Он уже потянулся к порванной сумке, как племянница присела рядом и осторожно положила на его широкую руку свою тонкую, ему на запястье.
- Может… я зашью? Или подарю тебе новую.
- Потом, - проворчал он, схватил оборванную ткань и резко вскочил.
И вещи свои просыпал. Поднимали их опять уже они оба. Он избегал её взгляда. А потом всё-таки ушёл. Но, я буду верить, что не насовсем. Потому что Алина будет ждать его. И потому что сегодня я видел, как он плакал, говоря о том, как бросил её, потому что не знал. Если он плакал и чувствовал себя виноватым, значит, в душе он был не плохой. Или… в душе никто не бывает плохим?.. И мы ссоримся только из-за ума? Практичного, холодного ума. Злопамятного. Который никого не щадит, который по головам пойдёт, чтобы достигнуть цели. Но душа не такая. Душа умеет прощать. И любить.
Я зашёл на двор, закрывая калитку. Бросил взгляд последний на уходящего. Станислав шёл, понурившись. Ему будет тяжело принять. Но, увы… Война разлучает людей. Месть и ненависть разлучают друзей и разбивают кровные узы. Я и сам… я теперь неизвестно когда смогу увидеть младшего брата. И я сам во всём виноват. Только бы он не пострадал из-за меня! И… Нет, пусть лучше все беды мира свалятся на голову мерзкого Хэла, который не пожалел меня и не велел даже стражникам вытащить меня из огня! Я ненавижу Хэла. Я всегда буду его ненавидеть. Но я всё-таки отомстил ему. Я ему отомстил! Но почему из-за этого должен страдать мой брат?.. Но, впрочем, это просто война… Это вражда рушит наши связи друг с другом… эта ненависть… Я… могу ли я упрекать Станислава?.. Не пощадившего девушку и девочку из врагов?.. Хотя… теперь-то уж что? Что сделано, то сделано. И всё, можно сказать, ещё хорошо обошлось.
- У меня есть дядя! – обернулась ко мне Алина, сияя улыбкой, со светящимися от радости глазами, - Представляешь, Кан?! У меня есть дядя! – радостно перекружилась, - В этом мире я не одна! У меня есть дядя! Брат моего отца! Есть Роман, мой брат! И у меня есть ты!
- У тебя есть все мы просто потому, что ты – такая, - улыбнулся я ей.
- Почему?.. – она растерянно застыла, - Ты что этим хотел сказать?..
Наверное, моя улыбка была грустной. По крайней мере, на мгновение она выглядела расстроенной.
Но ведь это правда: была бы другая на её месте – и нас бы у неё могло и не быть. Это её теплое сердце нас собрало и склеило воедино. А её доброта и любовь собрали сегодня осколки от её рода, от родов матери её и отца. И… это она… дитя двух родов, дочь двух враждующих народов, смогла склеить два рода из врагов воедино. Разве бы любая так смогла?..
Она подошла и обвила меня руками, щекою ко мне прижалась. Осторожно поцеловал её в лоб. И, играясь, в ухо. Она тихо засмеялась. И покрепче меня обняла.
Милая моя… как бы я хотел вечно быть с тобой! И оберегать тебя ото всех врагов. И от всех бед. Чтобы ты всегда смеялась. Чтобы ты больше не плакала и не чувствовала себя преданной! Но… я ведь отомстил. И я боюсь, что в любой миг они могут прийти за мной. Почему я отомстил?!
Голову свою прижал к её голове.
Это всё война… это всё вражда…
Но… мои отец и мать… они и правда хотели свергнуть Хэла и наш род сделать следующей династией правителей?..
Или… это всё война… разожжённая кем-то против нас?.. И, увы, тот, кто мог их подставить, мог всё ещё оставаться в Эльфийском лесу. Там же, где и Нэл. И я никогда не смогу жить спокойно. Не смогу надолго забыть, что он в опасности там. Из-за меня.
Это всё вражда…
- Но… - тихо сказала Алина, чуть отстранившись – я не держал её – и сердито глядя в сторону, - Но ведь он был возле меня несколько недель! Почему ты ничего не сказала, Мириона?!
Та ответила сразу:
- Потому, что вы не были готовы к тому, чтобы узнать, - и мы оба теперь услышали голос её.
- Но ведь это важно! – сердито вскричала Алина.
- А ты бы смогла это принять?.. – грустно спросила её подруга.
- Я… - девушка грустно застыла, - Я…
- Вы и с Каном-то не сразу смогли друг друга принять, - грустно ответил мир, - Долго бегали друг от друга. А ведь между вами крови пролито не было. Ты не мучила его. Он никого не убил у тебя.
Мы ничего не ответили сразу, и наша странная подруга добавила:
- А Эндарс так и не смог принять её. Её мечту.
- Так… - я напрягся, - Ты, что ли, хотела свести с Алиной Эндарса?!
- Я хочу помочь её мечте, - грустно ответил мир, - И ты, и Эндарс могли бы помочь ей. Но он не захотел. И, на всякий случай, нам пришлось позвать вас двоих.
- Вам?.. – напрягся, - Но постой… вам… Тот, кто решает за тебя… или вмешивается в судьбы людей вместе с тобой… это кто?..
- Мир и она… - растерянно проговорила моя любимая.
- Мир… и… она?.. – тут и я застыл, внезапно осознав, что имя мира можно было понять и так. И его издавна так звали.
- Мир и любовь… - задумчиво добавила Алина, - Кажется, они заодно. Чтобы вместе творить что-то красивое. Чтобы вместе доброе что-то сотворить.
- Ты… вы… так нас, что ли, использовали?! – разъярился я.
- Люди забыли, что они – дети и потомки Творца, - серьёзно объяснила Мириона, - Что у того, кто продолжение Творца, у самого есть дар творить. Творить красоту. Люди забыли о том. Но любовь осталась со мной и с вами, чтобы вам напомнить. Чтобы вам напомнить, какими были вы, дети Творца. Чтобы вам рассказать, какими вы можете быть.
Меня трясло от гнева. Я даже скинул с себя руки Алины, мрачно осмотрелся кругом. Плевать, слышал ли кто-то нас! Услышанное жгло. Оно сжигало меня изнутри! Ведь мир говорил мне и Алине, что редко вмешивается в судьбы людей. Что Творец дал нам право самим выбирать себе дорогу. Но… они использовали нас?.. Они все… нас использовали?! И всё, что я сделал… всё-всё, что я сделал… я как игрушка, руки и ноги которой двигают за нитки?.. Я… игрушка?.. Я – чья-то игрушка?! И… любовь… это странное… волнующее… чарующее… необъяснимое чувство… то, которое в веках и тысячелетьях никто не мог объяснить. Она… тоже живая?.. У неё есть свой разум и чувства?.. И… она корыстно использует нас?... И… использовала меня?!
Вскричал сердито:
- Так вы… вы играете с нами?! Всё уже решено до нас и за нас?!
Мир ответил грустно. Или даже, ответила сама Мириона – дуэт двух душ, двух сущностей, двух разумов и сил – сейчас я слышал голос только одного из них:
- Мы не играем с вами. Мы – только музыка, которая звучит. Если наша музыка привлечёт танцора или пробудит его, мы бываем очень счастливы. Если нет – что ж поделать. Танцевать под звучащую музыку или нет – это решаете вы. Без музыки нету танца. Но без танцора танца тоже не будет. Мир и она танцуют вдвоём. Чтобы в нашем танце, точнее, в рождённой нами музыке, могли станцевать вы.
- Но ты говорила, что наши души поют песни, Мириона! – возмутилась Алина, - А теперь призналась, что люди танцуют под музыку, рождённую из желаний мира и любви? Ты меня обманула?!
- Я сказала тогда только часть. Ту, которую ты была готова услышать. Ваши души поют песню. Мир и любовь слагают музыку. Под нашу музыку и песни ваших душ ваши тела танцуют новый танец, особенный. Если захотят.
И мы замерли, растерянные.
Когда слишком много знаешь, сложно понять. Сложно всё понять. И как с этим жить?..
- Я только приближаю ваши встречи. Насколько умею. Насколько в моих силах. А она – зажигает в ваших душах свет. Даже если свет ваш у вас самих потерян. Мы – как свеча и огонь свечи. Но куда вы её пронесёте – то зависит уже от вас.
- Или вы затушите её, так ничего и не осветив, - послышался новый голос, грустный. Женский голос. И, молодой, кажется. Другой, - Но это будет ваш выбор.
- Нам остаётся только его принять, - закончил за своею спутницей и подругой мир.
- Что вы выберете?.. – спросила уже Мириона, два голоса слившихся вместе, две души, танцующие свой танец.
Мы молчали, растерянные. Ещё не переварив ту тайну, которая свалилась на нас неожиданно.
- Вы можете сделать выбор в любой момент, - добавила Мириона, - А можете… выбрать иное. В любой миг. Когда захотите. Или… - голос её погрустнел, - Или можете ничего не выбрать. Можете плыть по течению. Как многие плывут, следуя чужим желаниям и свои жизни заплетая как нити чужих картин. И не всегда эти чужие картины красивые. Но выбирать себе свою дорогу и смело идти по ней или ничего не выбрать – это ваш выбор. Нам остаётся только принять его.
