— Откуда такой раритет на территории нагов? — с любопытством спросил Кайл, дожевывая бутерброд.
— Когда-то давно здесь жил человек. У них был договор с моим дедом, — лениво ответил Шиай. Есть змей не стал, ограничившись водой. — В обмен на защиту, он охранял эти леса от охотников.
Продолжения не последовало. Кайл с беспокойством посмотрел на змея. Вид тот имел вполне сносный, разве что чуть более вялый, чем обычно.
— Надеюсь, труп бедного старичка не припрятан где-нибудь в уголке? — Кайла всего передернуло от мгновенно нарисованной в голове картины.
— Нет, — Шиай свернулся в замысловатый узел прямо на тонком одеяле и широко зевнул, демонстрируя иглы клыков. — Байярд умер еще до моего рождения, его похоронили на монастырском кладбище, на северо-западе четвертого круга.
— Забавно. — Подхватив второе одеяло, Кайл перебрался на кровать, которая жалобно скрипнула под ним. — Лютер Байярд — главнокомандующий в войне между первородными — предал своего короля и пропал, даже ищейки не смогли его найти. Поверь, спрятаться от них не просто, они и из-под земли достанут, в прямом смысле этого слова. А оказывается, все это время он находился у вас.
— Что он сделал? — в голосе Шиая проскользнули нотки любопытства.
Кайл нахмурился, пытаясь вспомнить исторические данные, которые им активно впихивали на первом курсе.
— Скорее не сделал. Отказался сжигать деревню, где предположительно скрывались противники.
— Разве это плохо?
— Кто знает. Но в итоге войско противника вырезало под корень целый городишко, расположенный рядом, — Кайл замолчал, но потом все-таки задал вопрос, который вертелся на языке: — Одни считают Байярда героем, другие — предателем. А кем он был для вас?
Шиай не отвечал так долго, что Кайл уж решил: змей либо уснул, либо коварно сделал вид. Тихий, усталый голос в тишине стал неожиданностью.
— Человеком. Простым человеком.
========== Часть 5 ==========
Часть 5
Дождь крупными каплями прошелся по крыше, отстукивая ему одному известный ритм, и расчертил оконные стекла мокрыми узорами.
Кайл проснулся от холода, ледяными лапами пробравшегося под тонкое, истертое в некоторых местах до дыр одеяло. В кромешной темноте избушки тлеющие угли в камине были похожи на алые глаза зверя, притаившегося в углу. Прижав ладонь к замерзшему кончику носа, Кайл перевернулся на бок и посмотрел на спящего змея. Шкура Шиая в полумраке казалась тускло-серой, вымазанной в чернильных кляксах узора.
Кайл нахмурился. Во сне Шиай никогда не замирал надолго в одной позе, змеиные кольца постоянно находились в движении, из-за чего под утро Кайл не раз просыпался в плотном коконе, беспомощный, не способный пошевелить ни рукой, ни ногой.
Что-то было не так.
— Черт! — Отбросив одеяло, Кайл подскочил к нагу и торопливо прикоснулся к чешуйчатому боку. Змей был едва теплый, почти не дышал и на тормошение никак не отреагировал.
Громко, не стесняясь в эпитетах, Кайл высказал все, что думает о змеях в общем и одном конкретном в частности, так не вовремя надумавшем впасть в спячку. Видимо, действие яда и низкая температура сыграли с Шиаем злую шутку, его организм не мог справиться со всем разом.
Первым делом Кайл бросился разводить камин, не жалея дров. Пламя сначала неохотно, почти лениво лизнуло деревянное угощение, а затем, распробовав, весело затрещало, окрасив комнату оранжевыми всполохами огня. Набросив на все так же неподвижного нага свое одеяло, Кайл принялся поспешно раздеваться. У него был лишь один вариант, как разогреть змея.
Забравшись в середину колец, Кайл прижался к нагу как можно ближе. Закинув ногу на чешуйчатый бок, Кайл устало вздохнул в шею спящего Шиая, который сейчас больше напоминал труп. Хорошо хоть дышал — слишком редко, едва различимо, но пульс прощупывался. Это не могло не радовать, но Кайл все равно начал прикидывать, как будет добираться до гнезда, в случае если змей все-таки впадет в спячку. И что при этом скажет Сайферу. Если вообще успеет сказать.
Температура в комнате повышалась медленно, и Кайл почти уснул, когда почувствовал, что Шиай пошевелился. Змеиный хвост лениво прошелся по обнаженной коже, опутывая тело гладкими кольцами, а самый кончик скользнул между ягодиц. Шумно выдохнув, Шиай коротко лизнул Кайла в плечо, будто пробуя на вкус. Мокро и жарко. Вслед за горячим языком в ход пошли зубы — не больно, лишь обозначая место укуса, змей будто примерялся, с чего в первую очередь начать. Кайл вздрогнул. В горле пересохло, а внутренности скрутило жгутом: от страха или предвкушения — Кайл и сам толком не мог сказать.
— Шиай? — неуверенно позвал Кайл и попытался выкарабкаться из чешуйчатого плена, но добился ровно противоположного эффекта — змеиные кольца сжались теснее, будто предупреждая. Змей еще и зашипел — низко и угрожающе. Ниже падать было просто уже некуда, потому что вместо испуга тело прошило непрошеное удовольствие, растекшееся по коже колкой пленкой.
— Ты горячий. Красивый, — вяло, едва слышно прошелестел Шиай ему в шею, задевая тонкую кожу острыми иглами зубов. — И вкусный.
От разгоревшегося костра шел невыносимый жар. По крайней мере, Кайл убеждал себя именно в этом, потому что дышать стало вдруг нечем, горячий воздух ватой застревал в глотке, а предметы, словно сговорившись, начали расплываться в бесформенные бело-голубые кляксы.
— Собираешься меня сожрать? — Кайл зажмурился, чувствуя, как предательский румянец расползается по коже.
Было стыдно: от пальцев с заостренными ногтями, по-хозяйски огладивших живот; от сладкой дрожи, пронизавшей все тело, стоило гладкой чешуе коснуться паха; от собственного желания потереться о хвост змея. Было стыдно и безумно сладко. Какой-то глобальный пиздец на грани с восторгом. Не удержавшись, Кайл низко застонал, выгибаясь в объятиях змея.
— Совсем чуть-чуть. — Шиай навис над ним, опираясь на вытянутые руки. Его небесно-синие глаза потемнели, став чернильно-черными, а игольчатый зрачок сузился, превратившись в тонкую полоску. Весь вид нага выдавал в нем хищника — голодного, готового вот-вот броситься. В нем не было ни капли разумного. И Кайл хотел бояться, понимал, что стоит, но не чувствовал ничего, кроме предвкушения, навязчивым зудом засевшего под разгоряченной кожей.
Прослеживая линии вен, Шиай царапнул по запястью, отчего тонкая нитка браслета не выдержала, лопнула, и бусины с глухим стуком рассыпались по деревянному полу.
Раздвинув ноги, Кайл сжал коленями бока нага. Он бездумно скользнул ладонью по боку нага, ощущая гладкость снежно-белой чешуи и сокращающиеся под тонкими пластинами мышцы. Острые ногти Шиая прошлись по линиям ключиц, вывели узор на груди и словно невзначай задели соски, отчего Кайл сдавленно охнул. Улыбнувшись, Шиай повторил ласку, стиснув их сильнее, балансируя на самой грани между болью и наслаждением, потянул, будто проверяя реакцию. Кайл жалобно всхлипнул, когда пальцы заменил горячий шершавый язык.
— Тебе нравится, — в шипение змея Кайлу послышалось самодовольство. Отвечать он счел ниже своего достоинства, поэтому просто промычал что-то утвердительно-возмущенное и требовательно потерся задницей о пах нага, чувствуя кожей выпуклый, влажный от смазки шов.
Шиай провел костяшками пальцев по боку, очертил выступающие тазовые косточки и, обойдя вниманием стоящий член, погладил бедро. От прикосновений — бережных, почти невесомых — хотелось выть, кричать, но Кайл лишь тихо скулил, закусив запястье, и жмурился от ярких всполохов пламени. Было жарко, то ли от огня, то ли от змея, чьи руки жадно шарили по телу.
Кайл нетерпеливо поерзал, хаотично провел ладонью по хвосту нага и приглашающе раздвинул ноги. Хотелось, чтобы Шиай уже хоть что-то сделал, только бы лихорадочный зуд, растекающийся под пылающей кожей, пропал, а туго сжимающая пружина распрямилась. Он хотел кончить, был готов подчиниться, но в тоже время боялся: боли или неизвестности — Кайл и сам не мог понять.
Пальцы нага, мокрые от слюны, едва уловимо прошлись между ягодиц и, легко надавив, проникли внутрь. Кайл напрягся, пытаясь определить для себя, нравятся ему эти ощущения или нет, и пришел к выводу, что ничего страшного, но и чего-то невероятного он в этом не видит. Можно перетерпеть, особенно когда другая рука нага дразнит стоящий член. Шиай не торопился, растягивал долго, позволяя привыкнуть. Кайл уже начал думать, что на этом все и закончится, когда пальцы исчезли, оставив после себя пустоту.
