- У меня были сильные наставники и наставницы... Они преподали отличную школу!

  Пашка предложил своему напарнику:

  - А ты вызови на бой Клару. Она занималась восточными единоборствами и поединок с вами будет крайне интересным!

  Олег Рыбаченко звонко усмехнулся и заметил:

  - Ну не надо так ко мне на вы! Мы ведь считай ровесники!

  Павел серьезно ответил:

  - Почему-то, у вас взгляд куда более взрослого человека!

  Мальчишка-терминатор оскалившись ответил:

  - Это тебе кажется потому, что я тебя побил!

  Пашка в ответ пробовал ударить Олега, но тот налету легко поймал его руку и засмеявшись, ответил:

  - Нет! Не делай так иначе я тебя снова заставлю измерить дно окопа!

  Пашка поправил:

  - Это вообще-то провотанковый ров.

  Рыбаченко-младший рассмеялся:

  - Будешь гореть как лев!

  Уже темнело и Клара вместе с Ларисой позвали мальчишек на ужин. Поскольку рядом Каспийское море, то рыбы хватало, как и соли, а вот хлеба оказалось маловато, да и тот какой-то с примесью лебеды.

  Пацаны энергично жевали. Поели по солдатски быстро. Потом еще некоторое время уже в темное - благо ясное небо поработали. Потом укрывшись дерюгами и прижавшись другу другу, чтобы в холодную мартовскую ночь было теплее усталые пацаны сомкнули глаза. Но уснуть не удавалось. В небе появились вражеские реактивные самолеты, они начали энергично бомбить.

  Пацаны встревожились и повыскакивали. Некоторые, самые несдержанные из них даже открыли по фашистским стервятникам бесполезный с такого расстояния огонь. Вскочил и Олег Рыбаченко. Мальчишка-терминатор подскочил к единственному в батальоне пулемету крупного калибра. Открыл из него огонь... Один из немецких стервятников задымил, и стал обрастать огненными перьями.

  Пацаны с уважением загалдели. С такой дистанции сбить реактивную машину еще надо уметь. А Олег Рыбаченко продолжил стрельбу и еще одна "ворона" покатилась под откос, дымя огоньками.

  Пацан-рейнджер пропел:

  - Ты стервятник получаешь в лоб... Я звездный терминатор, а не прощай все поп!

  И третий гитлеровский крылатый питон оказался срезан. Олег мог еще продолжать стрельбу, но в разборку полез Пашка, отчаянно крича:

  - Дай! Дай и мне пострелять!

  Олег неожиданно уступил, хотя чувствовал, что это не самая лучшая идея.

  Пашка принялся отчаянно палить, и стрекотать пулеметом. Ленты из пуль ложились одна за одной. Опустев они были похожи на голодных питонов. Но огонь шел совершенно бесполезно. Пули даже если и попали в реактивный машины, то с большого расстояния попросту отскакивали от них. Наконец, небогатый лимит патронов иссяк, и Пашка в досаде стукнул кулаком по казенной части пулемета.

  И тут вскрикнул, очень уж сильно нагрелся от стрельбы металл. И хулиганистый пионер двусмысленно произнес:

  - А пушка не стреляет, а говном воняет!

  Олег очень ловко двинул ногой по грунту, и Пашка от сотрясения почвы упал без удара. Впрочем, сердиться следовало только на самого себя. Рыбаченко чувствовал, что так оно и будет. И тем не менее позволил рыжему шалопаю расстрелять патроны.

  Впрочем, наступило затишье и ребята снова отправились спать. Или завтра, или по крайней мере послезавтра фрицы прорвут фронт у окажутся здесь. А тут с одной стороны поток Волги, а другой плещется Каспийское море. Так что и отходить ребятам особого некуда.

  Рыбаченко Олегу снилось, вычурное и не совсем понятное;

  - Ты еще поговори, вакуумноголовый! - Отрезала пчела-командир. Трутни выглядели крупнее и толще, на их лапах набухали бицепсы матерых культуристов. Но их рыльца тупы, а хоботки оканчивались квадратом. Ну, а у командира эполеты отливают золотом, хотя звездочек и не видно, а на кончике красивый розовый бутончик.

  Да и сам мир словно сказочный, собака на шести лапах пасть раскрыла... и тремя языками на гусеничном ноутбуке играет. Вот шагают дети в красных ошейниках. В их глазах Олег Рыбаченко перехватил испуг и какое-то страдание. Одежда у этих пионеров нарядная, но загорелые ноги почему-то босые и сильно сбитые, словно перед этим их заставили много километров топать по каменистой, горной дороге.

  Олег Рыбаченко чувствовал себя все более неуютно, но настоящего страха не было. Как-то уж все тут нереальное, даже солнца на небе четыре, и формой совсем неземной. Сон, типичный затянувшийся сон, который если ты действительно не разбужен утром, может приобретать самые сюрреалистические черты, быть ярче американского фантастического блокбастера. Жаль только потом, ты почти ничего от таких волн божества Морфея не помнишь.

  Но тут все же как-то вполне реальные ощущения, тело имеет вес и когда один из трутней наступил ему на нижнюю конечность, пальцы на босых ногах отозвались реальной болью. И лоб о который ударил портрет неприятно саднил, и запах от трутней слишком взаправдашний, смесь пыльцы, и немытой свиньи. Даже ноздри щекочет и хочется чихать. Нет, все же сон может быть таким, руки и локотки ноют, а запястья натирают наручники.

  Правда как это типично для города, нет запаха бензина или чего угарного. Ветерок то и дело доносит богатые лесные ароматы, от растущих, очень пышных деревьев и клумб. Но для более развитой, чем земная цивилизация расы, отсутствие двигателя внутреннего сгорания вполне естественно.

  Олегу Рыбаченко вспомнилось, как великий писатель-фантаст Жюль Верн предсказывал, что в транспорте и быту будут доминировать электрические двигатели. Но пока победил в двадцатом веке, вредный и не приятный мотор внутреннего сгорания.