Ай-яй-яй. Как бедный мальчик пытается изобразить, что вовсе не завидует, ибо иметь шрам на голове очень-очень некрасиво. А вот, думается, Драко разрешил бы изуродовать себя не одним, а двумя десятками шрамов, только бы с ним носились столько, сколько с Гарри. И чтобы Гарри признал его равным. Желательно другом. Желательно единственным и до гроба...
Мы уж не говорим о том моменте, когда выходки близнецов, торжественно приветствующих Гарри как Наследника Слизерина, "сильно действовали на Драко Малфоя, каждый раз он все больше мрачнел". Что это, как не яростная ревность и не менее яростная зависть? Что, даже Наследник Слизерина - и то ОН, а не я?
Но где, где тут хотя бы один намек на физическое влечение? Любовь - ну хорошо, пусть будет тот ее вид, который дружба. Жажда дружбы. Жажда признания. Зависть. Ревность... никакой физологии, даже в зачатке.
Что естественно, ибо перед нами двенадцатилетние дети.
Второй год завершается совершенно реальной победой и совершенно реальным триумфом Гарри... и со следующего года в отношении Малфоя к Гарри появится совершенно четкий оттенок, который мы назвали бы не просто уважением. Нет, все сложнее.
Юноша, ищущий с кого бы делать жизнь свою.
С годами фиксация Драко приобретает замечательный и несколько неожиданный характер: он не просто тщательнейшим образом отслеживает поступки Гарри, он едва ли себя не оценивает по ним.
В плане этого очень показательна реакция Малфоя на обморок Гарри в поезде.
"Когда выходил Гарри, ему в уши ударил тягучий, но ликующий голос:
- Ты упал в обморок, Поттер? Лонгботтом не врёт? Ты и вправду бухнулся в обморок?
Малфой локтем оттолкнул Гермиону и преградил Гарри дорогу, встав перед ним на каменной лестнице; его лицо сияло, а бледные глаза злобно сверкали".
Сложная, сложная реакция. Одновременно и сияет, и злится. Нет, ну что недруг упал в обморок, то есть проявил слабость, - хорошо. Есть чего сиять. С другой стороны, что его герой упал в обморок, то есть проявил слабость, - очень, очень плохо. Есть чего злиться на недруга-героя... хотя почему именно Малфой реагирует так остро, как будто лично заинтересован, станет ясно немного ниже. А пока следует отметить, что он отталкивает локтем не кого-нибудь, а Гермиону.
С Роном все ясно: Монтекки и Капулетти... то есть Уизли и Малфои, и каждый, как известно из текста, имеет свое мнение по вопросу о том, что именно позорит имя волшебника. В принципе Драко с Роном на равных.
С Гермионой хуже. Она явно доминирует. К этическим упрекам Драко она не менее глуха, чем Люциус, а опустить одной фразой на уровень плинтуса - в этом не менее искусна. Например, когда в момент урезает Драко все удовольствие от приобретенных Люциусом для команды Слизерина метел, уронив, что в команде Гриффиндора зато нет купленных мест. Так что Драко, конечно, пользуется поводом, чтобы душу отвести.
Хотя есть у него четкое сознание, сколько можно позволить себе по отношению к женщине. Оттолкнуть локтем - еще ладно. Но ударить, пусть даже и в ответ на ее удар, он совершенно не в состоянии. И эта красивая черта его характера (ведь должен же был понимать, что Краббе и Гойл сочтут его трусом) несколько обнадеживает.
Но вернемся к обмороку Гарри.
"Когда наутро Гарри, Рон и Гермиона пришли на завтрак в Большой зал, первый, кто попался им на глаза, был Драко Малфой. Он развлекал большую компанию какой-то забавной историей. Когда ребята прошли мимо слизеринцев, Малфой под восторженный рёв комично изобразил, как он падает в обморок. [Ну конечно, Малфой раньше дома никому не давал покоя скулением насчет Гарри, а теперь и в Хогвартсе всю ночь напролет рассказывал - надо думать, с все новыми комментариями, - историю о том, как храбрый Поттер испугался дементора.]
- Не обращай внимания, - из-за спины Гарри сказала Гермиона. - Просто не обращай внимания, и всё. [Именно то, что надо. Именно то, что ранит Малфоя сильнее всего.]
- Эй, Поттер! - завизжала Панси Паркинсон, девочка из Слизерина с лицом мопса. - Поттер! Дементоры идут, Поттер! Ууууууу! [Девочка туповата - думается, Драко комментил остроумнее.]
Гарри плюхнулся за гриффиндорский стол рядом с Джорджем Уизли.
- Новое расписание третьеклассников, - объявил Джордж, передавая листы. - Что это с тобой, Гарри?
- Малфой, - усаживаясь по другую сторону от Джорджа, объяснил Рон. Он испепелял глазами стол Слизерина. [Гарри бы не признался. Гордый.]
Джордж посмотрел туда же, как раз вовремя, чтобы заметить, как Малфой снова изображает припадок. [Судя по тексту, он еще несколько дней будет этим заниматься.]
- Жалкое дрянцо, - спокойно сказал он. - Вчера, когда дементоры обыскивали наш вагон, он был вовсе не такой храбрый. Примчался прятаться к нам в купе, верно, Фред?
- Чуть не обмочился, - бросил Фред, презрительно глянув на Малфоя".
Вот он, момент истины. Драко испугался дементора до такой степени, что кинулся искать защиты у самых гриффиндористых гриффиндорцев. Естественно, когда он опомнился, ему страшно стыдно, мы бы сказали - вдвойне: и что испугался, и что бросился врагам под крылышко.
И вдруг он узнает, что Поттер - сам Поттер! кумир! фиксация, блин! - упал в обморок. Ооо! Из этого следуют сразу два важных вывода:
а) если он так себя повел, мне-то чего стыдиться?
б) ну и гадость эта ваша заливная рыба... то есть Гарри Поттер... чего я фиксировался...
Так что он с двойным упоением муссирует тему обморока Гарри, ибо избавляется от стыда за свое поведение (но все равно где-то внутри помнит, раз так упорно повторяет), а заодно, надо думать, пытается разлюбить. Увы, безуспешно.
Плохо ему, потому что дальше следует урок у Хагрида и облом по всем пунктам. Гарри в истории с гиппогрифом крутой герой, а Малфой - слизняк слизняком... естественно, успокоиться он не может, изображает жуткие страдания и тюкает папу по фамильной гордости, едва не доведя дело до казни гиппогрифа.
Подведем кратенько итоги.
Нет, это отнюдь и нигде не случай однополой любви. Все гораздо сложнее, тоньше, нежнее, острее, забавнее и поучительнее, чем простое и незатейливое физическое желание. Которого к тому же пока нет.
Кстати, именно в том возрасте, когда физическое желание пробуждается (КО, ОФ, надо думать, последующие книги), неразделенная любовь Драко (мы надеемся, теперь все понимают, что мы употребляем этот термин в широком и преимущественно духовном смысле слова?) приобретает очень серьезный, даже горький оттенок. Он взрослеет и ведет себя по отношению к Гарри совсем иначе, сдержанно, с достоинством и даже проблесками великодушия.
Но это совсем, совсем другая история
А пока заметим, что Драко, конечно, по-своему не повезло, что он так вляпался: влюбиться в Гарри, найти кумира в человеке своего возраста, который просто не умеет понять, что именно к нему чувствуют... И одновременно ему очень повезло: этот оселок способен снять с него стружку в правильном месте.
Тем временем что же делать авторам, как не посмеиваться не без сочувствия, если Драко не умеет справиться со своим чувством и ведет себя как совершенный придурок? Нет, вот когда / если доживем до четвертой книги, там разговор пойдет совершенно в другом ключе. А пока, дорогие друзья и недруги, все это забавное детство. На этом этапе в мире Роулинг смешны абсолютно все, и Драко не меньше других.
Так что gaudeamus igitur. И предупреждаем, что в УА, самой тонкой, забавной и любимой авторами книге, под раздачу попадут абсолютно все. Включая Директора.
Лирическое отступление ╧ 2.
ОПЯТЬ ЖЕ О ЛЮБВИ, или ПОПЫТКА ГРУППОВОГО ПОРТРЕТА ПОКОЛЕНИЯ.
