Литмир - Электронная Библиотека

Преподавательница. Знание несу. Иногда спотыкаюсь под грузом.

Да, в университете. Специализация – сравнительное литературоведение. Была лектором, но мне обещали должность профессора, уже собирались рукоположить в сей священный сан и открыть врата в высший чиновничий свет, преисполненный чудес. Для сорокасемилетней дамы это большое достижение и пример для всех остальных: вы ведь знаете, как мало женщин на руководящих постах, смехотворно низкий процент. Но вдруг – опа, большой облом! Меня скрутили, обследовали и до сих пор держат здесь под присмотром. Вы будете за мной присматривать, Марк? Не выпустите из кадра? Я здесь бесполезна, не могу отдавать свой долг обществу. Покойница в буквальном смысле: нахожусь на покое, лишена жизненных функций. Да, именно так – я перестала функционировать, сломалась, если хотите, сорвала резьбу, слетела с катушек, съехала с рельсов, я сдохла, а ваша задача – меня отремонтировать, привести в рабочее состояние, запустить механизм, реанимировать, короче, вернуть к жизни. Вы ведь этим и занимаетесь, да? Возвращаете меня к жизни. Хотите, чтобы покойница задышала. Кстати, уясните себе кое-что на будущее. Сегодня вы меня вызвали в оди… Что? Вам не нравится слово «вызвали»? Ладно, вы назначили мне встречу в одиннадцать, так вот на будущее, – если, конечно, у нас с вами есть будущее – имейте в виду, что по утрам я не в форме, не жизнеспособна, все утро я валяюсь в постели, как пьяная, потому что вечером принимаю валиум, а ксанаксом глушу себя позже, но иногда – только никому не говорите, это секрет – я его выбрасываю, ибо предпочитаю тоску забвению, ведь если человек несчастен, ему лучше об этом знать, вы не согласны?

* * *

Поначалу дело было не в Крисе, не в Кристофе. Вы ведь именно о нем хотите поговорить, я правильно понимаю? О составе преступления на почве страсти или, скорее, ее отсутствия. О моей сердечной скорби. Или вы предпочитаете, чтобы я рассказала о детстве, родителях, семье и прочую ерунду, все, как полагается?

Поначалу моей целью был не Крис. Он меня не интересовал, я его и знать не знала. Напросилась к нему в друзья в Фейсбуке только для того, чтобы получать новости о Жо. Я тогда встречалась с Жо, с Жоэлем. У Жо было мало контактов в социальных сетях, он френдил только тех, с кем водил знакомство в жизни, за исключением меня – Жо считал, что любовники не могут быть френдами. А у Криса, как мне сказал Жо, были сотни друзей, он в Фейсбуке проводил много времени под ником KissChris и с легкостью набирал лайки, что приводило Жо в восхищение. У вас есть аккаунт в Фейсбуке, Марк? Вы понимаете, о чем я говорю? Не надо вам переводить?

Всякому, кто более или менее знал Жо, его слишком уж скромное, почти застенчивое поведение в соцсетях показалось бы странным, потому что во всем остальном он не признавал никаких ограничений, реально был без тормозов, ну разве что не убивал людей направо и налево. Впрочем, есть много способов убийства. Жо мог в мгновение ока уничтожить человека словом или даже молчанием. Вам, вероятно, известно, что женщины больше всего на свете боятся быть брошенными? Конечно, известно, об этом написано в ваших книжках. Так вот, Жо бросал меня по десять раз на дню. Наверное, его можно назвать психопатом. Он определял больное место (ведь психопаты – это в своем роде лучшие знатоки женской психологии), находил трещинку в сердце и потихоньку вбивал туда клинья, лишая жизненной энергии, разбивая надежду на счастье. Брал тебя за руку – и тут же отталкивал, вот так, без видимой причины, просто потому, что ты на него рассчитываешь, потому что доверилась. В последнее время я перестала рассказывать ему о своих увлечениях, говорить о том, что мне доставляет удовольствие, иначе он сделал бы все, чтобы меня этого удовольствия лишить. Когда становилось совсем невыносимо, я от него уходила, но никогда не разрывала отношения окончательно. И он вдруг звонил мне – само очарование, или я ему – сама нежность, и все начиналось заново, из месяца в месяц. Не спрашивайте меня почему. Я тогда развелась с мужем и не могла оставаться одна, я жаждала любви, хотя бы заниматься любовью, говорить о ней, верить в нее. Помните песню? «Мы хотим жить, надо ли знать зачем».

Нет, никогда. Жо никогда не причинял мне физической боли. В этом не было необходимости. Психологическая жестокость – вот высший пилотаж, а оплеухи – удел начинающих садистов.

Трудно сказать. Влечение – дело загадочное. Мы все хотим получить от другого человека то, чего у нас нет, или то, что у нас было, но потерялось. Раньше я бы сказала, что все хотят одного и того же – вернуть кусочек старого доброго прошлого, даже если оно протухло и сгнило. Снова пережить любовную тоску. Снова и снова бросаться грудью на огнемет. Но с тех пор, как со мной случилась эта история, я уже ничего толком не знаю. Я думала, что можно изменить саму природу влечения, вырвав его с корнем и пересадив в новую почву – помягче, потучнее. По крайней мере, можно попытаться. Ведь если все предопределено и ты знаешь, чем это закончится, как-то грустно жить, говорила я себе.

Да. Когда наше очередное расставание слишком затянулось и я уже извелась, не получая вестей от Жо, – он исчез, просто исчез! – мне пришло в голову создать фальшивый профиль в Фейсбуке. До этого я туда редко заглядывала, у меня была страница под моим настоящим именем, Клер Милькан, в профессиональных целях – я обменивалась информацией с иностранными коллегами и переписывалась с бывшими студентами, совсем редко и без особой охоты. А потом вдруг я попалась на эту удочку, ушла в Фейсбук с головой. Для людей, которые, подобно мне, не выносят разлуки, – у вас ведь так и написано там, «не выносит разлуки»? – для нас разлука как пищевая аллергия. Разлучите меня с кем-нибудь – и у меня случится отек Квинке, затем я начну задыхаться, подыхать – и сдохну. Для таких, как я, Интернет – это одновременно кораблекрушение и плот, мы погружаемся в ожидание, тонем в страхе, отказываемся признать, что все кончено, и вдруг выныриваем в виртуальной реальности, хватаемся за ложные присутствия, за призраков, которыми населена Сеть, вместо настоящих тех, с кем нас разлучили, вместо того чтобы расстаться с ними навсегда или опять воссоединиться. И пусть лишь зеленый огонек говорит нам о том, что они еще на связи. Ах, до чего же приятно было видеть этот зеленый огонек! Он действует успокаивающе. Даже если человек вас игнорит, вы знаете, где он – вот же, здесь, на вашем экране, в каком-то смысле зафиксирован в пространстве, пойман во времени. Особенно если рядом с зеленым огоньком написано «Web». Тогда даже можно представить себе, что тот, с кем вы разлучены, сидит у себя дома, за компьютером; это дает вам ориентир в пространстве бреда, состоящем из тысячи предположений. Но когда рядом с огоньком стоит пометка «Mobile», это лишь добавляет вам беспокойства. «Мобильная связь». Мобильная, понимаете?! «Мобильный» означает «в движении, бродячий, вольный как ветер»! Это означает, что за ним не угнаться. Он может быть где угодно со своим телефоном. И все же вы хотя бы знаете, чем он занят, по крайней мере догадываетесь, а это уже само по себе приближает вас к нему и успокаивает. Вы приходите к выводу, что занят он чем-то не слишком увлекательным, если каждые десять минут заходит на свою страницу в Фейсбуке. Быть может, он тоже наблюдает за вами, прячась где-то там, за вашей «стеной»? Так дети подглядывают друг за другом. Вы слушаете те же песни, что и он, почти в реальном времени, сосуществуете с ним в музыке, вы даже танцуете под мелодию, ритм которой он отбивает пальцами. А когда он уходит в офлайн, вы открываете его профиль и изучаете информацию о последней активности. Вы, к примеру, можете понять, в котором часу он проснулся, – ведь ясно же, что первым делом после этого он открыл ленту друзей. Еще вы обнаружите, что днем он смотрел вот на эту фотографию и оставил под ней коммент. Что ночью его мучила бессонница – ему и писать-то об этом не обязательно. Вы превратитесь в рапсода – «сшивателя песен», начнете плести полотно догадок, латая дыры в сети. Не зря же это называется Сетью. Здесь можно быть и рыбаком, и пойманной рыбой. Но рыбак и рыба взаимосвязаны, один существует ради другой, посредством другой, они объединены сетью, Сетью, общей религией. Не общаются, но сообщаются.

2
{"b":"618827","o":1}