– Миссис Джейн! Извините, что долго не заходила. Пустите? – я узнала голос Аннет Кероу.
– Да-да, милая. Минутку.
Я впустила молодую соседку и провела ее в дом. Расположившись на кухне за чашечкой шоколада с грушевыми блинами, мы долго общались о ее новых отношениях с клиентом, работе и много другом. Все бы ничего, но Аннет, неожиданно для меня, вспомнила про Хелен Кор и ее книгу.
– Миссис Джейн, вы прочли уже книгу?
– Эээ.… Да… Я прочла…
– Так, что же вы молчите?! Рассказывайте. Что вам подсунула та сумасшедшая? – радостно воскликнула Аннет
– Во-первых: она не сумасшедшая, дорогая Аннет. Не ожидала от тебя подобного высказывания о покойном человеке. Во-вторых: ничего особенного. Обычный женский роман, – строго и раздраженно ответила я.
– Простите. Не думала, что вы о ней хорошего мнения. Помнится, вы, как и все, побаивались Хелен, – продолжала Аннет. Я чувствовала, как нарастает раздражение от этого разговора все больше и больше. И вообще, она безумно стала выводить меня из себя.
– Я нормального о ней мнения! И не так я ее боялась, как мне не понятно, кто и за что ее убил! – крикнула я на гостью.
– Снова вы за свое. Это же самоубийство. Об этом же трубили все СМИ, миссис Джейн. Хватит уже думать, что ее убили. А, даже, если это и так, то вы ничего не измените, – говорила Аннет
Я резко встала из-за стола и грозно ответила:
– Аннет! Тебе…
Я замерла в ступоре. Позади мисс Кероу, что сидела на стуле, образовался зеленый дым, из которого показались черные руки с длинными пальцами, на которых росли, примерно, двадцатисантиметровые, грязно-зеленые и поломанные по краям, ногти. Миг за мигом я наблюдала проявление силуэта женщины с длинными спутанными волосами болотно-седого цвета, черной кожей, большими, но узкими глазами цвета карри. На ней висели лохмотья. Думаю, когда-то это было бальным платьем со стальным кринолином, который проглядывался невооруженным взглядом, из-за частых рваных дыр на платье. Наряд был темно-синего цвета с белыми кружевами. Я понимала, что передо мной появился криат, сила которого меня переполняет в данный момент.
– Какой-то бестолковый бирик! Что ж за существо такое? Ты что, не можешь понять элементарных вещей? – грозно и мерзко прошипел криат, глядя на затылок Аннет. Я понимала, что женщина, вокруг которой клубился все тот же зеленый дым, говорит мои мысли, которые я, вот-вот, была готова бросить в адрес моей гостьи.
– Аннет. Тебе пора, – взявши себя в руки, сказала я, – увидимся с тобой позже. Я бы хотела побыть одна.
– Миссис Джейн, вы простите, если я, что-то не так сказала, – робко сказала Аннет и я провела ее к выходу.
Вернувшись в дом, я еще ощущала чувство раздражения и мой новый гость, криат, ожидал меня, паря в своем зеленом облаке.
– Зачем ты ее отпустила, бирик Джейн? – прошипела она.
– А зачем пришла ты?
– Дорогуша, меня ты то и пробудила. Все криаты уже ждут с тобой встречи. Только вот, ты, уже, как несколько дней, безэмоциональна. Спасибо этой надоедливой за то, что разбудила в тебе мои силы. Ты так умело внушаешь себе, что все плохое кончается, что я не могла проявить всю себя в твоем облике.
– Ты… Биктанж? Раздражение? – вспомнила я описание криата из книги.
– Мо-ло-дец! А ты не простой бирик, – с язвой в голосе прошипела Биктанж.
– Могу предположить, что ты из Барганда. Так что же Гуздраций? Знает уже о прочтении книги мною? – спросила с большим интересом.
– Все Минеусы только об этом и говорят, бирик Джейн. Вот только загвоздка в том, что бирик, прислуживающий Барганду, тебя пока не нашел. Он нас слышит, но не видит, как ты. Делает, что ему говорят, но редко, когда понимает, что именно от него требуют, – шипела она.
– Это угроза? Мне нужно бояться?
– Лично мне больше нравится, когда ты раздражительна, – ехидно и хрипло смеялась Биктанж, после продолжила, – Гуздраций не упустит второй шанс. Тем более, в то время, как Ливелус совершил огромную ошибку, отдав книгу бирикам.
– А как же Тенткреада?
– Я погляжу, ты уже все знаешь. Какой же из криатов мог тебе все поведать? М? – клацая ногтями, друг об друга, спросила она.
Вдруг, зеленая дымка стала редеть и сквозь Биктанж вывалился ниоткуда Теглерун.
– Кто бы сомневался?! Предатель! – кричала она так, будто ультразвуковая волна пронзила мое тело.
– Бирик Джейн, отойди! – крикнул мне Теглерун и скрестил все четырнадцать пальцев в огромный кулак.
– Ты же понимаешь, что ты сейчас делаешь, предатель? – шипела Биктанж и угрожающе показала раздвоенный язык, как у змей. Да и зубы у нее не сильно отличались от тех, что у ползучих гадов.
– Проваливай, грязь! Я борюсь за интересное существование и существование интереса в целом! – ответил грозно Теглерун (таким я его еще не видела).
То, что происходило дальше, я думала, что могу видеть только в фильмах с определенным жанром. Теглерун накинулся на Биктанж, нанося ей ловкие и быстрые удары своим мощным кулаком-булавой, при чем, поворачивал голову на все триста шестьдесят градусов так быстро, что это было почти незаметно. Биктанж, в ответ на нападение, стала защищаться ногтями, которые высекали искры, при столкновении с кулаком ее противника. Зрелище было завораживающим не только от самой битвы, но и от того, что, пока они бились в схватке, они не повредили ничего в доме. Криаты были, подобно голограмме, призракам. Я наблюдала внимательно и с восхищением. Удивлению не было предела! В один миг Раздражение оказалось на полу от очередного удара Интереса. Он быстро подошел к ее голове и нанес ей два громких удара по вытянутым вперед рукам, точнее, по ногтям поверженной соперницы. Биктанж в ярости и, видимо, от боли, (если она у них присутствует – не знаю точно), взмыла в своем зеленом облаке, да, как закричит тем самым звуком, пронизывающим все тело! Я занемогла и рухнула на пол без сознания.
Очнулась я на том же “удобном” и “уютном” месте, куда упала – на полу. Ни следов борьбы, ни воюющих уже не было. Я мигом вспомнила все происшествие. Меня переполняли многие эмоции и чувства, особенно те, которые стояли надо мной.
– Бирик Джейн! Очнулась? Хвала Ливелусу! Ты так прекрасно выглядишь! – удивленно говорила криат с огромными сверкающими глазами и радужными зрачками.
– Не думаю, что ты права, Миада. Надо что-то делать. Что же делать? Как же ей помочь? Ты сильно ударилась? Тебе плохо? Как тебе помочь? Что сделать? У меня совсем нет навыков по оказанию первой помощи бирикам! Ну что же делать?! – носилась в панике по всей гостиной вторая криат.
– Со мной все в порядке, девочки, – говорила я, уже усевшись в кресло.
– Девочки? Она назвала нас девочками? С ней явно что-то не так, Миада! Что будем делать? – продолжала паниковать писклявым голосом вторая криат, меняя свои наряды и прически так быстро, как будто я смотрела клип некой поп дивы.
Выделить и расписать какой-то конкретный облик этого криата, я не смогу никогда, ибо представляла она Смятение. Неопределенная, неуравновешенная, непонятная и неугомонная. Даже не представляла, что Смятение может выглядеть именно так. Имя этого криата – Вирентрелла. Как я уже поняла, из дальнейших событий в этой истории, ее внешний вид зависит от ситуации. Например, сейчас, представала, то полностью перебинтованной, то, в образе медсестры, то, со всевозможными переломами и гипсами и тому подобное. Я, конечно, думала, что могла получить ушиб, но она явно переигрывала.
– Вирентрелла! Я еще не видела таких нарядов у тебя! Как же это удивительно! Правда, бирик Джейн?! – очень медленно и нежно говорила Миада, она же Удивление. Я так думаю, что она появилась в тот момент, когда я рухнула на пол, так как в тот момент была очень удивлена.
Образ Миады, как и сама она был великолепным. Прекрасная, молодая, рыжеволосая красавица с длинной шеей и слегка заторможенной речью, видимо, оттого что постоянно удивлялась. Глядя на нее, я, вдруг, поняла, что каждое из времен года поистине удивительно и уникально. Весь ее образ (ниже головы) представлял все четыре сезона. Конечности (руки и ноги) больше походили на очень длинные рукава пиджака и расклешенные шелковые брюки. Левая верхняя часть туловища олицетворяла собой зиму. Взмахивая “рукой”, снежинки слетали с нее, поднимаясь вверх, и медленно кружились к полу. Правая же верхняя часть образа была осенью. Подобно снежинкам, с правой “руки” слетали, разного размера, вида и цвета, листья и таяли, достигнув пола. Нижняя левая часть тела была яркой, нежной и совсем юной. Это была весна. С нее редко спадали лепестки цветов, которые были сорваны порхающими разноцветными бабочками. Весна плавно переливалась в лето (правая нижняя часть образа).
