Не очень-то мягкая посадка получилась, ударились о Луну довольно сильно. «Ты цел, Володя?» Сдвинули манипулятором колпак ракеты, открылся ряд дополнительных иллюминаторов, какой обзор! Кажется, прибыли. Что дальше?

Черное звездное небо. Огромный серп Земли, раза в четыре больше привычного лунного месяца. Как же она далеко, наша родная планета, вернемся ли мы когда-нибудь домой?

После удара ракеты при посадке поверхность Луны продолжала довольно долго гудеть. В чем причина, может быть, спутник Земли – полая планета?

Лунный пейзаж. Холмы, кратеры, остатки скал – всё покрыто сыпучим лунным грунтом – реголитом. Никаких строений. Где эта колония землян, как ее найти, где, в каком месте – хотя бы приблизительно – произошла посадка? Элон ничего не сообщил. Мог подсказать хотя бы, как искать шлюз. Получается, что не успел. Или не получилось. После прилунения связь почему-то прервалась – и что нам сейчас следует предпринять?

Никто не появляется, никто не встречает. Запаса продуктов питания и воздуха хватит на двое суток, не больше. Путешественники волею случая… Он-то, Ветров, всю жизнь мечтал об этом, а Вовка… Майор Шельга, очнись, ты понял, где мы? На Луне, на Луне, ментовская косточка… Что теперь будешь делать? – в уставах ваших ничего такого не прописано. Или я ошибаюсь?

Время идет. Ждать, когда кончится воздух? Придется надеть скафандры и идти искать. Безумие, конечно. Надеюсь, Элон не обманул насчет колонии. С ним не связаться – возможно, не оснастили нас дальней космической связью, да нет – все время была эта связь, может, что-то сломалось? Похоже, что мы вне зоны радиовидимости. Не получается настроить аппаратуру. Шлюзы, входы в подземную колонию, могут быть где угодно, могут оказаться и за сотни километров от места прилунения.

Космонавты надели скафандры, Шельга предусмотрительно оставил в костюме пистолет – «С кем ты собираешься сражаться, Вовик?» – «Ничего, пригодится». Запустили раскладной трап, вышли на поверхность Луны. Оборудования с собой никакого, только фотоаппарат – один на двоих.

Грунт достаточно твердый, чтобы выдержать вес огромной ракеты. Космический корабль стоит почти вертикально, как на космодроме. Это хорошо, классная работа команды Элона Макса, но, раз мы не планируем возвращаться, положение ракеты уже не имеет ровно никакого значения.

Пыль осела, видимость восстановилась. Отдельные камни на поверхности Луны не только не погрузились в реголит, но, словно грибы, как бы «выросли» из грунта – возможно, в результате его постепенного разрушения и оседания.

Перед путешественниками – необъятная панорама; место посадки представляет собой довольно ровную поверхность с холмами и заметными линиями рельефа. Куда ни бросишь взгляд, везде кратеры – от наиболее молодых и четко выраженных до сильно измененных, лишенных кольцевого вала и камней – скорее всего, из-за постоянной метеоритной бомбардировки.

На расстоянии нескольких километров от места посадки ракеты хорошо видны горы, какая у них может быть высота – до четырех-пяти тысяч метров? Мягкие очертания, скругленные вершины – видимо, очень древние горы, несущие на себе следы эрозии и медленного разрушения. Сравнительно недалеко громоздились острые скалы, похожие на привычные нашему глазу земные утесы, – должно быть, осколки более молодых горных образований.

Красота! Впечатление от лунного пейзажа на некоторое время заставило Ветрова забыть о проблемах. Не может быть! В это невозможно поверить. Сбылась мечта всей его жизни. Кроме того, совсем забыл… Они ведь первые русские на Луне. Надо было заранее подготовить российский флаг. Много чего надо было. С ума сойти…

Космонавты прыжками направились к ближайшим скалам. Может, здесь они найдут какие-нибудь постройки?

Даже в тех местах лунной поверхности, которые издали казались ровными, весь грунт был изрыт воронками и засыпан камнями. Пришлось передвигаться не торопясь, «прыжок за прыжком». Ноги астронавтов покрылись липкой черной пылью.

Шельга заметил, что метрах в пятистах застыли серебристые тарелки, и жестом остановил Ветрова. Откуда они взялись? Только что их не было. Стоят неподвижно на невысоких опорах – видимо, за нами кто-то наблюдает. Что это, галлюцинация? Или на самом деле? Другая реальность, голова идет кругом. Смотри, смотри, Вовик, это почище твоего мексиканского пейота будет. Готовься, сейчас из тарелок выйдут зеленые человечки.

Макс ничего не говорил об инопланетянах. Макс, Макс… Наверное, не мог сказать, наверное, совсем другой уровень секретности… Как говорят восточные мудрецы: из неизвестного в неизвестное. Эх, мама родная, видать, не зря я ввязался в эту авантюру…

– Привет, инопланетяне, привет с Земли! Сейчас запечатлим вас для потомства, – Ветров навел фотоаппарат.

Яркая вспышка света на одной из тарелок заставила астронавтов зажмуриться, резкая боль в глазах, на несколько секунд все расплылось, потеряло четкие очертания, но затем зрение постепенно пришло в норму. «С фотоаппаратом, похоже, можно попрощаться – почти сгорел, только дымок распространяется небольшим бледным шариком. Ничего себе дружеский прием! Что делать? Те, в тарелках – ну должен же кто-то там быть – выжидают, чего они ждут, когда загнемся, что ли? Не дождетесь, постараемся как-нибудь выкарабкаться и сами. Хорошо хоть с Шельгой не прервалась связь».

– Ладно, Вова, раз мы им не нравимся, «поскакали» дальше. Как там на Майдане в начале девяностых кричали: «Кто не скачет, тот советский человик»? – фу-у, какая гадость!

Первые россияне на Луне; хотели как лучше… Почти полмиллиона километров пролетели, мы уже здесь, а ведь ни черта не подготовились. Космонавты воленс-ноленс.

«Космонавты поневоле» прыжками направились к ближайшим скалам. Высокие скалы, почти такие, как на Земле. Тарелки оставались неподвижными. Прыжки а-ля кенгуру, через некоторое время путешественники оказываются у основания скал. Что это, им так повезло или просто Макс настолько точно рассчитал точку посадки? Среди нагромождения камней они обнаружили восьмигранную стеклянную пирамиду размером около шести метров в основании и чуть больше метра высотой. За пыльным, очень пыльным стеклом – темнота.

Путешественники оглядываются по сторонам, смотрят туда, где только что стояли тарелки, – нет тарелок. Исчезли. Снова одни. Чего ждать? Стучат кулаками по стеклу, бьют камнями. Кислород кончается, вернуться в ракету они уже не смогут. А если бы и смогли… Совсем небольшая отсрочка. Это шлюз. Там должны быть люди.

– Откройте, откройте, мы к вам с Земли! Черт побери, не дадите же вы нам вот так запросто умереть?

Кислорода не хватает, космонавты вот-вот потеряют сознание. Последнее, что они видят: медленно, словно во сне, поднимаются грани пирамиды – «наконец-то!», откуда-то снизу, изнутри, выходят великаны в чешуйчатых скафандрах с прозрачными шаровидными шлемами на голове. Похожи на людей. Но не люди. Селениты… «Гришка, едрён корень, ты же говорил: «малюпенькие» с бородами. Огромные, бритые… Опять галлюцинации мексиканские…»

Ветров и Шельга постепенно пришли в себя. Они лежали без скафандров на больших металлических кроватях почти метровой высоты в ярко освещенном помещении. На них костюмы астронавтов. Шельга проверил – пистолета в кармане комбинезона не оказалось – «забрали, гады!» Стеклянный потолок, голые стены – в основном из неизвестного землянам материала, напоминающего одновременно и металл, и пластик, – светятся изнутри мягким, теплым светом. Похоже на больницу. Где мы, что с нами?

Воздух здесь оказался очень разреженным, у обоих сильно болела голова. Ветров быстрее адаптировался, сказались постоянные тренировки – и в горах, и на тренажерах у Макса. Шельга – наоборот, совсем никакой. Очень и очень слаб, голова кружилась, да и сам он двигался пока с большим трудом. Космонавты попытались встать. Ветров отметил, что почти не ощущает теперь своего веса. Ну конечно… Тяготение в 6 раз меньше. Значит, он весит сейчас килограммов двенадцать-тринадцать, не больше.