Она выпрямилась и застыла, сурово глядя на него, безмолвно запрещая ему продолжать.

– Но, если вы настаиваете, начнем с государственных, – выполнил он ее желание. – Маркиза, Фелиция считает, что герцогиня родила девочку. Это так?

На прямой вопрос и отвечать нужно было прямо, но маркиза все-таки помедлила.

– Да, – это прозвучало неохотно и как-то болезненно.

– Но почему вы прежде не сказали мне об этом?

– Мне было стыдно! – она порывисто поднялась и подошла к окну, отвернувшись от гостя. Щеки горели, и она приложила к ним прохладные пальцы, стараясь утишить жар. – Ведь что стоило мне взять ее к себе и воспитать под видом дальней родственницы! Ведь она моя единственная племянница, дочь моего любимого брата! Но я поступила низко и безнравственно, отдав ее в чужие руки. Я уверена, из моего дома ее никто бы похитить не посмел. Но я боялась. Боялась мужа, боялась отца, который бы обо всем догадался.

– Понимаю, – суховато заверил ее Беллатор. – Как выглядела девочка?

– Хорошенькая блондинка, очень похожа на свою мать. Милая улыбка, ровные зубки. Для купеческой семьи она была слишком хороша. Потому ее и похитили.

– Похищают хорошеньких девчонок для притонов самого гнусного пошиба, – глухо, но без укоризны проговорил Беллатор.

– Я это знаю! – вскричала маркиза, заламывая в отчаянии руки. – Поэтому я и не могу ночами спокойно спать. Мне все снится она, такая нежная и невинная в руках низкого развратника.

Беллатор вздохнул.

– Если она попала в подобный притон, то вряд ли жива. Но мы все равно будем искать.

Маркиза тихо всхлипнула и тут же подавила стон. Беллатор встал с кресла и подошел к ней. Остановился на расстоянии вытянутой руки и сочувственно произнес:

– Вы страдаете, я вижу. К сожалению, никому не дано поправить прошлое.

Маркиза закрыла лицо руками и печально призналась:

– Я много раз мечтала перенестись в прошлое с помощью королевского трона и предупредить ту глупую и наивную девчонку, какой я когда-то была.

– И что бы вы ей сказали? – Беллатор подвинулся чуть ближе, но маркиза не обратила на это внимание, обратившись в далекое прошлое.

– Во-первых, не выходить замуж за маркиза Пульшира, бежать от него, как от огня. И пусть это значило ослушаться отца, но, зная, какую мне предстоит прожить отвратительную жизнь, я бы уговорила его отказать маркизу. А еще я не должна была верить маркизу Белевотто. И, конечно, спасти своих братьев.

– Но почему вы заговорили про трон? – Беллатор встал уже вплотную к ней и с трудом удерживался, чтобы не заключить ее в свои объятия.

– В моей семье есть предание, что с помощью трона можно перемещаться во времени, – ее голос звучал глухо от непрерывно льющихся слез. – Разве вы не знаете эту легенду?

– Да, я слышал что-то такое. Если верить ей, то мой глупый брат просто затерялся где-то во времени, а вовсе не мертв. Но давайте поговорим о нас.

Он взял маркизу за руку и интимно поцеловал ее ладонь. Она попыталась отобрать руку, но он не дал.

– Опомнитесь, Беллатор! – неистово взмолилась она, боясь самой себя. – Вспомните, кто перед вами!

Беллатор взял другую руку и нежно поцеловал.

– Мне не нужно вспоминать, я и так вижу, что передо мной самая прелестная женщина, какую я знал в своей жизни.

Маркиза вырвала у него руки и вытянула их перед собой, упершись в его грудь, пытаясь защититься от опасной ласки.

– Я не женщина! Я преступница! – вырвалось из глубины измученной души.

– Уже лучше! – одобрил ее слова Беллатор, положив свои ладони поверх ее дрожащих пальцев. – Я боялся, что вы начнете говорить о разнице в возрасте и прочей ерунде.

– Это не ерунда! – маркиза посмотрела в его лицо, увидела счастливую улыбку и растерянно улыбнулась в ответ.

– Для меня это не имеет никакого значения, – проникновенно заверил он ее.

– Но имеет для меня! – маркиза побледнела, на ее ресницах висела слеза.

Она порывисто отошла от него на несколько шагов и опустилась в кресло.

– Вы хотите, чтоб я ушел? – спросил Беллатор, пристально глядя в ее лицо.

– Да! – ее ответ казался твердым, но пальцы нервно перебирали бахрому шелковой шали.

– Я вам не верю! – Беллатор встал перед креслом на одно колено и двумя ладонями повернул к себе ее опущенное лицо. – Скажите мне, глядя в глаза: уходи, я не люблю тебя!

– Как вы можете быть таким безжалостным! – маркиза пыталась отстраниться. В глаза ему она смотреть не могла, боялась, что там он увидит совсем не то, что говорят губы.

– Приходится, – жестко ответил он. – Время так сжалось, нужно так много успеть за столь короткое время, что порой приходится быть безжалостным. Если я не буду жестоким, мы с вами никогда не узнаем, что такое счастье.

– Это будет мимолетное счастье, – прошептала она и поднялась, не желая быть в столь непристойной близости от мужчины.

– Пусть мимолетное, но это будет счастье! Наше счастье! – не слушая больше пустых возражений, Беллатор уверенно встал перед ней.

Прижал к себе и принялся жадно, с исступлением целовать. Маркиза стояла молча, не протестуя и не возражая. Внутри нее бушевал пожар, который она безуспешно пыталась погасить.

Оторвавшись от нее, Беллатор требовательно заявил:

– Я останусь здесь. На ночь. Ваши слуги будут болтать?

Искоса взглянув на него, маркиза тотчас опустила глаза. Ей было стыдно, но сил отказать ему у нее не нашлось. Еле слышно произнесла:

– Не думаю. Я хорошо им плачу. К тому же они почти все служат у меня много лет.

– Тогда они будут рады за вас.

– Рады? – она с удивлением посмотрела на него. – Чему?

– Вашему счастью. Если б вы согласились, я бы с радостью женился на вас.

Маркиза была шокирована. Вскинув руку, будто отводя от себя эти слова, начала:

– Ваша честь…

Он прервал ее:

– Я Беллатор. Кстати, как зовут тебя? Прости, но я не знаю.

– Росита. – Ее ответ был еле слышен.

– Роза? Прекрасный цветок. И красивое имя. – Он поцеловал тонкую сеточку вен на ее запястье, интимно, как любовник.

Маркиза снова стыдливо опустила глаза.

– Вы ведете себя так, будто вам не знакомы мужские ласки, – догадливо заметил Беллатор. – Муж вас не ласкал?

Маркиза зарделась. Краска пробежала по щекам, по шее, и остановилась где-то в области груди. Беллатор проследил за ней и торопливо отвел глаза. Его выдержка была на пределе.

Маркиза с трудом выговорила:

– Мой муж… Он был таким же, как и сын. Ему трудно было любить женщин. Но он пытался любить меня. Но всегда делал это через силу.

Беллатор брезгливо поморщился.

– Я всегда говорил, что наша аристократия вырождается. Это не имеет отношения к вам, моя дорогая, я никогда не слышал ничего плохого о роде герцога Ланкарийского, так же как и о роде нескио, но Пульширы, Сордиды, Белевотто, – откровенные развратники. – Я уж молчу о роде Контрарио…

– Дурная кровь… – обреченно прошептала маркиза, – у меня она тоже дурная. И не пытайтесь доказать обратное.

Он плотнее прижал ее к себе и прошептал на ухо:

– Я не собираюсь никому ничего доказывать, дорогая. Я просто хочу тебя любить.

В комнату настойчиво постучали. Беллатор торопливо отошел от маркизы и, заложив руки за спину, принялся пристально смотреть в окно. Проведя рукой по лицу, будто стирая румянец, она разрешила:

– Войдите.

Вошел упитанный мажордом в голубой с черным ливрее цветов маркизов Пульшир. На его толстой шее висел массивный золотой ключ, которым он весьма гордился. Окинув пламенеющую хозяйку и ее гостя подозрительным взглядом, величественно поинтересовался:

– Время ужина, маркиза. Какие будут приказания?

Если он и заметил, что хозяйка слишком уж смущена и растеряна, то, как и полагается вышколенному слуге, вида не подал.

– Накройте ужин в малой столовой на две персоны.

– Благодарю вас за милостивое приглашение на ужин, маркиза. – Учтиво поблагодарил Беллатор специально для ушей мажордома. – Я с самого утра ничего не ел.