- Хорошо. Давай возвращайся скорее. Мы тут с Данькой и Милой пирог попытались испечь... Ну, в общем сметана со сгущенкой сверху дело вроде поправила. Но не разрезаем, тебя ждем!
- Чтобы опробовать на мне, как на подопытном кролике?! - фыркнула Тамара. Впервые за долгое время ей стало по-человечески тепло - ее ждут дома, не ложатся спать и даже не разрезают без нее пирог. Ее ждут! - Через полчаса приеду, такси только дождусь. И... спасибо, Святослав.
- Сочтемся, - иронично отозвался маг.
Девушка сбросила звонок, телефон тут же завибрировал - звонила диспетчер, уточнить подъезд. Тамара подошла к окошку на пролете четвертого этажа, где стояла, разговаривая со Святославом. Дала ориентир для водителя, отсоединилась, повернулась к лестнице и внезапно наткнулась на бывшего мужа. Тот стоял, облокотившись на перила, и, не мигая, смотрел на нее.
- Пропусти меня, - Тамара было шагнула мимо него, но Ваня загородил ей проход:
- Ты не можешь так уйти. Что будет со мной? У меня не осталось ни родных, ни друзей.
- Если бросишь пить - все будет в порядке, - ответила Тамара. - Ты спокойно обходился без меня полтора года.
Он шагнул к ней и схватил за запястье.
- Ты мне даже ребенка родить не смогла!
- К счастью, - зло ответила ему Тамара. Еще один удар под дых. Но нужно просто не терять контроль. - Отпусти, меня такси ждет.
- Подождет! - он прижал ее к стене. - Тамара, я тебя взял сопливой девчонкой, я тебя вырастил, выучил. Ты себя-то вспомни? Моей матери пришлось тебя даже готовить учить, поскольку твоя не удосужилась! Про твоего отца вообще молчу!
- Правильно делаешь, - кивнула ему девушка, чувствуя, как внутри у нее все клокочет от злости и обиды. От Вани исходила неприязнь, перемешанная со страхом, отчаянием и еще чем-то мутным, холодным, опасным. В руке ее снова зазвонил сотовый, похоже, водитель прибыл на место. Ответить она не успела - Ваня выбил у нее из ладони телефон. Тот, с размаху ударился о бетонный пол, обиженно всхлипнул, рассыпая вокруг стеклянные и пластиковые слезы, и затих.
- Ты совсем что ли?! - вскинулась Тамара.
- Заткнись! - рявкнул он в ответ. - Ты мне по гроб жизни обязана, поняла?!
Тамара резко дернула руку, пытаясь высвободится. Этот разговор было далеко не первым, поэтому Тамара ничего нового о себе не услышала. Впрочем, больно было по-прежнему.
- Куда? - он прижал ее к стене сильнее, до хруста в ребрах.
- Да отпусти же! - девушка забилась в его руках, стараясь отстраниться от обидчика. Ваня размахнулся, намериваясь ее ударить и тут, словно струна лопнула - в воздухе едва ощутимо пронесся поток ветра, скользнул сквозь Тамару и резко оттолкнул руку мужчины. Заклокотал за ее плечами невидимыми крыльями.
Получив немного свободы, девушка вывернулась из рук бывшего мужа и отскочила в сторону.
- Ах, та-ак! - протянул мужчина, замахиваясь уже кулаком.
- Ваня, остановись, это бесполезно! Давай поговорим! - она выставила перед собой открытые ладони. Мужчина набычился и резко шагнул в ее сторону. Тамара инстинктивно шарахнулась назад и вдруг оступилась, совершенно забыв о лестнице. Дальше она запомнила только то, как замерло сердце, когда она осознала, что сейчас кубарем полетит спиной вперед на бетонные ступеньки, а потом все слилось в череду страха и боли. Здесь природный Страж был бессилен - никто из человеческих существ не наносил ей физического вреда, она сама решила шагнуть в пустоту.
- Ты неблагодарная! - с какой-то противоестественной обидой сказал мужчина, не глядя на нее. - Я для тебя все сделал, а ты... - он развернулся и, пошатываясь, пошел наверх, что-то вполголоса бормоча про маму, жизнь и одиночество.
А Тамара, оглушенная падением, с трудом села и, подтянув колени к груди, сжалась у стены в комок, судорожно пытаясь прийти в себя. Щелкнул замок, и дверь ближайшей квартиры отворилась. На пороге показался пожилой мужчина, шаркая, подошел к девушке, наклонился:
- Дочка, ты чего это тут?
Он безбожно врал, изображая удивление - всю сцену ругани он прослушал у двери и, насколько позволял свет с другого этажа, просмотрел в глазок, но выйти смелости хватило только сейчас. Тамара это прекрасно почувствовала, но не осуждала - с молодым мужчиной, да еще и не в себе, ему все равно не справиться, так зачем нарываться?
- Оступилась, - бесцветно отозвалась она. На протянутую руку даже не посмотрела, с трудом поднялась сама. - Разрешите от вас в такси позвонить, узнать - доехал ли мой водитель.
Дед заколебался, потом все-таки кивнул:
- Пойдем. Может тебе врача?
Но Тамара только отрицательно качнула головой.
***
Такси домчало ее до дома за двадцать минут. Водитель, нахмурившись, косился на то, как девушка сумрачно рассматривает в полумраке зеркала рассеченную широкой полосой скулу и багровеющий синяк вокруг царапины - железные перила оказались коварно острыми. На спине и боках, надо полагать, тоже были длинные синяки от ударов о ступеньки - было больно поворачиваться и шевелить лопатками. Кожа на левой ладони, которой она по глупости попыталась зацепиться за деревянный поручень - была содрана в кровь.
И главное, что регенерация не спешила - в городах природа не была столь властной, стихией здесь были люди.
Тамара попросила не заезжать во двор. Расплатившись, вышла у входа между домами и, тихонечко дойдя до палисадника, села на его оградку и зябко обхватила плечи руками. Здесь царила полутьма - уличные фонари не дотягивались светлыми прядями до торца дома, а большинство окон было уже погашено. По испещренной выбоинами дорожке шелестел, играя прозрачным пакетом, ставший уже по-осеннему стылым ветер.
Тамара не могла заставить себя пойти домой в таком виде. И дело было даже не в ее царапинах, которые рано или поздно затянуться без следа, а в том, что она чувствовала себя беззащитной и слабой, как побитая и выброшенная в грязь собака, не способная даже огрызаться.
Ваня, сам того не подозревая, снова обнажил то, что девушка прятала сама от себя все это время. Живя с зависимым человеком, становишься зависимым тоже. Зависимым от него. От его настроения, желаний, чувств и эмоций. Это как липкая паутина, которая затягивает и не отпускает, заставляя чувствовать вину за каждый проступок - свой, его, вас обоих. А еще чувствовать свою ничтожность, неспособность вырваться и изменить ситуацию, осуждение других. И каждый раз, когда в отчаянной попытке хочется сделать шаг на свободу, происходит что-то, что насильно загоняет обратно, заставляя люто ненавидеть свою суть и искать наказания.
Тамара думала, что ушла, убежала от этого. Но сейчас, когда злость и обида потихоньку схлынула, оставив опустошение, она с ужасом поймала себя на мысли, что Ваня в чем-то прав. Он действительно взял ее в жены совсем девочкой, постепенно воспитав, подогнав под себя, заставив чувствовать себя его частью. Он был старше, опытнее, он помог ей впервые встать на ноги, пусть потом и сам выбил из-под них почву. И да, он прав - если бы Тамара осталась с ним, постоянно приглядывая за его матерью, ограждая ее, то с той бы ничего не случилось. Но она предпочла сбежать. Откупиться от них деньгами, отгородиться, стараясь больше не пересекаться с бывшим мужем. Даже выбросила кольцо, думая, что навсегда закрыла эту страницу.
Но когда Святослав пару дней назад поцеловал ее, первое чувство, которое накрыло ее с головой - оказалось чувством вины. Внезапно, непонятно откуда всплывшим из прошлого и вновь вонзившимся в душу. И сейчас, несмотря на синяки, рассеченную скулу, ужасные слова, брошенные в ее адрес, она снова чувствовала себя предательницей и ничтожеством, как и каждый раз после их ссор с мужем.
Тамара просидела так с полчаса, нахмуренно глядя в затянутое серой поволокой небо, через которую медленно плыл подрагивающий полумесяц. А потом в ее руку внезапно ткнулся мокрый нос, на колени легли две когтистые лапы, и шершавый язык счастливо прошелся по ее лицу, заставив девушку поморщиться (растревоженный порез защипал с новой силой) и тщетно попытаться отпихнуть поскуливающего от радости пса.
