Впрочем, к тому времени, как они подъехали до нужного подъезда, девушка успокоилась и даже слегка отвлеклась, слушая бесконечное болтание Пака, ведущего машину и делающего вид, что не видит ее слез. Имма была очень благодарна ему, что он не полез сразу с расспросами, а просто молча дал ей возможность перетереть это все наедине с собой. Не каждый человек поймет такую девушку как она, а особенно мужчина, но, видимо, Чанёль был послан ей свыше, и его поддержка совсем не стала лишней.

Теперь ей и вовсе не хотелось домой, да и была вероятность, что Сехун может нагрянуть с желанием поговорить. Да вот о чем? Хотя, может, это просто очередной способ внушить себе, что она ему нужна? Просто сознание упрямо твердит, будто это его «Имма!» в след убегающей девушке было отчаянной попыткой остановить ее, но кто в это поверит, кроме нее самой?

- Черт, я снова обжегся, пока выливал кофе из кофеварки, - пробурчал появившийся на балконе Чанёль и ловко прыгающий во второе кресло. Хоть на улице было и холодно, Имма укуталась в теплый плед, принесенный парнем, и чувствовала себя вполне хорошо, а вот сам Пак был одет в черный свитер с высоким воротником, джинсы и кожаную курточку, поэтому, скорее всего, тоже мало тревожился погодой. – Знаешь, а этой ночью обещали снег…

- Было бы здорово, - вздохнула девушка, переводя взгляд с него снова к небу. – Если пойдет снег, то звезды исчезнут.

- У меня в туалете есть звезды, - повернул к ней голову Пак и, поймав удивленный взгляд Иммы, добавил: - Флуоресцентные, правда…

С минуту брюнетка переваривала сказанное, а затем, хватаясь за живот, разразилась громким смехом. Пак неуверенно улыбнулся и сделал глоток из своей чашки, тоже задирая голову вверх и глядя на светящиеся точки.

- Я думала, что обои, которые светятся рисунками в темноте, вешают только в детских комнатах, - сипло протянула Имма, смахивая слезинки, образовавшиеся в уголках глаз от сильного смеха. – А ты их в туалете навешал?

- Ну, не я, а моя мама. Ей кажется, будто так она становится ближе к природе. Ну, мол, сидит под открытым небом и все дела… - пожал плечами певец и снова улыбнулся, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. – Никогда не понимал ее логику.

- Мне уже нравится твоя мама, - прохрипела брюнетка, все еще смеясь и одновременно стараясь удержать дрожащую в ладони чашку. – Может, и у себя в туалете звездочек налепить? Интересно, сестра оценит?..

Короткий смешок показал, что Чанёль оценил шутку, но потом и смех и голоса стихли, пропуская вперед городские звуки, наполненные сигналящими машинами и гудящими заводами вперемешку с уличной музыкой и людским гомоном. Было здорово вот так сидеть и смотреть на город издалека, думать, чем же там заняты люди, спешат ли они домой или гуляют вместе с любимыми или семьями?

Имма уже успела понять, что Пак – тот человек, с которым приятно молчать. Он просто будет рядом, и этого достаточно, хоть они и почти незнакомы. Этот парень - отличный друг, понимающий и отзывчивый человек, достойный слушатель. Тот, кого так сильно не хватало в ее жизни, но теперь она даже не была уверена, рада ли такому появлению. Если раньше она могла просто запереться в комнате и вдоволь поплакать, то сейчас ей совсем не хотелось этого делать.

- Значит, есть тот, кого ты любишь, - будто разговаривая с самим собой, произнес Чанёль. Он продолжал смотреть вверх и потягивать кофе. Выглядел совершенно спокойно, словно ему было интересно поболтать о чужой жизни и чувствах, в то время как сама Имма редко могла вытерпеть, например, надоедливые россказни той же самой бывшей подруги. – Он сделал что-то, что разбило тебе сердце. Есть предположение, что он изменил тебе с другой. Я прав?

Вздрогнув от внезапного обращения к себе, девушка коротко кивнула и, потупив взгляд, негромко сказала:

- С девушкой, у которой вместо мозгов плавает окислитель краски для волос.

- Тогда это в тысячу раз обидней, - цокнув языком, слишком серьезно ответил Пак и медленно покивал головой, вызвав у девушки насмешливую улыбку. Он был очень милым и пытался вести себя дружелюбно, что, в целом, подкупило ее. – Ну, я надеюсь, что ты не стала думать, будто она чем-то лучше тебя? И не мечтаешь о том, как вырвешь патлы той курице?

- Нет, я думала о том, что ты мне нравишься, - улыбнувшись уголком губ, пробормотала Имма и поймала настороженный взгляд парня, поспешно добавив: - Я имею в виду, как друг.

- Надеюсь, что только как друг, потому что обычно девушки с разбитыми сердцами слишком спешат найти своим бывшим замену, и под цель попадает кто угодно, даже первый попавшийся, - сказал Чанёль, чуть подавшись вперед, и полоска проникающего сквозь открытую в дом балконную дверь света разделила его лицо на две части. – А я не хочу быть первым попавшимся.

- Я не такой человек, - делая обиженный вид, пробормотала Имма и наигранно мрачно отвернулась от него. Однако Пак не растерялся и, выбравшись со своего кресла, отставил чашку на раму, а сам подошел к девушке, чтобы легонько потрепать ее за холодные щеки.

- Ох, ты такая милашка, когда злишься!

- Отпусти, - попыталась ударить его брюнетка, но он увернулся, и вскоре очередные попытки добраться до парня превратились в подобие игры с громким смехом и насмешками. Имма снова ощутила то самое чувство легкости, как и тогда, после поездки с Чанёлем в машине. Они совсем недавно познакомились, но с этим парнем было настолько просто, что хотелось, чтобы время тянулось вечно, а все проблемы так и не появлялись на фоне обоюдного веселья.

Весь вечер они болтали обо всем на свете, но тема с «парнем, разбившем ей сердце» к счастью, благополучно замялась, и больше к ней никто не возвращался. Не то чтобы Имма не хотела делиться с ним этим, просто считала, что ему не нужны ее проблемы. К чему это все, если они могут заняться чем-то более интересным, нежели обсуждение двух персон, воспоминания о лицах которых вызывают у девушки чуть ли не отвращение?

Поэтому, начиная с ужина и заканчивая просмотром сопливой дорамы, прошел весь остаток вечера и добрая половина ночи, за которые Имме удалось узнать, что Чанёль уже как полтора года живет один, а его мама умерла от рака, которым болела достаточно долго. Он рассказывал это с веселым выражением лица, но девушка понимала, что ему больно вспоминать об этом и Пак просто пытается выглядеть сильным в ее глазах. Так же, как и она в его.

После того, как дверь гостиной закрылась за парнем, брюнетка еще немного поразмышляла о прошедшем дне, и, возможно, если бы не было всех этих проведенных часов с Чанёлем, она бы расплакалась, но свежие воспоминания о веселье с новым знакомым подарили ей ощущение тепла и покоя. Поэтому в ночь, полную боли и разочарования, Имма, как ни странно, уснула намного быстрее обычного.

Девушку разбудил звук сковородки, доносящийся, скорее всего, из кухни, и, медленно выбравшись из-под нагретого телом одеяла, она побрела на запах и дикий грохот. Пак стоял в смешном цветастом переднике, напяленном прямо на белую футболку и домашние клетчатые штаны. В его руках действительно была сковорода, на которой он пытался перевернуть яичницу методом подбрасывания той в воздух.

Широко улыбнувшись, Имма подбежала к парню и поспешила забрать у него сковородку, после чего проследила взглядом за ловко перевернувшейся яичницей.

- И как тебе это удается? – растеряно протянул Чанёль, разводя руками. – Я вот уже несколько лет пытаюсь научиться, и все без толку.

- Просто это единственное, что я умею довольно хорошо, - девушка аккуратно разложила еду по уже приготовленным тарелочкам и поставила посудину в раковину. Она молча развернулась к застывшему парню и с удивлением посмотрела на посерьезневшего Чанёля. – Что?

Пак медленно подошел к брюнетке и, заключив ее в объятия, прошептал в самое ухо:

- Выходи за меня, потому что это единственное, чего я не умею.

Имма снова рассмеялась и игриво оттолкнула парня, ловя его смеющийся взгляд. Ей нравилась такая атмосфера, совсем не то что дома, когда по утрам приходилось заставать чужих незнакомых мужиков за единственным кухонным столом.