И омега уверен, что Альфред подходит ему по всем параметрам — его тело отзывается на каждое прикосновение сильных рук, он покорно выгибается, дрожа от предвкушения и стараясь подарить немного своей ласки. Смотрит полупьяно, дышит тяжело и кусает губы, медленно сходя с ума, чувствуя, как мокнут под ним простыни. Ему было бы стыдно, если бы не было так хорошо и правильно.

Альфа предельно осторожен, ведь это первый раз, и ему кажется, что он волнуется даже больше, чем его сладко стонущий любовник, который двигает бёдрами, насаживаясь уже на два пальца, и лихорадочно шепчет «ещё», оставляя на его плечах отметины от своих ногтей. И это просто сводит с ума, на самом деле, лишая всякой выдержки и здравого смысла, потому что внутри так горячо и так узко, что голова кругом.

Кит молодой и нетерпеливый, это мужчина понимает тогда, когда тот резко переворачивает его на спину, меняя их местами и сладко стонет от того, как головка проехалась по простате, посылая по телу волны удовольствия. Он упирается руками в широкую грудь и двигает бёдрами – так, как ему самому хочется, и вряд ли Альфред видел картину более прекрасную, чем эта. Омега тяжело дышит, облизывая пересыхающие губы и стонет, беспорядочно двигаясь на члене, вскрикивая иногда от особенно сильных ощущений, и мелко подрагивая. Альфред думает, что ему хотелось бы видеть такое каждый день. И желательно не один раз. Ему по-настоящему хорошо, он плавится, распадается на частицы и в конце концов, не контролируя себя, притягивает Кита за шею к себе, впиваясь зубами в его шею, оставляя метку. Это на самом деле серьёзный шаг, потому что это навсегда и…

Альфа тихо шипит, когда чувствует, что его пометили в ответ и удовольствие от этого едва ли не большее, чем от самого секса. Кит сжимается на нём и дёргает бёдрами, с тихим стоном кончая, и Альфред не выдерживает, изливаясь следом, где-то на краю сознания пытаясь вспомнить, а использовали ли они презерватив вообще?

— Тебе не кажется это странным — секс спустя почти полгода после свадьбы? — Кит лежит на животе, болтая ногами, прикрытый только лишь тонкой простынёй, и альфа лениво гладит его по узкой спине с россыпью родинок.

— Это нормально. Ты должен был ко мне привыкнуть.

— А ты ко мне?

— А я уже давно к тебе привык. Долгая история. Как-нибудь потом расскажу. Не болит?

— Поясницу чуть-чуть тянет, — омега вздыхает, а потом серьёзно произносит, — Знаешь, никаких браков по расчёту у наших детей. Никогда. Ладно?

— Ладно, — альфа легко соглашается и закрывает глаза, но спустя пару секунд открывает их, потому что наглая рука мальчишки касается его бедра, медленно выводя на нём узоры.

— Хочу ещё. Можно ведь?

— Нужно ведь, — мужчина усмехается и нависает над омегой, мягко касаясь его губ.