– И она…

– Прыгала в воду. С вышки.

– Крутота! Моя мама тоже кандидат спорта, – зачем-то сказал я. – Ну, то есть кандидат в мастера. Была.

Он посмотрел на меня поверх очков.

– Она тоже прыгала с вышки?

– Нет, плавала на четыреста метров.

– И почему бросила?

Я открыл было рот, чтобы ответить, но осекся. Ведь я не знал ответа. Почему? И когда? Когда я родился? Или когда они с папой поженились?

– Я не знаю.

– Итак. – Старик сел в кресло и жестом пригласил нас к разговору.

– А, да! – Грек отвлекся от медалей и сел на диван. – Чего расселся? Начинай резать торт. – Потом достал тетрадь и ручку.

Я хотел сказать, что мне нечем его резать, ножа нет, но почему-то молчал – и просто сидел с тортом на коленях, как дурак.

– Вы ведь занимались проектировкой систем ирригации, верно?

(Я мысленно пометил слово «ирригация», чтобы вечером посмотреть его значение в энциклопедии.)

– Верно, – сказал старик. Он, кажется, был немного удивлен этим вопросом.

– Да-да, и это ведь вы выкопали эти озера вокруг поселка.

– Строго говоря, это не озера. Это пруды. Но местные почему-то упорно называют их «озерами». И нет, это не я их выкопал. Проект создания прудов курировал мой начальник. Это целиком его заслуга, и я не знаю, почему все приписывают эту заслугу мне. Первую запруду он сделал, кажется, сразу после войны. Там, на юге. После сорок пятого государству как-то надо было восстанавливать сельское хозяйство, особенно в наших краях, где чернозем и сплошные поля. Но тут была проблема. Можно легко засеять сотни гектаров земли, но мы живем в засушливом районе, и если не позаботиться об орошении, толку не будет. Так был создан первый пруд, или Первое озеро, как его теперь называют местные.

Грек кивал и старательно записывал все в тетрадку.

– Но тут возникла новая проблема, – продолжал старик. – Нужен был трубопровод, чтобы поставлять воду в самые отдаленные районы. Но труб не было. Война – дело такое. Нет денег, нет ресурсов. Промышленность в упадке. Тогда Максимов придумал выход: сделать еще несколько запруд. Если не можешь доставить воду от озера к полю, надо просто выкопать еще одно озеро прямо радом с полем. Если Магомет не идет к озеру, озеро само идет к Магомету. – Он улыбнулся, не разжимая губ. – Звучит глупо, любой инженер рассмеялся бы, если б услышал такую нелепость, но тогда у нас не было выбора, и мы стали думать, как устроить запруду там, на севере, рядом с посевами.

– Подождите-ка. – Грек открыл рюкзак, достал оттуда карту и развернул ее на столе.

Старик склонился над ней и улыбнулся.

– Ух ты, даже карту принес.

– Да. – Грек взял карандаш. – Но если Максимов хотел выкопать второй пруд на севере, тогда почему он в итоге перенес проект вот сюда? Это ведь довольно далеко от вот этой точки, так ведь-нет?

– Так. – Старик осторожно разровнял карту ладонью. – Видите ли, тут были чисто технические проблемы. Проблемы ресурсов. Нам приходилось выкручиваться буквально на каждом шагу. Задача была не из легких. Довольно сложно сварить кашу, если у тебя есть только вода и топор. Именно этим мы, в сущности, и занимались: варили кашу из топора. Кашей был наш проект, а топором – полное отсутствие оборудования. У нас были только лопаты и люди. И наши мозги. Тут ведь еще надо учитывать, что земля, на которой мы живем, находится под легким наклоном, мы живем на холме, хоть и не чувствуем, на деле же, если взять за точку отсчета уровень моря, то перепад высоты между этой точкой – он ткнул пальцем в северную часть карты, – и этой – палец опустился над южной частью карты, – довольно большой. И у Максимова просто не было оборудования, чтобы бурить до грунтовых вод. И тогда он и придумал свой проект «четыре пруда». Сеть из четырех водоемов, которые связаны, как сообщающиеся сосуды, вы ведь уже проходили это на уроке физики, так?

Мы с Греком кивнули.

– Но ведь он так и не закончил свой проект, нет?

Косарь улыбнулся и посмотрел на меня.

– А твой друг отлично подготовился. Сколько вам лет вообще-то?

– Тринадцать.

– Это впечатляет. – Он вздохнул и продолжил: – Да, над четвертым прудом работал уже я. Это было несложно, я всего лишь доделал его работу. Проект был уже готов, когда он… ммм… скончался.

– А что случилось с третьим прудом? – Грек сделал все, чтобы этот вопрос звучал максимально непринужденно, как простое, праздное любопытство.

Вопрос повис в воздухе, и я почувствовал, как атмосфера в комнате вдруг сгустилась. Запах морковного салата стал еще острее, в животе у меня урчало.

Косарь снисходительно рассмеялся.

– Да, третий пруд, или, как говорят, Третье озеро, – это нечто вроде местной легенды. Я слышал много нелепых историй о том, что с ним случилось.

– Например?

– Например?

– Да, – Грек взялся за ручку, – расскажите про самые нелепые легенды. Мы могли бы собрать их и записать, чтобы рассказать о них в своем докладе, это ведь интересно-нет?

– Ну, – Косарь пожал плечами, – самая идиотская версия гласит, что во время бурения геологи наткнулись на древнее кладбище, я не очень вдавался в подробности, потому что версия эта не выдерживает никакой критики.

Мы с Греком переглянулись.

– А вторая версия?

– Да они все примерно одинаковые. – Он положил руку на набалдашник своей трости, и только тут я заметил, что на левой руке у него нет среднего пальца – лишь короткий обрубок, одна фаланга из трех. – Все версии утверждают, что геологи во время бурения что-то там нашли: залежи алмазов, сокровище, скелет динозавра, бомбоубежище, ворота в ад, портал в другое измерение.

– А как все было на самом деле?

Косарь вздохнул.

– На самом деле всему виной время. Наш проект уже находился в процессе реализации, два пруда были готовы, а потом оказалось, что несколько заводов в Советском Союзе уже запущены и уже производят трубы. Это сильно облегчило задачу инженерам, проект был переделан буквально на коленке, и после перерасчета стало ясно, что третий пруд, или Третье озеро, называйте как хотите, больше не нужен.

– Но если он был не нужен, тогда почему вы не поменяли номера? Почему четвертый пруд не сделали третьим?

– Проект был уже готов, во всех сметах и документах значились именно эти номера прудов. И мы, инженеры, именно так их между собой и называли, и как-то так получилось, что названия просто прижились, и мы не видели никакого смысла в том, чтобы менять их.

– Но ведь третий пруд действительно начали копать-нет?

Косарь покачал головой:

– Об этом мне ничего не известно. Я принял проект в тот момент, когда надо было копать четвертый пруд, в том месте, где на плане было написано «четвертый пруд», мне сказали «Копай!», и я сказал «Так точно! Здесь будет четвертый пруд».

Вдруг на столе задребезжал будильник, Косарь бросил взгляд на циферблат – 19:30.

– Вам пора, – сказал он.

– Но мы ведь только…

– В другой раз. У меня дела.

– Хорошо. Мы придем завтра.

– Нет, не завтра. В другой день.

Грек начал складывать карту.

– Можно я схожу в туалет? – вдруг спросил он. – Я быстро, правда.

Косарь посмотрел на часы, он явно нервничал.

– Хорошо, только быстро. – Грек подскочил с дивана и огляделся.

– Коридор, последняя дверь налево, – подсказал старик.

И мой друг, пританцовывая, убежал в коридор.

Косарь поднялся и начал торопливо убирать со стола. Я бросился помогать ему.

– Торт можете забрать, – сказал он, – я не ем сладкое.

– А где туалетная бумага? – раздался приглушенный крик Грека из туалета. – А, все, нашел.

Затем – звук смыва в унитазе, шелест воды в раковине и щелчок двери.

– Извините, что так долго. У меня проблемы с пищеварением.

Мы попрощались со стариком и вышли на улицу.

– Иди спокойно, не оборачивайся, – сказал Грек, – веди себя естественно. Скорее всего, он смотрит на нас из окна. Сейчас зайдем за свинарники и спрячемся в поле.