— О, учитель Ван! — вдруг донесся до нее знакомый веселый голос. Подняв голову, девушка увидела одного из одноклассников О, что гулял с ними в ту ночь, полную позора.

— Чанёль! — радостно отозвалась она, устремившись к нему и светясь от счастья. Вот он, ее шанс узнать, как все было! — У меня как раз к тебе есть разговор!

— Ко мне? — удивленно переспросил Пак и тут же широко улыбнулся. Очень многим он напоминал теплое и яркое солнышко, дарящее прекрасное настроение. Только с этим парнишкой можно было всегда найти общий язык и решить любые школьные проблемы! Но теперь придется решать вопросы личного характера.

— Послушай, ты, случайно, не помнишь, что происходило в ночь выпускного? Что делала я, когда выпила соджу? — осторожно спросила Ваен, когда они уселись на одной из свободных лавочек у школы. — Может быть, ты сможешь освежить мою память, а то совсем прямо отшибло…

— Ой, честно говоря… — растеряно начал Чанёль, медленно потирая затылок ладонью. — Я тогда был одним из тех, кто выпил больше всего, поэтому уснул, наверное, самым первым…

Он увидел, как учительница расстроенно склонилась вниз, выкручивая себе пальцы, словно что-то ее очень сильно волновало, и, подавшись к ней, поспешил добавить:

— Но в тот вечер наш Ким Чонин все время снимал на камеру, и у него, наверняка, сохранилась запись всего выпускного!

— Правда? — оживилась Ваен, снова подняв голову и взглянув на бывшего ученика. — А ты можешь дать мне его номер, чтобы я могла связаться с ним?

Пак задумчиво провел указательным пальцем по губам, а затем, выудив мобильный телефон из кармана, принялся искать в контактах номер одноклассника. Найдя нужный, парень нажал на вызов и после нескольких гудков и короткого сообщения, вздохнув, отключил аппарат.

— Он вне зоны доступа. Чонин говорил, что собирается сразу после выпуска уехать в США на некоторое время. Он собирается там поступать в университет и хочет пройти курсы… Но, даже если Ким покинул страну, не могу сказать точно, когда он вернется назад.

— Больше никто не снимал? — с сомнением спросила Ван, но Чанёль, отрицательно покачав головой, поднялся со скамейки и быстро поклонился.

— Простите, учитель, но мне уже пора. Я всего-то зашел забрать некоторые документы, чтобы отнести их в университет. Надеюсь, мы с вами еще увидимся! И да, в ту ночь было здорово: мы узнали вас с другой стороны! — парень, подмигнув, снова улыбнулся и, дождавшись кивка учительницы, поспешно направился ко входу в школу.

Ваен, смирившись с тем, что услышала, поплелась дальше, и только ее сердце то ускорялось, то замедлялось в груди, потому что больше всего на свете она жалела о том, что вообще решила пойти на выпускной своего класса вместо того, чтобы спокойно отпраздновать в компании учителей вместе с надежным Тао, что ни за что не позволил бы ей буйствовать.

***

Вернувшись домой, Ваен решила, что Сехун все еще где-то гуляет или же пошел к родителям, но уж точно она никак не ожидала, что он лежит на своем диване и просто спит, словно и не уходил никуда утром. Подойдя ближе, девушка пристально вгляделась в юношеское лицо и чуть приоткрытые губы, из которых вырывалось рваное дыхание.

Все-таки он был очень красив и молод, совсем не для такой тетки, как она, которой давным-давно следовало бы завести мужика и проводить с ним теплые домашние вечера вдвоем.

Ван хотела было пойти на кухню, но уловила тихий вздох, который издал ученик. Снова направилась к нему и посмотрела на лицо, и вроде бы все было в порядке, но взгляд зацепился за несколько капель пота, выступивших на лбу парня.

Осторожно коснувшись пальцами кожи, Ваен с удивлением обнаружила высокую температуру, выражающуюся в повышенной горячности. Метнувшись на кухню, девушка тут же набрала прохладной воды в небольшую глубокую миску и затем, ополоснув в ней чистую тряпку, сложила ее в несколько раз, размещая на лбу ученика.

Сехун снова тяжко выдохнул, и Ван смочила тряпочку еще раз, протерев пылающее жаром лицо. Видимо, О простудился прошлой ночью или оделся слишком легко, из-за чего его продуло.

Девушка отыскала таблетки от температуры и болеутоляющее, аккуратно помогая парню проглотить их и запить водой. Последующие несколько часов Ваен меняла воду и протирала его лицо, не отрываясь от юноши ни на минуту. Она волновалась о нем, ведь теперь ответственность за мальчишку лежит непосредственно на ее плечах, и случись с ним что… Она просто себе этого не простит.

К счастью, ближе к ночи температура спала и Сехун смог спать спокойно, но Ван все равно не могла заставить себя пойти отдохнуть, а как последствие — уснула прямо на полу, рядом с диваном, положив голову на его край.

Сны девушке, как ни странно, не снились, причем впервые за довольно долгое время. Возможно, причиной этому была ужасная усталость, а может Сехун, что был рядом, даже находясь простуженным. Однако, когда Ваен открыла глаза, осознала, что лежит на том самом месте, где еще вчера был ее ученик, укрыта, правда, своим одеялом, а со стороны кухни доносится довольно аппетитный аромат жареного бекона и яиц.

Поднявшись с кровати, девушка побрела на кухню, где, как оказалось, Сехун собственноручно готовил завтрак, обмотавшись ее фартуком.

— Э-э-э… Доброе утро, — неуверенно произнесла Ваен и встретилась взглядом с оглянувшимся учеником. Он еще выглядел немного бледным, но вполне здоровым, чтобы двигаться самостоятельно, а значит, ей удалось остановить болезнь буквально на «пороге».

— Доброе утро, учитель, — отозвался парень, но теперь его голос не выражал злобу или недоброжелательность. Он был спокоен, как всегда, когда они общались в школе. Выложив яичницу с беконом на тарелку, юноша поставил ее на стол, рядом с чашкой свежезаваренного зеленого чая. Затем стянул фартук и уселся напротив девушки, скрестив пальцы ладоней между собой. — Присаживайтесь, пожалуйста.

— Спасибо, — глухо пробормотала Ван и, усевшись, взяла вилку в руки, принимаясь откалывать кусочек еды, чтобы отправить в рот. Она не могла понять, что все это значит, а еще резкая перемена в ученике ее довольно-таки сильно напрягала, ведь кто его знает, что от него еще ожидать?

— Спасибо, что поухаживали за мной вчера, — наконец произнес Сехун, опустив голову и пряча глаза. — Если бы не вы, я бы окончательно заболел. И извините за причиненные неудобства.

Потихоньку до Ваен дошло, что это завтрак в благодарность и ему больше ничего от нее не нужно. Что же, видимо, парень умеет быть признательным, а значит, не такой уж он и злюка, как она решила раньше.

— Я не могла оставить тебя в таком состоянии, — улыбнулась Ван, откусывая очередной кусочек яичницы. — Благодарю за завтрак, очень вкусно.

— А… Да, — туманно пробормотал Сехун, подтягивая к себе чашку с чаем. Видимо, для себя он готовить яичницу не стал и предпочел обойтись горячим напитком. — Знаете, мне хотелось бы кое-что обсудить с вами… Насчет всего, что происходит сейчас…

Ваен решительно помотала головой, вызвав у него удивленный взгляд. Отложив вилку, девушка серьезно посмотрела на Сехуна и сказала то, что успела обдумать еще вчера, пока наблюдала за ним:

— Послушай, я понимаю, что сейчас ты напуган и тебе совсем не светит жениться на какой-то там учительнице. Я не заставляю тебя и не собираюсь подыгрывать родителям, пойми. Ты можешь жить так же, как раньше, пока мы не найдем способ убедить их изменить свое решение, а для этого нам с тобой нужны веские доказательства. Например, видео, что снимал Ким Чонин в вечер выпускного, помнишь?

— Что? Но ведь он уехал в США, — неуверенно ответил О, потирая мочку уха, — и я без понятия, когда вернется… Вы знаете?

— Нет, — выдохнула Ваен, — но, по крайней мере, у нас есть первая зацепка, а пока… Давай просто попытаемся жить как друзья, ладно?

Парень непонимающе уставился на нее, будто не зная, как реагировать на только что произнесенные слова. Ван закусила губу и, немного поразмыслив, уточнила:

— То есть, ты можешь не воспринимать меня как учителя и называть просто по имени. Давай опустим формальности и попытаемся просто подружиться, м? Станем союзниками в борьбе против родительского режима. Как тебе?