Дорогой Уилл Вест,
Прошу прощения, что так долго не отвечала на Ваше ноябрьское письмо. Видите ли, оно пришло на мой старый адрес в Санта-Монике, а я не живу там уже лет двенадцать, и с тех пор переезжала еще два раза. Только благодаря восхитительной настойчивости нашей незаслуженно оклеветанной почтовой службы это письмо наконец-то настигло меня две недели назад.
Уилл вспомнил, что в ноябре отправлял письмо в Санта-Монику, адрес ему помог узнать Нандо. Но то письмо предназначалось женщине по имени Нэнси Хьюз, медсестре военно-морского флота, с которой Дейв познакомился во Вьетнаме как раз перед смертью.
Ваше письмо естественно заставило меня задуматься. В моем возрасте много времени уходит, чтобы что-то вспомнить. А этот вопрос – знала ли я сержанта Дейва Ганнера, когда служила во Вьетнаме, – застал меня как гром среди ясного неба. Я решила, что лучше будет выслать фотографию, которую я хранила все эти годы.
Фотография была прикреплена скрепкой к оборотной стороне письма. На пожелтевшем снимке крупным планом был запечатлен загорелый Дейв, лежащий на пляже. Одной рукой он приподнимал солнцезащитные очки, подмигивая, а другой показывал палец вверх. И улыбался так беззаботно, будто весь мир заткнул за пояс.
Он выглядел точь-в-точь как Дейв Ганнер. Уилл был уверен в этом. Не было только огромного шрама на лице, полученного после крушения вертолета. Оно еще не случилось, но до него недолго осталось.
Как Вы наверняка знаете, Дейв не вернулся с войны. На фотографии ему осталось два дня до смерти. Тогда я была совсем юной, мы были знакомы с ним всего несколько дней, но он определенно производил впечатление. Такой уж он был человек. Настолько полон жизни, что едва мог ее удержать. Я уверена, любой, кто встречал Дейва, не способен его позабыть. Его смерть, несмотря на невообразимый поток насилия вокруг, поразила меня своей бессмысленностью и трагичностью.
– Я слышал, – мягко сказал Уилл.
И еще кое-что. Это сложно написать, Уилл, очень сложно, но с тех пор я несколько раз, в тяжелые моменты своей жизни, ощущала присутствие Дейва. В хорошем смысле. Я не знаю, звучит ли это слишком странно для Вас, просто примите это на веру. Это было очень давно, сейчас я замужем за действительно чудесным человеком. Так что больше я об этом говорить не буду.
Но что-то я слишком долго рассказываю об этой фотографии, правда?
Как бы то ни было, я надеюсь, что ответила на ваш вопрос.
Искренне ваша,
Нэнси (Хьюз) Дианжело,
дипломированная медсестра в отставке
– Да, Нэнси, вы ответили, – сказал Уилл. – Уж будьте уверены.
Он сложил письмо и взглянул на фотографию Дейва еще раз.
«Настолько полон жизни, что едва мог ее удержать».
Вглядываясь в снимок, Уилл вдруг почувствовал, что стол начал сильно трястись. Он выдвинул верхний ящик, где хранилась пара черных «игральных костей», подаренных Дейвом. В свое время для Дейва они служили голографической базой данных, проецируя запрошенную информацию прямо в воздух, но с тех пор, как он швырнул их в сторону Уилла, они упрямо притворялись обычными игральными костями.
Но сейчас кубики крутились так, что их едва было видно, а стол трясся уже целиком.
– Что происходит, Уилл? – спросил син-апп Уилла, выглянув с экрана ноутбука, где он сидел за виртуальным обеденным столом, который тоже трясся.
– Не знаю, Джуниор. Это началось после того, как я открыл письмо. – Уилл так привык к своему миниатюрному компьютеризированному двойнику, что начал называть его Джуниор.
– Можно посмотреть?
Уилл встал, приподнял ноутбук, чтобы остановить тряску, затем поднес письмо к экрану.
– Это от медсестры, чей адрес ты нашел в прошлом году.
Фотографию Уилл тоже поднес к экрану. Джуниор начал внимательно изучать ее, копируя в свою память.
– Это ведь он, правда? – спросил Уилл. – Тот же, что и на фотографии, найденной тобой. Это Дейв Ганнер.
– Верно. Я могу подтвердить это, – ответил Джуниор. – Тебя это сильно удивляет?
– И даже очень сильно.
– Интересно, как сестра Нэнси тогда выглядела.
– Зная Дейва, я уверен, что в те деньки она была чертовски хорошенькой.
– Я записал ее текущий адрес, – сказал Джуниор. – На случай, если ты опять захочешь связаться с мисс Хьюз.
– Спасибо, Джуниор, – поблагодарил Уилл.
Как только он убрал письмо, стол прекратил трястись. Уилл открыл ящик, чтобы опять взглянуть на кости. Сейчас они снова выглядели, как обычные кубики из «Монополии». Подумав, что будет хорошей идеей носить их с собой, он положил кости в карман.
Тут он услышал стук в дверь другой комнаты, а через пару секунд стучать начали и в его дверь. Уилл поднялся и открыл. Аджай с безумным взглядом ввалился внутрь, его худенькое, как у эльфа, тело бурлило неуемной энергией.
– Великий дух Франклина Делано Рузвельта! – воскликнул Аджай. – Я хочу кое-что тебе показать.
Аджай швырнул свой огромный рюкзак на кровать Уилла, предварительно чуть не упав под его весом.
– Осторожнее, – сказал Уилл. – Что за спешка?
Аджай рывком открыл рюкзак и начал быстро что-то в нем искать.
– Даже когда из архива редких книг исчезла вся информация о «Рыцарях», я все еще был уверен, что могу найти то, что нам надо. Ну и куда я ее засунул?..
В январе Аджай хитростью проник в особый отдел библиотеки Центра – архив редких книг, – где они надеялись узнать больше о «Рыцарях Карла Великого», но вся информация как будто испарилась. Потом они обыскали закрытую раздевалку в манеже, где обнаружился вход в сеть туннелей, ведущих на остров в центре озера Ваукома. Но доступ к туннелям тоже перекрыли, и скрытая дверь теперь вела в подсобку с метлами.
– Засунул что?
– Нет такого файрвола, который смог бы оградить от меня сервер, но найти файл, который был удален физически, – сложнее, чем кажется.
– Так что ты нашел, Аджай? – спросил Уилл, наклоняясь над рюкзаком.
– Перед тем, как начались наши проблемы, Брук нашла в школьной газете несколько статей о «Рыцарях».
– Старых, примерно 20-х годов выпуска.
– И одна 30-х годов, – сказал Аджай, наконец-то выудив искомую папочку. – Эти статьи тоже изъяли из архива, но… Ты помнишь, что за фотографию Брук показывала нам через компьютер, когда была в библиотеке? Как раз перед тем, как Лайл подключился к нашему разговору…
– Конечно, я помню, – ответил Уилл. – На этой фотографии «Рыцари» ужинали с каким-то известным политиком, так?
– Точно! Генри Уоллес, министр сельского хозяйства, через четыре года он стал вице-президентом при Франклине Рузвельте, – Аджай открыл папку и вынул черно-белый снимок. – Вот что показывала нам Брук.
– Как ты ее нашел?
– Ну, я совершенно непроходимый тупица… Я забыл, что все звонки записываются и скидываются на мой личный сервер. Как только это до меня дошло, я быстренько запустил расширенный поиск и нашел эту фотографию в записи. Правда, она была ужасного качества, в низком расширении, зернистая и расплывчатая. Пришлось пропустить ее через парочку восстанавливающих фильтров…
– Покажи!
– Эта фотография намного четче, чем та, что показывала Брук, – сказал Аджай, положив глянцевый снимок на стол. – На ужине был кое-кто еще!
Это было то самое фото, сделанное в 1937 году, которое им показывала Брук, но Аджай полностью его восстановил: двенадцать «Рыцарей Карла Великого» на необычном ужине с министром Генри Уоллесом.
– Взгляни получше, – Аджай протянул Уиллу лупу.
Взгляд Уилла скользил по снимку, пока не наткнулся на одного из студентов, улыбающихся в камеру. Этот молодой человек произносил тост в честь Уоллеса. Еще в прошлый раз Уиллу показалось, что он знает его, но тогда он не смог вспомнить его имя.
