— Да ты просто наглец, — я провела языком по его губам, и он тут же поймал его зубами.

Отпустив моя язык, который слегка пощипывало от боли после укуса, Натан закатил глаза:

— Ты любишь так меня называть, когда мы вместе дурачимся. Надо бы тебя закалить.

Он сорвал часть моего купальника:

— Не удивительно, что ты не различаешь шуток, эта вещица слишком маленькая. С тем же успехом можно и без неё.

Он начал развязывать верхнюю часть купальника, я стала колотить кулачками и поплыла к другому бортику бассейна.

— Не так быстро, мистер. Всего два часа назад ты раздел меня и повалил на кровать. Мне нужно время восстановить силы.

Взгляд Нейта блуждал по моему телу, так что мы оба знали, что мои соски затвердели под чёрным треугольным топом.

— Вот эта часть твоего тела нравится мне больше всего. Я проделаю отличную работу с тобой в этой позе.

Я покраснела от кончика носа до пят, понимая, что он снова таким образом пытался соблазнить меня. За этой галантностью, скрытой под прочной шелухой, скрывался помешанный бог секса, который, видимо, положил на меня глаз. Не то чтобы я жаловалась.

— Да, но с болью во всём теле похлеще, чем у марафонцев, мне нужна передышка, — вот уже неделю как мы бросались друг на друга; и, хотя секс стал моим любимым времяпрепровождением, мне нужно было набраться сил. — Если бы ты мог сделать что-то одно, что бы ты выбрал?

Вот почему я придумала эту игру — чтобы узнавать о людях больше с помощью незначительных мелочей. Хоть я и знала, что собой представлял Натан, каким добрым и заботливым он мог быть, но не особо знала о его причудах и фактах из жизни. Я знала, что он был привлекательным, что его отец работал здесь, что он вырос в Харлин Фоллс. Но мне хотелось узнать его по-настоящему. Какое его любимое блюдо, когда он болеет, или кто его любимый спортсмен — то, что не узнаешь, пока не спросишь.

Он оставался на своей стороне бассейна, закинув локти на бетонные края и постукивая ногами:

— Я всегда думал… когда-нибудь, в далёком будущем получить степень. Или сертификат. Думаю, я достаточно хорош в управлении хозяйством и гостиничном бизнесе, всегда хотел работать в одном из этих больших пляжных отелей. Но это было ещё давно, когда отец не переставал жаловаться на местные холодные зимы.

Я представила себе это — Натан, управляющий целым отелем, возможно, где-то на Арубе или Багамах. Он вёл бы себя естественно как с гостями, так и с персоналом.

— Звучит замечательно.

— Ну хорошо, а что насчёт тебя? Если бы ты могла сделать что-то одно, что бы это было?

Я погрузилась в воспоминания, назад к детским мечтам и желаниям… но ничего не нашла.

— Я пока не уверена. Полагаю, мне никогда не приходилось думать об этом. Я подалась в фигурное катание, потому что у меня это хорошо получалось, а у родителей было достаточно для этого денег. По их просьбе я отказалась от колледжа и всегда думала, что, возможно, и работать не буду. Или что отец найдёт для меня хорошее место в своей компании. Знаю, сейчас это звучит глупо и высокомерно. Кто не мечтает о будущей жизни?

Укол совести кольнул меня в сердце. О чём я думала все эти годы?

Натан уже не был на своей стороне бассейна.

— У тебя есть мечта, просто нужно её найти. А теперь скажи — Хайнц или Хантс?

Ну конечно, этот идеальный мужчина растопил лёд разговором о кетчупах.

— Хайнц. Определённо Хайнц.

— Слава Богу, а то я уж подумал, что мне придётся одному идти в джакузи. В этом доме не может быть тех, кто предпочитает кетчуп Хантс, — он снова схватил меня в объятия, и мы закружились в воде сплетёнными телами.

— Джиф или Скиппи? И прошу, только не говори, что любишь твёрдое арахисовое масло? — спросила я.

— Конечно, Джиф… малыш, прости, конечно, но мягкое арахисовое масло — это как-то странно.

Я прижала руку к сердцу:

— Ты ранил меня.

Рука Натана скользнула под мои трусики и нашла моё сокровенное место; одним пальцем он входил и выходил, сделав моё дыхание рваным:

— Я могу залечить эту рану.

Он был хитрым, коварным парнем, но в тот момент меня это не волновало. Мой мозг перестал задаваться вопросами, все мысли о мечтах или о горе улетучились в вышине под стеклянным сводом.

Последующий час были слышны лишь наши стоны и мягкий плеск воды из-за движений наших тел.

Глава 25

Натан

Остаток февраля я каждый день проводил с Камиллой. Конечно, я не переставал работать, но большую часть дня я проводил с ней, будь то беседы или занятие любовью.

Мы узнавали разные странности друг о друге. К примеру, я узнал, что ей нравилось, как я перебирал пальцами её волосы во время наших разговоров; что ей необходимо было прижиматься ко мне во сне, согревая свои холодные пальчики ног, переплетая свои ноги с моими; что она любила предаваться воспоминаниям о том, чего раньше не знала о своих родителях.

А я… Камилла теперь знала, что мне нравилась жидкость для полоскания рта только марки Листерин; что я не любил подолгу говорить о своём отце, но был готов, потому что знал, что это утешало её при мыслях о потере родителей. Она знала, что я предпочитал яйца овсяной каше и что моим любимым фильмом был «Форрест Гамп». Мы смотрели его на большом экране в медиа-зале, смеясь и плача до тех пор, пока не выдержали, поставили фильм на паузу и снова накинулись друг на друга.

Я не мог легкомысленно отнестись к тому, что она подарила мне свою девственность. Это много значило, и мне хотелось быть уверенным, что каждый раз она получала истинное наслаждение. Исходя из того, что она сообщила — как словами, так и языком тела — я успешно справлялся со своей задачей, доводя её до экстаза. Множество раз. Господи, я умер бы счастливым человеком, видя, как её тело изгибалось подо мной каждый раз, когда я доводил её до оргазма. Моя собственная принцесса, полностью раскрепощённая и естественная.

Мы сходили ещё на одно свидание в придорожный кинотеатр, на этот раз на менее популярный фильм, но снова не досмотрели его до конца. Тем вечером я показал Камилле все прелести секса в машине. Затем я пригласил её на свидание в местный семейный ресторан, хоть нам и пришлось уйти в служебную часть и ужинать за кухонным столом, потому что она не хотела быть увиденной. И, наконец, я вытащил её на романтический ужин при свечах, где подавали изумительные стейки.

Расследование по-прежнему продвигалось медленно. Весь дом, а точнее сказать, всё то, что от него осталось, было включено в перечень. Бомбу ещё изучали, но не было обнаружено ни отпечатков, ни следов обуви. Выглядело так, будто в дом зашёл призрак и всё уничтожил, включая камеры безопасности в доме. Уэллс нашёл канал и сеть, в которых размещалась вся сеть камер из особняка семейства Валон. Поначалу мы обрадовались этой находке, потому что она могла привести к серьёзным прорывам в деле. Но оказалось, что кто-то полностью заменил, и я имею в виду все плёнки с камер наблюдения целиком, на «Бронксскую повесть». Весь отснятый материал был стёрт, остался лишь молодой Роберт Де Ниро.

Это было странно. Кто бы это ни сделал, он тренировался и планировал всё это долгое время. Я не стал говорить это Камилле… чёрт, да я был просто рад тому, что она больше не получала писем или сообщений с угрозами.

Я был занят заменой полотенец в каждой из восьми ванных комнат, имеющихся в Холлис Хаус, когда увидел, как мимо проскользнула длинноногая брюнетка.

— Эй! — окликнул я, ожидая увидеть Камиллу. Я не видел её со вчерашнего дня, попросив оставить меня в покое и позволить выполнить свою работу… потому что она отвлекала меня. Она послушалась, но сейчас именно я был взвинчен, желая увидеть её и, может, даже заставить её ухватить мою талию ногами.

— Я должна избегать тебя! — услышал я из-за угла.

Я улыбнулся и встал с колен: