдёт Николаев. Но есть один момент: можно мне ваш билет посмотреть, чтобы точно убедиться, что вы тот, кого я жду.
– Это очень странно, – Николай открыл кармашек чемодана на колёсиках и достал оттуда билет. – Как вы сможете узнать по нему? Неужели вам недостаточно, что я обратился к вам по имени?
Виктория взяла билет и с умным видом начала его разглядывать, как будто ищет на нём что-то очень важное. На самом деле она делала это всё для вида. Рассматривая бумажку около минуты, она подняла взгляд и, улыбнувшись, произнесла:
– Добро пожаловать в Сидней.
Параллельно она сложила билет и убрала его в карман штанов.
– Странные здесь у вас обычаи встречать людей. А билет вы себе заберёте?
– А он вам ещё нужен?
– Нет, просто хотел понять, зачем он вам.
– Давайте считать, что это на память о вас, – она сделала миловидное личико и улыбнулась.
Окинув Николая взглядом, Виктория не выдержала:
– А что вы так разоделись? У нас на улице жара. В том, что на вас надето у вас через пять минут начнётся обезвоживание.
– На самом деле я уже просто умираю от жары, подождите, пожалуйста, меня несколько минут.
Николай скрылся за поворотом – там находился туалет – и через несколько минут вышел уже абсолютно в другом виде. Джинсы сменились на разноцветные шорты, вместо толстовки с капюшоном была не менее разноцветная рубашка с коротким рукавом, а на месте кроссовок были спортивного вида сандалии. Волосы он намочил водой и зачесал назад, также на голове красовались как обруч для волос солнцезащитные очки.
– Алоха Гаваи! – выкрикнула Виктория, увидев Николая в новом виде.
– Гавайи? Я думал, я в Австралии? – улыбаясь, сказал Николай.
– Ну, в таком виде только на Гавайи. Хотя у нас здесь не хуже. Ну, раз мы закончили с официальной частью встречи, может, тогда отправимся в путь? Меня интересует, вы отель забронировали или так наобум приехали?
– Конечно, забронировал, я же здесь впервые.
– Хорошо. Что за отель?
– Мне посоветовали «Macleay».
– Да отельчик хороший и близко к заливу, вид там неплохой. Я там была только как в гостях и один раз, так что не могу сказать, во сколько вам выльется это удовольствие.
– Ну, поверьте, мне хватит, – Коля улыбнулся.
– Ну, раз так, то я вас тогда сопровожу в отель, а дальше мы наметим программу. Как вы на это смотрите, Николай?
– Я больше чем за.
Они вышли из аэропорта и сели в такси. Виктория сказала таксисту куда ехать.
– Кстати, как у Вас с английским? – повернувшись к Николаю, спросила она у него.
– О, об этом можете не беспокоиться, с этим у меня всё в порядке. Виктория, я не могу, что Вы ко мне на «Вы». Давайте перейдём на «Ты», мы же не пожилые люди. Называйте меня просто Коля.
– Ну, слава богу, меня уже саму передёргивает от этого «Вы» и «Виктория», называйте меня Вика, хотя здесь меня все друзья зовут Викки, так что, как тебе угодно, Коля.
Такси тронулось, а его пассажиры продолжали разговаривать и узнавать о друг друге.
– Хотелось бы узнать, а откуда ты знаешь Мэтью? – спросил Коля.
– О, это такая немного необычная история. Я упала на него с крыши дома.
– С крыши дома? – переспросил Коля, пытаясь понять, правильно ли он понял, что ему только что сказали.
– Ну да, просто я занимаюсь паркуром.
– Паркуром, не может быть? Я где-то слышал об этом. Это когда вы бегаете прыгаете по домам, как ниндзя? Я правильно понял?
– Да именно так, я даже немного удивлена, что ты об этом что-то знаешь. Это хорошо, мне не надо, значит, объяснять что к чему. Ну так вот, я тогда только начинала этим заниматься, и как раз был такой момент: мы с друзьями прыгали по крышам невысоких домов, и все мои друзья благополучно спрыгнули и побежали дальше, а когда прыгнула я, то споткнулась о водосток. Слава богу, что это был практически первый этаж. Я так запаниковала! Мой крик, наверно, слышали люди в самолётах, которые пролетали в тот момент. А именно в эту секунду мимо как раз проходил Мэтью. Он услышал и поймал меня, ну, как поймал, точнее, я на него упала, но на нём был большой рюкзак, как сейчас помню, и это смягчило падение. Я тогда очень перед ним извинялась и хотела как-то отблагодарить за моё спасение. Я ещё удивилась, потому что живу в том районе и всех практически знаю, а его я никогда не видела. Когда я его спросила, кто он и откуда, он рассказал, что недавно прилетел и решил не ехать на такси, а дойти пешком до Сиднея, гостиниц не бронировал, хочет насладиться жизнью простого человека, живущего в Австралии. Не знаю почему, но он сразу внушил мне доверие. Со мной такого не бывает практически, что я доверяюсь первому встречному, но он так спокойно говорил и всё объяснял, что я предложила ему не снимать никаких гостиниц и пожить сколько он хочет у меня. Он, конечно, немного покривлялся, что ему не ловко, но потом согласился. Ну, а потом недели через полторы он уехал, точнее, из моей квартиры отправился путешествовать дальше. За это время мы очень сдружились. Когда он уехал, мне очень не хватало общения с ним. Хотя потом мы с ним общались по интернету, но это, к сожалению немного не так, как общаться живьём. Ну, ты понимаешь. И теперь он попросил меня сопровождать тебя. Мне очень приятно общаться с другом Мэтью и с земляком.
– Земляком?
– Ну, конечно, я просто переехала сюда. Откуда, по-твоему, я так наш язык хорошо знаю? Кстати, как там Мэтью, вы, наверное, часто общаетесь?
– К сожалению, нет, – с тяжелым вздохом опустив глаза сказал Коля, понимая, что он немного разочаровывает Вику. – Мы поссорились с ним немного, но я не хочу сейчас об этом. Давай не будем, может, я и расскажу как-нибудь, но не сейчас.
– Хорошо. Это не моё дело, но я точно могу сказать, что Мэтью с плохими людьми не общается и кого угодно для экскурсий навязывать не будет. Мне доставит большое удовольствие, сопровождать тебя.
Они решили открыть окно в такси, так как дышать было почти нечем, и воздух был на столько горяч, что с лёгкостью мог сварить их живьём. Когда окна были открыты, машина моментально наполнилось свежестью ветра. Виктория закрыла глаза и начала жадно вдыхать прохладный воздух. Коля смотрел на девушку, наслаждающуюся прохладой, и почувствовал лёгкий приступ дежавю. Он отчётливо понимал, что видел это где-то раньше эту девушку, её волосы, развивающиеся на ветру, всю эту обстановку, но быстро пришёл в себя и сделал вид, как будто ничего не произошло.
