Белый как алунит, лайнер «Гаргапан» совершал посадку на космодроме Материка, единственного материка Яппы. Конечной точкой маршрута корабля является планета Бир-Бур, куда держит путь подавляющая часть пассажиров в количестве 328 человек, летящая на Ветоломские курорты. Не подавляющая часть, в количестве 14 человек, готовится покинуть борт корабля. Эти люди, за исключением двух землян, востребованные на Яппе специалисты. А вот два исключённых землянина находились на борту «Гаргапана» не совсем легально. Дипломатическая миссия Земли всё ещё продолжает вести переговоры с Министерством муслинских департаментов о том, что нужно, можно и нельзя. И если кому стороннему и захотелось бы посетить Материк, то ему понадобились бы полезные связи и куча денег.

Улиту Тутли, одному из двух землян, 21 год, он имеет в меру упитанную фигуру и неплохо развит физически. Увлекается плаванием, верховой ездой, фехтованием на тростях и современным искусством. У него жесткие, вьющиеся рыжеватые волосы, карие глаза и светлые брови. Чем-то он похож на кучерявого хомяка. На голове чёрновойлочный котелок. Из-под серого пуловера белела рубашка и чернел галстук, украшенный запонкой в виде серебряного ромба с каплей зелёного янтаря. В правой руке – чёрно-красная трость с белым набалдашником в левой – ручка серого кейса, а лямка сумки переброшена через плечо.

Отец Улита, Ылит Тутли, один из известнейших писателей Земли, сделал на зависть сногсшибательную карьеру только благодаря своему таланту, как любит говорить он сам. На самом деле, поставить несколько литературных рекордов, получить множество наград и стать одним из самых продаваемых писателей Земли ему помогла дочь министра по культуре одной из стран Земли. Точнее, женитьба на ней. Ну и талант, разумеется.

Женился он на Илине Еделинской, естественно, по любви. Многие, конечно, поговаривают, что Ылит Тутли женился на Илине по расчету, так как подобный брак открывал (и открыл) перед писателем невиданные возможности. Почему-то принято считать, что если кто-то женится на дочери высокопоставленного чиновника, то обязательно по расчету (и осуждать это), а если дочь высокопоставленного чиновника выходит за кого-то замуж, то обязательно по любви (и верить этому). Хотя почему бы талантливому человеку не жениться по расчёту на дочери высокопоставленного чиновника и не открыть перед собой невиданные возможности?

Его супруга, Илина Еделинская была потомственной светской львицей. Именно она воспитала Улита, так как Ылиту, занятому написанием книг, продвижением книг и упоминанием в них различной брендовой продукции, было не до сына. Именно Илина привила Улиту своё видение искусства (чем оригинальнее и прогрессивнее, тем лучше), уверенность в себе (убеждённость в собственной правоте), чувство достоинства (высокомерие) и подкостное презрение ко всему, что не облачено в дорогие материи, не сверкает платиной и алмазами и не имеет отношения к высокому искусству. Однако Илину постигла печальная судьба. На одной из вечеринок у неё вдруг закололо в груди, и она скоропостижно скончалась в одной из лучших лондонских больниц. Занятой Ылит Тутли на похоронах супруги не присутствовал, отправив своего представителя с надлежащей доверенностью, который и скорбел публично вместо него.

В наследство Улит получил основанный матерью Элитный Клуб Любителей Искусства, расположенный в центре Лондона и всемирно известный своими экстравагантными выставками и аукционами для богачей. В ЭКЛИ Улит проводил большую часть времени. До одного прекрасного дня.

В один прекрасный день Ылит Тутли решил, что сына пора нагружать разными поручениями. И первым таким заданием стала история муслинов, коренных жителей Яппы. Через несколько лет, когда министры Яппы и правительство Земли решат все нюансы, когда построят туристические комплексы, когда Яппу начнут усиленно рекламировать, к тому моменту Ылит Тутли планировал издать фантастическую трилогию о муслинах. Это был хороший ход, вот только занятой писатель не мог выкроить время на муслинскую историю, поэтому поручил это дело сыну.

Вот так Улит Тутли оказался на «Гаргапане» в компании Верума Олди, давнего приятеля отца и владельца сети кинотеатров. Стоит упомянуть, что Верум родился в 2233 году и ему 37 лет.

Пока представлялись главные герои, лайнер «Гаргапан» приземлился на космодроме Материка, а такую махину следует сажать тщательно и со всеми предосторожностями. Космопорт построили люди спустя год после обнаружения планеты и налаживания первых контактов с муслинскими властями. Муслинам космопорты были без надобности, так как их цивилизация ещё не развилась до изобретения летательных аппаратов любого типа, за исключением бумажных самолётиков, не говоря уж о космических кораблях. А могла бы, если бы поменьше воевала.

– Фиолетовые! Я сказал, фиолетовые, значит фиолетовые! Если не забыл, я…

– Заново не начинай, – вздохнул Верум. – Но сушилки для рук сиреневые. У тебя плохая память на мелочи.

– Никогда не спорь со мной, – заявил Улит и раздражённо махнул тростью. – Ты здесь охранять меня, а не спорить со мной. Я не виноват, если ты путаешь цвета. Это заболевание называется дальтонизм.

– Не охранять, а приглядывать. И с чего ты взял, что я дальтоник? – искренне удивился Верум.

– Если бы ты не страдал дальтонизмом, ты бы не утверждал, что сушилки сиреневые, тогда как они фиолетовые.

– Пускай фиолетовые. Мне без разницы.

– И всё-таки я прав! – самодовольно улыбнулся Улит и легонько стукнул Верума тростью по ноге.

Стены коридора, ведущего к трапу, украшали картины, застеклённые и утопленные в обшивке из вишнёвых панелей. Картины изображали заманчиво-красочные панорамы Ветоломских курортов. На Яппе никаких курортов не имелось. Пока ещё.

– Прошу прощения, – обратился Улит к стоящей у трапа стюардессе в белоснежной форме космофлота, – я хотел бы узнать, какого цвета сушилки для рук в туалете?

– Сиреневые, – несколько удивлённо отозвалась стюардесса. – Все сушилки на «Гаргапане» сиреневые.

– Сиирееневые?! – обиженно вскричал Улит и скорчил такую мину, словно официантка плюнула ему в душу. – Все?

– Во всех уборных, все сушилки сиреневые.

– И всё-таки ты прав, – подколол Верум. – Только ты и только всегда.

Улит возмущённо засопел. Не найдя встречных аргументов, он сменил тему:

– Где искать начальника космопорта?

– В здании космопорта, – пожал плечами Верум.

– Сам знаю, – буркнул Улит.

– А если знаешь, чего спрашиваешь?

– Не придирайся. Ты вечно придираешься и споришь по любому поводу.

– Я придираюсь и спорю? – изумился Верум.

– Да, ты! – отрезал Улит.

И они ступили на серебристый трап-эскалатор.

Среди белеющих, словно снежные изваяния, зданий космопорта с синими крышами своей высотой выделялась центральная башня, если угодно, его донжон. Общими очертаниями он походил на феерических размеров белый гриб с синей шляпой на подставке из восточного и западного крыльев. Ножку «гриба» окольцовывали пристройки. Из купола-шляпки и пристроек торчали антенны со стальными поблескивающими шариками.

Голубое небо разбавляли редкие перистые облака.

Улит звонко чихнул, прикрыл рот и чихнул снова. Проходящая мимо прибывшая специалистка, заслышав чихи, поспешно взяла левей, обходя Улита стороной.

– Ты простыл, – заметил Верум.

– Ты наблюдателен, – сказал Улит, сморкаясь в синий платок. При этом он умудрялся с крайним презрением смотреть в спину удаляющейся женщины.

В таможенном секторе двое сотрудников в синей форме пропускали пассажиров по одному через комнату досмотра.

Дождавшись своей очереди, Улит положил кейс, сумку и трость на движущуюся ленту, а сам прошёл под пискнувшей стальной рамой.

– Всё электронное и электрическое вынимаем, – привычно сказал таможенник.

Улит отдал «всё электронное и электрическое». В завершение таможенник поводил вокруг него каким-то прибором и окликнул своего напарника: