- Вот как, - сказал Ян. - А ещё любопытно, будет ли приговор. Суд без приговоров пугает даже сильнее.

Чиновник потёр лоб и произнёс:

- Пожалуй, я с вами не соглашусь. При других обстоятельствах мысль кажется интересной, но, к сожалению, не сейчас. Здесь, видите ли, судят меня.

- Вас?

- Да. Вы удивлены, почему я, будучи подсудимым, не в клетке? Но все понимают, что я никуда не денусь. Это и я знаю. Куда бежать? Где края Министерства? Полагаете, вы не внутри него? Многие здания связаны, например, системой подземных ходов и могут считаться единым целым. Убежишь на край света, спрячешься в маленькой комнатке в забытой гостинице, но и там под кроватью отыщется запылённая печатная машинка, а в шкафу предназначенные для тебя документы.

Ян задумался.

- А какое преступление вы совершили?

- Вообще-то я не совершал никаких преступлений. Разве я похож на преступника?

- Нет, не похожи, - согласился Ян. - Значит, вас ошибочно в чём-то обвинили?

- Меня никто не обвинял.

- Тогда вы не должны здесь быть!

Мужчина обхватил себя за плечи, будто ему стало холодно.

- Нет. Должен.

- Извините, - сказал Ян, - но я вас не понимаю. Я очень хочу помочь, но не знаю, как это сделать.

Собеседник тоскливо посмотрел на сцену.

- Я забыл представиться. Меня зовут Михаил, я работаю в отделе учёта документов. Мой кабинет на пятнадцатом этаже, в конце коридора. Он маленький, потолки низкие, но я привык. Напротив меня сидел Филипп, ему столько же лет, сколько мне, у него тоже давно появились седые волосы. В незапамятные времена он, как и я, неизвестно откуда пришёл в Министерство, в отдел учёта. Также как я. Жена у него умерла, также... а впрочем, к чему это рассказывать, если несколько лет назад его перевели в другое место.

Он помолчал и продолжил.

- Однажды почему-то ко мне явились из отдела проверок. Легко понять, что они идут к тебе по коридору - лампочки начинают мерцать, зеркала трескаются, надписи на стенах проступают. Я едва успел погасить лампу, как они уже были тут. Я всегда выключаю свет, когда приходят эти существа. В темноте не так страшно. Ты же их не видишь! Разум, конечно, рисует жуткие картины, но это лучше, чем смотреть на них воочию. Говорят, воображение способно выдумать куда более страшное, чем есть в действительности, но на отдел проверок данное правило не распространяется. Здесь реальность даст фору самым извращённым фантазиям. Зачем они приходили, неизвестно. Постояли, покривлялись и ушли. Они частенько так себя ведут, наверное, для поддержания дисциплины. Кстати, очень действует. Я подумал, что всё закончилось, и вдруг - повестка! В ней предписывалось некоему Аркадию, которого я и знать не знаю, прийти в суд из-за его опоздания на работу. Предписывалось ему, но прибыл документ-то мне! В мой кабинет! Я пошёл к заместителю начальника и спросил совета. Он перепугался не меньше меня, сказал, чтобы я явился в суд, а тот разберётся. Я так и поступил.

Он минуту молчал.

- Я потерял счёт заседаниям. Я по-прежнему здесь, в непонятной роли обвиняемого. Мне страшно.

- Напрасно вы так боитесь, - попытался успокоить его Ян. - В худшем случае выпишут штраф. Вы никого не убили, а всего лишь немного опоздали.

Михаил грустно улыбнулся.

- Наказание - нечто большее, чем оно выглядит.

- А вы не пробовали сообщить суду, что вы - другой человек?

- Нет. Как-то неудобно, - произнёс Михаил и поправил очки. - Очень надеюсь, что меня об этом спросят, но пока почему-то не спрашивают. И потом, не будет ли хуже? В конце концов, я не против того, чтобы несправедливо пострадать за справедливость, это судьба всех интеллигентных людей, но вопрос в том, насколько! Всё хорошо в разумных пределах. Чересчур страдать не хочется. Значение страдания в том, что оно помогает избежать большего страдания, а смысл большего в избегании ещё большего, но почему нельзя осуществить это за один раз и разорвать цепочку? Эх, не к добру меня так часто вызывали сюда, и всё ближе и ближе к сцене.

Он вздохнул.

- И даже если я попытаюсь объяснить, что изменится? Скажут, мол, согласно инструкции такой-то сходства достаточно. Повестки-то куда приходят? Надо быть реалистом. Возможно, это некий новый вид преступления. Преступления, которого не совершал, но за которое должен понести наказание. Справедливое наказание.

- Вы противоречите логике, - возразил Ян.

- Логика, как и реальность, вещь согласованная. Согласованная, утверждённая и прописанная в инструкциях. Никаких противоречий. Я сталкивался с этим каждый день и ни о чём не думал. Но дальше, однако, сомнения зародились. Коснувшись тебя, закон приобретает иные очертания. Удивительно. Говорят, мол, если что-то не имеет смысла и причиняет боль, стоит предположить, что мы просто чего-то не знаем, и это происходит только затем, чтобы принести нам счастье. Предполагать можно что угодно, а из-за своих выдуманных частей вещи и поступки меняются. Плохое становится хорошим, а хорошее - дурным и запретным... но у меня не очень выходит. Возникает много вопросов, и безосновательные ответы их не устраивают. Может, за это меня и судят? Уж лучше за это, ведь иначе - совсем кошмар.

- У меня есть идея, - сказал Ян. - Я пройду за трибуну и скажу, что вы другой человек.

Михаил содрогнулся и замахал руками.

- Прошу вас, нет! Это опасно! Суд сам разберётся! Надо верить! Кому верить, если не суду? Мне теперь кажется, что я действительно похож на Аркадия. Посмотрите, ведь и вправду похож?!

- Как можно знать, когда его никто не видел? Перестаньте бояться. Я коротко выступлю, и всё будет хорошо. Если ничего не предпринимать, то неизвестно, куда это выльется.

Ян встал, и немного наклонившись, чтобы не привлекать взглядов, подошёл к одному из судей, молодому парню с равнодушным лицом.

- Я хочу выступить, - сказал Ян. - У меня есть важные замечания. Когда это сделать?

- Да идите хоть сейчас, мне-то что. Я здесь также как вы, по повестке, - ответил тот, и вдруг встрепенулся. - Кстати, вы сегодня тоже судья. Один из многих. Хаха! Не досталось мантии? Может быть, их часто разворовывают. Не возвращают на склад после заседаний и потом используют для ролевых игр. Очень удобно! И не спрашивайте меня, что делать. Думайте сами. Взрослый человек. Детей судьями не назначают, если, конечно, они не чьи-то родственники. Судья принимает решения исходя из закона и своего внутреннего ощущения, точнее, голоса. Несомненно, надо прислушиваться не к голосу совести, а к тем странным голосам, которые постоянно смеются и ругаются у нас в головах. Опытные судьи так и поступают, посмотрите судебную практику.

Ян захотел что-то спросить, но докладчик закончил речь, покинул сцену, и Ян поспешил занять его место.

Подойдя к трибуне, он обнаружил внизу открытую тумбочку со шляпой и знакомую радостную голову, но притворился, что ничего не заметил. Когда же его настойчиво стали дёргать за штанину, он ногой захлопнул дверцу, после чего из подполья донёсся звук падения, что-то ойкнуло, подпрыгнуло и покатилось.

- Обращаю особое внимание суда, - веско проговорил Ян, - на то, что человек, который сидит в зале как обвиняемый, совершенно другой, не тот, кто причастен к тяжкому преступлению. Из уважения к суду он согласился лишь ненадолго его подменить. Временно исполнить обязанности подсудимого. Вероятно, он не похож на него и внешне. А если и похож, то это поверхностное сходство, которого недостаточно даже для суда столь высокого уровня.

Произнеся речь, Ян ушёл, не посмотрев на реакцию зала, и встретил белое от ужаса лицо Михаила.

- Что вы натворили, - прошептал он. - Что я вам плохого сделал? Вы несколько минут назад впервые меня увидели, и так со мной поступили.

Потом Михаил широко улыбнулся и погрозил Яну пальцем. Его руки задрожали, на губах выступила пена, лицо превратилось в кривую гримасу.

- Я понял. Я нашёл истину. Всё несложно. Мы неправильно понимаем суд. Мы думаем, что наказание назначают за преступление. Нет, конечно, так тоже иногда случается. Но мы забыли, что суд - это механизм, и, как и все механизмы, если он перестанет работать, не будет никого судить, то начнёт простаивать, заржавеет и сломается. Иначе говоря, суд - не "за что", он - "зачем", и ему безразлично, что произошло, кто подсудимый, и преступник ли он. Все листы бумаги одинаковы, и текст на них неважен. Тщательное разбирательство станет причиной перебоев, откладывания заседаний и тому подобного. А машине необходимо работать плавно, без рывков, в одном ритме. Суд - часть Министерства, и для их существования как раз и происходят судебные процессы. Без еды им не обойтись! Физиология легко объясняет большинство великих целей. Гражданин обязан прилагать усилия к тому, чтобы всё прошло гладко, хорошо и внимание суда не рассеивалось по мелочам. Тот, кого приносят в жертву, должен чувствовать гордость! Эта роль тяжелее других, кого угодно на неё не подберёшь! Понятия "зла" и "несправедливости" примитивны. Тебе всего лишь подыскали место в мире согласно своим желаниям, и желания эти очень просты. И есть тот, кто имеет на это право! Абсолютная власть не зло, а уже нечто иное! Если вам что-то не нравится, можете уходить, хотя уйти вам никто не даст!