– А деньги есть на корову? – спросил Михаил.

– Есть! Я еще после продажи Зорьки в первые дни оккупации отложил деньги на корову, – признался Юрьев, – так что НЗ имеется!

– Косой, ты же у меня в долг муку постоянно занимаешь, – разозлился Михаил, – а денежки, значит, припрятал….

– Мишь, ну это же я для расчета с тобой хочу корову купить, – опомнился Юрьев, понимая, что проболтался, – молоком за муку отдам долг!

– Молоком не возьму, исключительно сметаной! – с серьезным видом шутил Михаил, – покупай корову, что сметаной доится и сливочным маслом срет!

– Ты шутишь, сосед, а я серьезно, – обиделся Юрьев, – такой скотины не бывает!

– Бывает, Косой, – продолжал розыгрыш Михаил, – любая корова способна доиться сметаной, нужно только правильно за сиськи дергать. Вот ты, например, знаешь, как твоя баба доит корову?

– Как обычно, – растерянно отвечал Юрьев, – дело-то нехитрое….

– Это тебе так кажется! – шутил Михаил с серьезным видом, – я недавно прочитал в одной книжке, что если корове час-полтора массировать вымя, то сразу можно получить сметану.

– А сливочное масло как же? – загорелся интересом Юрьев.

– Массировать брюхо корове, – шутил Михаил.

– А куда же она ляпать маслом должна? – искренне удивлялся Юрьев, – на грязный пол?

– Так подставь ведро вовремя под хвост! – улыбался Михаил, еле сдерживая смех, – …выкладывай, что еще у тебя накопилось ко мне?

– Слыхал я, что при шахтах детские сады открывают, – с важным видом информировал Юрьев, – школы рабочей молодежи! Горный техникум объявил прием студентов….

– Я не понял, ты корову хочешь покупать или решили с бабой родить еще одного ребенка? – смеялся Михаил, – а может поступить в горный техникум? Какой вопрос ко мне?

– Правда это или брешут люди? – спрашивал Юрьев, принюхиваясь и оглядываясь по сторонам. Его явно возбуждал мясной запах супа.

– Это в газете «Красный шахтер» писали! – отвечал Михаил, – с первых дней освобождения городская газета начала работу и я по почте получаю ее. «Красный шахтер» брехать не станет!

– Я к чему у тебя спрашиваю? – продолжал Юрьев, – вдруг немцы снова вернутся? Что тогда?

– Не вернутся! – твердо заверил Михаил, – гонят фашистов по всем фронтам! Научились воевать и бить этих гадов, товарищ Сталин сам руководит военными операциями. Мы восстанавливаем шахты не на временную работу…. Так что, можешь не волноваться!

– Да как же не волноваться? – сокрушался Юрьев, – ведь если корову куплю, что мне тогда с ней делать в случае новой оккупации города? Фашисты ведь отберут кормилицу….

– А-а-а, я понял, Косой, – догадался Михаил, – все твои вопросы связаны с покупкой коровы! А я-то думал, ты переживаешь за восстановление шахт, за Родину, за победу над фашизмом!

– И за это тоже! – повысив голос, заявил Юрьев, – мне главное сейчас определиться, покупать корову или еще рано? Ждать-то ведь невыгодно, подорожать может скотина и у меня денег не хватит….

– Куркуль ты, Косой! – отшучивался Михаил, – шкурник и несознательный элемент…. Покупай корову, и ведро сметаны мне за муку принесешь! Что еще у тебя накопилось?

– Гулял я недавно по степи, – продолжал Юрьев, – смотрел, как травы в этом году….

– Пастбище для коровы высматривал…, – смеясь, добавил Михаил.

– Ну, да, – согласился Юрьев, – так вот, я вспомнил, как ты переживал за Красинский сад и решил заглянуть на его бывшую территорию. Ты знаешь, Мишка, оживает сад-то, назло всему – фашистам, полицаям и войне! Сейчас вместо деревьев одни пни торчат, но возле каждого из них пошли выгонки, побеги от старого корня, значит…. Через несколько годков восстановится Красинский сад, возродиться, даже с той планировкой, что была до войны!

– Вот за эту новость, Косой, я тебе даже сто грамм самогонки налью, – торжественно пообещал Михаил, – садись ужинать с нами! Сегодня Марфуша суп пшенный сварила с американской тушенкой, что мне на талоны усиленного питания отоварили.

– Нюхом чую, что мясом пахнет, – с довольным видом улыбался Юрьев, – спасибо тебе, сосед, я не откажусь от такой вкуснятины….

Михаил поднялся и вместе с Юрьевым прошел в комнату, считавшуюся кухней, где стол уже был накрыт и Марфуша с маленькой Надеждой на руках и рядом сидящей Катей, ждала мужа к столу.

– Этому Кутузову тоже суп наливать? – спросила Катя.

– И не только суп, – весело отвечал Михаил, – у меня где-то осталась бутылка с самогоном, нужно налить ему сто грамм. Он весть добрую сегодня принес, заработал!

Катя поднялась из-за стола, налила порцию супа, принесла из кладовки бутылку с самогоном и поставила стопку перед Юрьевым. Он с удивлением смотрел на горку нарезанного хлеба, выставленную Марфушей на центр стола в ожидании супа. Затем быстро схватил кусок хлеба и принялся жадно жевать, давясь от голода.

– Не жадничай, Косой! – предупредил Михаил, – иначе заворот кишок может случиться.

– Жалко хлеба? – чавкая, спросил Юрьев, – так я кусок-два съем и все!

– Не жалко, если я сам пригласил тебя за стол! Мы каждый день с Катей получаем по карточкам по кило хлеба, – сказал Михаил, – но после голода много кушать нельзя, иначе заворот кишок произойдет.

– Я же тебе не корова, – упорствовал Юрьев, выпив залпом налитую ему самогонку, – это у скотиняки бывает заворот кишок….

– Ты не умничай, сосед, – вмешалась в разговор Катя, убирая со стола самогон, – спроси у тетки Махоры, она тебе расскажет, что на нашей улице уже случался заворот кишок у Митрохиной. Чуть было не померла, хорошо, что фельдшер вовремя приехал из горбольницы.

Длительная голодовка таит в себе для организма человека коварный сюрприз, когда у него появляется возможность наесться. Кишечник, отвыкший от пищевых нагрузок, может быть подвержен непроходимости отдельных его частей, которая зачастую приводит к летальному исходу. Пережил человек голод и, кажется, что самое страшное уже позади, но не тут-то было – от первого обильного количества пищи, перекрутит кишечную петлю вокруг оси брыжейки, нарушится кровоснабжение кишечной стенки и сформируется непроходимость пищеварительной трубки. Об этой опасности мало кто знал и при выходе из голодовки участились смертельные случаи от заворота кишок. Врачи и фельдшера, которых в Шахтах было еще мало, терпеливо объясняли людям, выезжая на оказание скорой медицинской помощи, что наедаться после голода опасно для жизни.

Рассказ Юрьева о том, что Красинский сад всходит новыми побегами, действительно обрадовал Михаила. Он был неверующим человеком, но этот уголок довоенного шахтерского благополучия был для него символом и оракулом. Он интуитивно верил, что если деревья начали вторую жизнь своими побегами, то всё вернется и будет, как прежде. Город возродится из пепла, вновь станет центром индустриализации страны, и профессия шахтера будет востребована и почетна.

И первая зарплата, выданная на шахте кассиром треста, подтверждала эту веру. До войны деньги выдавали каждую субботу, теперь по меркам военного времени – раз в месяц, но суммы заработка впечатляли. Страна вновь бросила на восстановление шахт колоссальные ресурсы и, несмотря на войну, стимулировала возрождение угольной промышленности. При ставке в 400 рублей, Михаил получил за первый месяц работы – три тысячи сто. Павел Прохоров и того больше – 3 680 руб, Катя – 2 960 рублей.

С этого же месяца началась регулярная «добровольная» подписка на облигации государственного займа и четверть получки выдавали этими «ценными» бумагами. И пусть деньги были обесценены высокой стоимостью муки, сахара, керосина, хлеба, водки, жиров и одежды на барахолках города, такие зарплаты позволяли покупать товары, недоступные большинству жителей и питаться без ограничений военного времени. А большие пайки по хлебным и продуктовым карточкам, по талонам усиленного питания быстро сделали все шахтерские специальности престижными и почетными.

Город постепенно преображался, ремонтировались разрушенные здания, благоустраивались центральные улицы, начинали работу предприятия местной промышленности. Ускоренно ремонтировался водовод от Дона к городу и его насосные станции, восстанавливалась телефонная связь и радиофикация. Ремонт конторы шахты «Красненькой» еще не был окончен, а туда уже протянули провод и установили телефон. На каждом предприятии и в центре города на столбах появились репродукторы, вещающие весь день. Теперь можно было слушать сводки Совинформбюро и новости о восстановлении народного хозяйства СССР.