Я еле слышно вздохнул и покосился на завозившегося дворфа. Его лицо было заботливо перевязано бинтами и предварительно облито зельем, так что сейчас полулюд больше напоминал окровавленную мумию, какими их описывают в сказках.

- Ты... – прохрипел мужчина, ухватив мою ногу дрожащей рукой. – Почему ты... не убил меня?

Ему было трудно говорить. Хриплый голос практически перешел в шепот, но я видел его взгляд, виднеющийся из-под бинтов, и он говорил лучше всяких слов. Этот взгляд требовал ответ на важный для дворфа вопрос.

- О, ты так и не понял? – спокойно ответил ему я, указав рукой сначала на Брута, после чего на валяющихся неподалёку авантюристов. – Я сделал то, что должны были сделать члены твоей Семьи. Правда, иронично? Твой враг проявил к тебе и твоим «товарищам» сострадание. Поделился зельями и перевязал раны, хотя мог этого не делать. Не должен был этого делать, не так ли?

Он промолчал, продолжая смотреть на меня немигающим взглядом.

- Это отличает труса от храбреца. И это отличает нас от тех же волков, которым пытается уподобиться Эзус. Ведь только человек может совершить что-то настолько нелогичное, как помощь своему врагу, – я закончил свою речь и вновь перевёл взгляд на чудовищную битву.

Рука дворфа постепенно ослабла и медленно сползла с моего протеза, но, судя по взгляду, авантюрист отыскал что-то в моей речи. Нашёл какой-то ответ.

А меж тем сражение минотавра и Брута лишь усиливалось. Каждый выжимал из себя всё, если раньше чудовище пыталось временами защищаться от бритвенно-острого кинжала руками, то сейчас попросту игнорировало его, пытаясь зацепить слишком верткого противника секирой или когтями с зубами, но необычайно быстрый авантюрист продолжал избегать атак.

За всё прошедшее время он так и не использовал своей странной магии, что минус, но... слишком уверенно он сражается. Не осторожничает, вернее сказать.

- Брут, сколько можно бегать?! – я решил продолжить выводить из себя своего противника, ведь так он совершает на тридцать три процента больше ошибок, начиная медленно закипать. А ошибки ведут к провалам. – Может, ты наконец покажешь наблюдающей за нами публике, что такое авантюрист твоего уровня?! Или мне приказать своему питомцу заканчивать играться с тобой?!

Я услышал, как он цыкнул. Или же мне просто показалось? Хм, его точно взбесили мои слова, но он сумел сохранить концентрацию. Нужно придумать что-то, что точно выведет его из себя.

- Удивляет! Воистину удивляет! Эзус настолько низко пал, что держал при себе... тебя! – продолжил я, добавив в голос побольше печали и разочарования. – Держал такого слабака без чести! Ты ведь даже минотавра победить не можешь?! Разочарование для всех авантюристов третьего уровня!

Вот теперь мои слова ударили в слабейшее место Брута – прямо в его гордость. Они подействовали, как резкая боль, заставив опытного авантюриста оступиться, поскользнувшись на чёрной крови минотавра, которая была разлита практически по всей арене.

И чудовище не собиралась упускать возможности добить своего врага.

Секира резко вошла в шею Брута, начисто срезав голову парня... но жизненно важная часть тела истаяла в воздухе чёрными всполохами, а авантюрист появился прямо над перекошенной от ярости мордой чудища.

- [Тёмное пламя!] – кинжал Брута вспыхнул чёрным пламенем и удлинился, после чего парень с боевым криком рубанул призрачным клинком по твари, попытавшейся защитить своё лицо когтистой лапой.

Он активировал свой магический кинжал и теперь, на неизвестный мне отрезок времени, у него не кинжал, а меч, хм. Причём очень острый меч.

- Гра-г-а-а! – болезненно взревел минотавр, отходя на несколько шагов назад. Перед ним валялась перерубленная в запястье рука, а из культи единым потоком шла кровь, причём травма и не думала заживать, полыхая потусторонним огнём.

Через левую часть морды монстра проходила пылающая царапина, зацепившая глаз – Бруту удалось ослепить разъярённое чудище на один глаз.

Я нахмурился и подскочил, почувствовав неладное. Интуиция кричала, что идёт опасность... и она не заставила себя ждать – из левого прохода бежало шесть минотавров, размахивающих каменными мечами и угрожающе порыкивая.

- Придётся поработать люцерной, – произнёс я, поднимаясь на ноги и начиная разминать плечи.

Я в последний раз взглянул в сторону Брута. Его смуглое лицо побледнело, дыхание спёрто, а движения стали менее плавными... менее быстрыми.

Подействовал ли мой яд? Или же это плата за использование его странного заклинания? Хм, время покажет.

Я вновь взглянул на стайку спешащих тварей, после чего поудобнее перехватил люцерну и рванул им навстречу, начиная закручивать своё оружие.

- Поздравляю, тебе удалось победить моего питомца.

Я медленно шагал в сторону тяжело дышащего Брута и минотавра, валяющегося в небольшом озерце собственной крови. Тёмная тварь была лишена всех конечностей, но чудовищная регенерация позволяла монстру держаться за тонкую ниточку жизни, продолжая хрипло дышать и порыкивать изрядно ослабшим голосом.

- Жаль, – произнёс я, присаживаясь у морды своего Творения. – Жажда жизни пробудила в тебе душу и позволила сражаться ради своего Хозяина. Своего Творца...

Я издал свой лучший вздох, наполненный напускной грустью и вселенской скорбью, после чего смахнул пальцем капельку крови, стекающую по окровавленной морде, и резкими движениями нарисовал у себя на лбу крест, прикрывая глаза.

- Спи спокойно, друг, – в следующую секунду остриё пики вошло в висок чудовища, прерывая его жизнь.

Хм, чудесно. Мне удалось забрать часть опыта за убийство усиленного минотавра. Брут даже и не думал мне мешать, продолжая ловить своё изрядно подкошенное дыхание, да и не напал бы он на меня, ведь я не нападал на него во время битвы с «питомцем», хотя мог.

К тому же он просто не мог сейчас на меня напасть, опять же, из-за своей извращённой формы «чести», так как я прощался со своим «боевым товарищем» и высказал сострадание, лишив чудовище мук. Или что-то вроде этого, хм.

К сожалению, Брут не понимал, что такое «дружба» или «товарищи», но всё равно решил дать мне попрощаться. Возможно, когда-то парень понимал, что такое связи... осознавал их силу, но сейчас этот термин был давно забыт – его заменила слепая вера в извращённые формы отваги, чести и прочего.

И именно это выводило из себя мои системы, заставляя их терять ледяное спокойствие.

Нет, его искренняя вера в свои убеждения даже достойна похвалы, ведь он, несмотря ни на что, следует им. Даже покинул свою Семью ради иллюзорной возможности отомстить за отца, вернув честь Клана. А ведь он искренне любит своего отца, как и я своего... Жаль, что он не понимает ценность связей. Да, очень жаль.

- Зачем... – он выдохнул воздух и волей успокоил дыхание, привлекая моё внимание своим тихим голосом. – Зачем ты сделал это? Это монстр. Враг всех авантюристов! Он не заслуживает пасть с честью, как подобает воину!

- Тебе не понять, – я подхватил горсть праха, после чего сдул её с запасной части. – У тебя нет товарищей по оружию. Нет друзей. Нет связей... поэтому тебе никогда не понять мою честь. Тебе суждено скитаться во тьме своего узкого мировоззрения.

- Плевать, – он поморщился, указав на меня остриём кинжала. – Покончим с этим!

Я кивнул и выпрямился, ударив древком люцерны по полу. Прах минотавра тут же устремился во все стороны, заклубившись вокруг моих доспехов. Случайный зритель мог отметить, что прах напоминает грязный снег, медленным танцем спадающий на мои наплечники.

- Может, дать тебе зелье выносливости? – учтиво поинтересовался я, мысленно хмыкнув. – Ты такой бледный... устал, да?

- Ничего мне не нужно! – взревел парень, широко раскрыв глаза от пламенной ярости.

- Ну, как хочешь, – я наклонил корпус вперёд. Запасные части уже полусогнуты и готовы к резкому рывку. – Надеюсь, ты не будешь жаловаться, что «проиграл из-за своей усталости».