После всего произошедшего я думала, что буду лелеять наше с Натаном уединение в коттедже. И последние два дня так и было. Со смерти Гарретта прошло уже десять дней, и, к счастью, всё постепенно утихомирилось, у всех на устах была уже следующая национальная трагедия, в то время как наша осталась позади.

Но… часть меня знала, что всё не могло продолжаться вот так. Я не знала, какой станет моя жизнь по окончании этого кошмара, я сказала об этом Натану, но теперь я чувствовала себя потерянной. Опустошённой. Передо мной стояло множество возможностей, но я понятия не имела, что выбрать, потому что не знала, кто я.

Этим утром я проснулась, когда Натан ускользнул сделать пару дел для своей матери, и собрала сумки. Всё, что я скопила с тех пор, как все мои пожитки сгорели в том пожаре, уместилось в двух чемоданах. Я позвонила Сэмюэлю, он ждал меня.

Я сидела за небольшим кухонным столом в коттедже у озера, выжидая, когда вернётся человек, которого я любила, чтобы разбить ему сердце. Мы не обсуждали моё признание, сделанное на берегу той ночью, или его, произнесённое за несколько часов до этого. Вообще-то мы не часто говорили о нас. Мы проявляли свои чувства нашими телами, бесконечными часами секса по ночам, потому что не могли выразить их словами.

Передняя дверь открылась, и в дверном проеме появилось улыбающееся лицо Нейта:

— Привет, красавица.

— Привет, — улыбнулась я в ответ, не вставая из-за стола.

Его взгляд упал на сумки, и я заметила, как за секунду выражение его лица сменилось смятением.

— Что происходит? Разве мы уже можем уехать?

Я сделала глубокий вдох, собираясь с духом. Будет больно. Нам обоим.

— Ну, Клинтон сообщил мне пару дней назад, что я могу уехать. Но… речь не об этом. Во-первых, я хочу поблагодарить тебя. Нейт, ты открыл мне глаза на мир, который казался недоступным для меня. Ты спас меня от меня самой и от горя. Ты был идеальным мужчиной и всегда им будешь.

Натан поднял руки вверх, словно пытаясь остановить меня:

— В чём дело, Камилла? Не делай того, что, я думаю, ты собираешься сделать.

Я продолжала говорить, не в состоянии остановиться, потому что я должна была закончить мысль.

— Я не знаю, кто я. У меня нет своего пути, и мне нужно научиться самой о себе заботиться. Я всегда жила в безопасном коконе, рядом всегда был кто-то, кто поймал бы меня в случае, если бы я провалилась. Я люблю тебя, это правда. Но я не могу полагаться на тебя во всём. Я не могу начать новую жизнь с тобой, понятия не имея, кто я есть и что мне предстоит делать.

Нейт подошёл к стойке и ударил кулаком по старому покрытию из голубой плитки.

— Ты ведь не серьёзно, так. Я люблю тебя, а ты любишь меня. Мы справимся с этим вместе. Я дам тебе столько пространства, сколько тебе понадобится. Только… не уходи от меня.

Моё сердце разорвалось на части от нахлынувшей боли. Я не хотела делать этого; лучше подойти к нему и уткнуться в его объятия, забрав эти слова обратно. Но мне нужно было самостоятельно научиться твёрдо стоять на ногах. И сколько бы времени и пространства он ни дал мне, этого будет недостаточно.

— Прости меня, — голос мой дрогнул от переполнявших меня чувств; я встала и взяла обе сумки. — Я ненавижу всё это, я совсем не хочу этого делать. Но мне нужно. Я должна справиться с этим сама.

Натан по-прежнему избегал смотреть на меня; его движения выдавали его ярость.

— Я люблю тебя. Я буду ждать тебя здесь, пока ты не разберёшься с этим.

Уважающий и понимающий даже в конце. Он позволил мне сделать выбор, не обвиняя в этом. Вот как сильно он любил меня. Убийственно было осознавать, каким же потрясающим был этот человек, но всё же я понимала, что должна была уйти.

— Я бы никогда не попросила тебя об этом. Но знай, что я люблю тебя. Навсегда.

Донеся до двери сумки на колёсиках и оставив их там, я остановилась. Он по-прежнему не смотрел на меня, его спина согнулась словно в поражении. Возможно, он знал, что рано или поздно я бы поступила так. В конце концов, он знал меня лучше, чем я сама.

Привстав на цыпочки, я обняла его крепкие плечи и поцеловала в щёку. Затем повернулась и вышла, оставив единственного человека, которого любила, ради того, чтобы обрести себя.

Глава 37

Камилла

Октябрь.

В тот прекрасный день дул тёплый ветер и светило солнце. Пересекая школьный двор, я не могла не радоваться тому, что проживала такой нормальный день. Я просто наслаждалась погодой, чувствуя за спиной тяжесть школьного рюкзака.

Я направлялась в главный кампус Корнелльского университета за кофе со льдом; прошлой ночью мы с соседками по комнате смотрели одно из их воскресных реалити-шоу, и своим истеричным смехом они не давали мне уснуть. Мимо проходили студенты, в основном не осведомлённые о моём присутствии и живущие своей жизнью.

Оказалось, раньше я и не знала, что хотела, чтобы меня не замечали. Тот факт, что меня игнорировали, стал лучшим подарком с тех пор, как я приехала в колледж. Я могла спокойно гулять, ходить на вечеринки, ужинать в разных местах… и не слышать за своей спиной шушуканье. Конечно, бывали случаи, когда я видела по взгляду людей, что меня узнали, но они смотрели на меня с добротой. Обычно они говорили, что очень сочувствуют мне, а затем продолжали обсуждать горячую вечеринку, на которой побывали, или профессора, которого все ненавидели.

После событий в апреле я отправилась в длительный отпуск. Отпуск от жизни, от всей драмы и ситуаций, в которых я находилась. Я никогда не бывала на Бали, поэтому отправилась туда. Я медитировала и ела, проводила много времени наедине с собой, просто размышляя и вспоминая родителей. Я отпустила часть гнева в отношении отца и того, как плохо он относился к своему сыну. Гарретт, может, и был маньяком, но отсутствие любви привело его к тому, что он применил насилие.

Затем моё путешествие привело меня в Нью-Йорк. Хотя Харлин Фоллс был слишком маленьким городком для меня, мне нравилось, что он был абсолютно нормальным. Мне нравилось, что люди заботились друг о друге.

Как только я решила, что колледж станет моим следующим вызовом самой себе, я стала искать самый живописный университетский городок в Нью-Йорке. Корнелл, будучи школой Лиги плюща, сразу бросился мне в глаза. Это был большой университет, хоть и не слишком крупный, с красивыми окрестностями, узкими ущельями и великолепными пейзажами, и при желании я могла войти в какое-нибудь студенческое сообщество. Моя мама состояла в женской общине, и мне подумалось, что она бы оценила, если бы и я стала членом такой общины. Мне ещё предстояло выбрать, ведь я была новичком, хоть и немного старше остальных ребят. Зато я могла купить им всем пива, и меня это устраивало.

Заказав кофе, я вышла на улицу и разложила свои вещи на траве, готовясь взяться за написание доклада об американской истории поп-культуры. Я была увлечена этим предметом, как, в общем, и всеми остальными. Я выбирала их сердцем и пришла туда в нерешительности. Не планируя выбирать специальность до конца второго курса, у меня было достаточно времени впереди, и я хотела получать удовольствие от учебного процесса.

А что было самым лучшим в колледже? Возможность заводить друзей. У меня уже было несколько близких друзей и несколько более чем дружеских знакомств; быть общительным — это весело. Выбираться куда-то с людьми, которые то и дело смеются и дурачатся — это освежало меня.

— Привет! Я видел тебя в кампусе и хотел представиться.

Мой желудок свело, я не сводила глаз с ноутбука. С тех пор как я пошла в колледж чуть больше месяца назад, я не позволяла себе всерьёз рассматривать мужчин или свидания вообще. Честно говоря, я не покончила с тем, что у нас было с Натаном, и я не была уверена, что готова видеться с другими парнями.