Провожу ключом, и дверь открывается. В секунду, когда я переступаю порог, бабочки в моем животе падают замертво, и безошибочная ярость молниеносно мчится вверх по горлу. С громким хлопком двери за спиной я шиплю:

— Сука, ты кто такая?

Блондинка в расстегнутой белой рубашке, открывающей красный лифчик, без трусов, но в красных чулках и паре туфель на каблуках бросает на меня вызывающий взгляд.

— А ты кто, бл*дь, такая?

Дверь, как я предполагаю в ванную, открывается, и Логан выходит с выражением паники на лице, белое полотенце едва держится на его талии.

Он либо смывает улики, либо купается перед вторым раундом. Так или иначе, он выглядит чертовски хорошо в этом полотенце. Нет. Подождите! Ублюдок! Предательский ублюдок!

— Макс? — его голос едва слышен.

— Ну, по крайней мере, ты помнишь мое имя при этой разлучнице.

— Что? — он звучит сбитым с толку, смотрит на мелкую мисс-шлюху и вздыхает. — Это не то, чем кажется.

От раздражения у меня получается прохрипеть:

— Правда? Ты в сраном полотенце, а она выглядит, словно ждет, пока ее оттрахают. А что я должна была предположить? В шашки собирались играть? В догонялки?

Не судите меня за выбор игр прямо сейчас.

— Тебе не стоит предполагать ничего! — кричит он в ответ. — Это с самого начала бросает наши отношения под откос.

Он прав. Но эта правота ничего не значит, когда перед моими глазами сидит полураздетая девка. Уф!!! И ей бы больше пуш-апа в лифчик и меньше корректора.

— Эл-Си, одевайся и пошла на хер отсюда, — шипит Логан, опираясь о дверной косяк.

Девушка не говорит ничего, пока натягивает юбку и застегивает ее. Как только она добирается до выхода, чтобы безопасно покинуть комнату, кивает мне.

— На минуточку, между нами ничего не было. Никогда. Я предлагала себя с тех пор, как он появился здесь, и он ни разу не клюнул на наживку. Теперь, увидев тебя, я знаю, почему.

Понятия не имею, что мне на это отвечать.

Эл-Си уходит, громко хлопнув за собой дверью. Я поворачиваю голову к Логану, который с отчаянием смотрит на меня, чтобы я поверила в его слова. Выражение боли на его лице делает меня слабой почти сразу же.

— Максимус…

— Не надо мне никаких «Максимус», — у меня дрожит голос, слезы на горизонте.

Долбаные гормоны.

— Я хочу верить в то, что она сказала, Логан…

— Тогда верь.

— Но…

— Никаких гребаных «но», Макс, — шипит он в ответ. — Я не сделал ничего плохого здесь. Эл-Си мой личный помощник…

— А с чем еще помогает тебе эта Барби Малибу?

Злость плещется в его глазах, и он пялится на меня.

— Я не собирался трахать ее. И никогда не трахал. У меня нет желания делать это, Макс. Когда ты, бл*дь, обретешь хотя бы каплю веры в меня?!

— Когда смогу зайти в комнату, чтобы сказать, что беременна, и не переживать, что найду здесь Барби-Стриптизершу с конвейера, ожидающую, когда ее нагнут и возьмут то, за что заплатили?

— Ты что?!

Хм. Ага. Это, наверное, был не самый лучший способ сказать ему.

Когда я не отвечаю, он снова повышает голос:

— Ты что?!

— Беременна.

Слово на вкус такое же мерзкое, как мое настоящее состояние.

— Типа беременна-беременна?

Почему меня продолжают спрашивать подобное? Есть еще какой-то вид беременности? Я пропустила какое-то определение в словаре?

— Типа следующие полгода я буду выглядеть так, словно сунула надутый пляжный мяч себе в штаны для йоги.

Логан складывает руки на груди.

— И он мой?

Моя челюсть ударяется об пол.

Он же на самом деле не спросил меня об этом, ведь так? Скажите, что мне почудилось. Скажите, что мой слух искажен из-за боя, который оказался таким чертовски громким. Скажите, что я ошибаюсь, прежде чем я отправлюсь в тюрьму Вегаса за то, что отрезала яйца бойцу-победителю?

Когда я не отвечаю, Логан принимает это за намек повторить свой вопрос:

— И он мой?

Кипя от ярости, я шиплю:

— Ну, мило узнать, что после того, как я раздвинула ноги впервые за четыре года, чтобы стать еще одной зарубкой на твоей кровати, ты думаешь, что достиг какой-то магической кнопки внутри меня, отвечающей за шлюху, которая убивает силу моей воли и превращает меня в ходячую проститутку? — Логан открывает рот, чтобы возразить, но я кричу: — Да, он, бл*дь, твой!

Я пялюсь на него, пока он пытается успокоить свое дыхание. Его грудь поднимается и опадает так быстро, что это меня пугает.

Вот таким он становится, когда чувствует себя загнанным в угол. Вот так он выглядит, когда собирается нанести неожиданный удар.

— Не могу поверить, что ты залетела, дабы убедиться, что я вернусь домой к тебе на всю оставшуюся жизнь. Это низко, Макс.

Ножом. По. Сердцу.

Чувствуя такое раздражение, которого еще никогда в своей жизни не испытывала, я опускаю руку на дверную ручку.

— Да уж. Сама на себя залезла и залетела, чтобы ты вернулся ко мне на оставшуюся жизнь. Что ж, не переживай о своем возвращении ко мне, Логан. Никогда. Все кончено. — После долгой паузы, я качаю головой. — Между нами все кончено.

— Макс…

Дверь хлопает, и я спешу к лифтам, настроенная убраться к чертям из этого отеля, с его пути и из его гребаной жизни. Быстро выхожу из здания, ловлю такси и направляюсь в отель, в котором мы остановились, всю дорогу сдерживая слезы.

Насколько же мы сумасшедшие, если ожидали от него другой реакции?

Расплачиваюсь с водителем и выпрыгиваю из машины, спеша в свой номер с такой же скоростью, с какой выбегала из его. Когда наконец открываю дверь, Дин выходит из ванной в джинсах, черной футболке, улыбаясь от уха до уха. Он выглядит идентичным тому человеку, который всегда преуспевает разбить мне сердце. Ударяясь спиной о дверь, медленно сползаю по ней вниз, слезы ручьями текут по лицу.

Дин спешит ко мне, приседает рядом и спрашивает:

— Мам, что не так?

От выбора им слова я плачу только сильнее, и он обнимает меня, пытаясь защитить от собственных рыданий. Сквозь придушенные всхлипы мне удается произнести:

— Мы возвращаемся домой сегодня.

Глава 9

Логан

Что я наделал? Что я, бл*дь, наделал?!

Я опустился на кровать. Прижал ладони к лицу и крепко сжал ее.

Это не происходит. Это, бл*дь, не происходит.

Весь разговор снова проносится в моей голове. От минуты, когда Макс вошла в номер, и до минуты, когда она вышла из него, полностью разрушенная. Я даже не остановился, чтобы поприветствовать ее. Не сказал, что скучаю. Или что люблю ее. И ко всему прочему, она носит в себе моего ребенка? Как, черт возьми, это случилось?

Не надо подколов. У меня здесь момент кризиса.

Спустя мгновение проигрывающих в моей голове слов, звуков, движений снова и снова, я наконец отрываю задницу от кровати и надеваю джинсы.

Она же не могла говорить серьезно. Нет ни единого долбаного шанса, что она имела в виду то, что сказала.

Набирая ее номер, я не удивлен, что меня перебрасывает сразу на голосовую почту. Бл*дь. Тут же набираю номер Эрин. Ответа нет. Не веря, поскольку она взяла бы трубку даже в грозу, я пытаюсь дозвониться до ее брата. Затем до Си Джея. Никто не берет трубку. Мои кулаки сжимаются, готовые проделать дыру в стене, но я знаю, что мне не стоит. Дрожащими пальцами набираю последний номер. Малец. Слышу два гудка, после чего меня перебрасывает на голосовую почту.

Разочаровавшись, реву в воздух, прежде чем телефон вибрирует у меня в ладони.

Малец: Напишу позже.

Слава богу, кто-то наконец-то ответил. Я падаю спиной на кровать, сложив руки за головой и закрыв глаза в неверии.