В доме было тепло и уютно и Хара-Шама-Ю, и Зенея-Недея проводили время в саду больше, чем в доме. Прошли тяжкие три дня бури, и она не утихала до сих пор. В это день пришла в комнату Хара-Шама-Ю в бледно-розовом платьице, а она лежала до сих пор в постели.

- Дочурка Зе, наверно пришёл мой час уже. Нет сил мне подняться уже с постели тело почти онемевшее, к тому же.

- Но как же это? - ужаснулась Зенея-Недея.

- Главное - я увидела дочку Мезху с внучкой Бедра, и вновь тебя увидела. Теперь и не страшно и проститься с Миром живых, дочка Зе. А вот как на исповеди ты всё-таки ответь на вопрос. Что же ты потеряла на милом Гасире. Ты всегда уходишь от ответа.

- Мезха, срочно к маме, - прокричала по пабу Зенея-Недея, а потом замолчала и низко голову опустила.

- Ты его любишь или как?

- Дружба есть, из-за меня рухнула его семья...

- Значит это ты в его жизнь вошла. Я это почувствовала за 5 месяцев до рождения Бедры, они тогда прилетали ко мне в гости, и я это почувствовала от его сына. Нет, я тебя не осуждаю и невеню, но он же женат, а по...

- Хака-Фева связалась с богами Силатеба и пройдя обряд получила развод с ним. Он уже свободный человек от жены, но я не хочу, чтобы он потерял связь с детьми.

- М-да, ищешь защиту от его детей, или просто хочешь жить в его семье?

- Я ищу оправдание в своей распутной жизни, хоть и девственница до сих пор. Я не давала повода на его этот шаг...

- У него и не было по-настоящему семьи, дети были, и он их до сих пор любит.

В комнату вбежала в полупрозрачном пинюаре Мосепю.

- Мезха, мама умирает, - со слезами приговорила Зенея-Недея. - Пришёл и её час.

- И нет связи с внешним миром.

- Это к лучшему. Я тут написала завещание, и оно заварено гасирским нотариусом, так что кремируйте меня и похороните в моём любимом саде этого домика.

- Но..., - что-то хотели сказать Зенея-Недея и Млсепю, но их перебила Хара-Шама-Ю.

- Я прожила долгую, тяжёлую и в тоже время счастливую жизнь. Мезха, помни про своё происхождение и не забывай про это. Только не стремись к власти, она к добру не приводит никогда. У тебя вот Берда растёт, там школа и Университет, твоих дочек. Береги мужа, он хороший человек из благородной семьи. Скажи мне честно, ты рада будешь, если твоей свекровью станет Зе? Только не надо лестных и обманчивых слов. Скажи, как на духу у смертного одра своей мамы.

- Тётушка...

- Девочка Зе, ты ищешь, вот и послушай ответа на свои поиски от независимого человека.

- Мама, это как-то...

- Пока мои глаза ещё видят, а руки ещё пока слушаются, принеси как ко мне мою красавицу Берду.

Мосепю со слезами убежала из комнаты, а в комнате повисла тишина.

- Дочурка Зе, не обижайся только на меня. Я скажу своё мнение о том, что у тебя происходит на душе. Ты не виновата в приходе к нему поздней и любящей любви. Хака-Фева мудро поступила в своём поступке. Жаль, что я не успею понянчиться с твоим ребёнком, но я рада, что вновь с тобой повстречалась на Гасире. Не торопись с ходом событий между вами, твоё сердце на распутии стоит, и оно само выберет нужную дорогу в этой жизни. Не торопи его и не толкай его раньше времени. Микор-Вереш очень хороший человек, если воспитал хороших детей в несчастливом своём браке. Он боится сесть с тобой за троном. Это его пугает в этой жизни, а где король, то и жена должна быть рядом, законы этикета государственных лиц любой планеты. Он это прекрасно понимает, а ты не смей покидать свой трон, это тебе наказ. Ты много тогда сделала для Силатеба, и должна продолжить эту борьбу за свой народ Силатеба, - Хара-Шама-Ю говорила очень медленно и с остановками, у неё уходила жизнь из тела.

Вернулась Мосепю в ярко-фиолетовом платье, а на дочке было нежно-розовое платьице. Она подошла к маме и положила ей на грудь Берду, а сама тихо горько плакала.

- Зенея-Недея, мы с тобой стали большими подругами за эти дни на Гасире. Я и н знаю честно сказать, что и ответить на вопрос мамы. Если ты мне станешь свекровью, то я хотела бы, чтобы мы остались подругами, а не как невестка-свекровь.

- Мудро сказала, дочка Мезха. Очень мудро. Береги Бедру и чтоб у неё не было горя в жизни как у нас тобой, а ты, дочка Зе, делай всё, чтобы зло к нам, на Силатеб, не заглядывало. Принесите мне гроздь реке, мне сказали, что первая гроздь уже созрела.

Они вдвоём убежали, а Бедру положили в кресло-кроватку и Хара-Шама-Ю её с большим удовольствием качала. Пока нашли мужика в деревне, пока разыскали хорошую гроздь реке и срезали её с ветки, так что прошло больше 40 минут.

Они с большой радостью несли поднос с реке, но когда вошли в комнату, то уронили поднос. Она умерла, а рука крепко держала кроватку и её остеклевшие глаза в улыбке смотрели на Берду. Зенея-Недея тут же к ней кинулась.

- Мезха, она умерла через несколько минут, как мы ушли. Просто она нашла повод для того, чтобы мы удалились из комнаты в этот момент.

В доме было огромное горе, да и во всём посёлке тоже. Буря бушевала ещё пять дней подряд ещё, а потом потеплело до минус одно градуса и ярко светило Сро на небосводе Гасира. Она дом завещала свей прислуге, если они будут и дальше ухаживать за её садом. Она и на самом деле просила её кремировать и похоронить в саду, а заверено было Главным нотариусом Гасира.

- Короли, она просто умерла, тихо и спокойно, Зе сделала чудо, и она видела меня и Бедру, и в большом счастье умерла, - говорила Мосепю. - Прилетим и всё расскажу.

- К вам улетел папа, я его не смог удержать.

Это было на третий день, когда стихла буря и назначили кремацию Хара-Шама-Ю. Для неё приготовили погребальное место по всем законам древности, как она описала в своём завещании. Микор-Вереш прилетел на пилилле и за полчаса до начала кремации, так что он и не успел поговорить с Зеней-Недеей до начала процесса.

В течении получаса шло факельное шествие, потом пришли ряженые и стали выполнять ритуальный танец смерти в течении 40 минут. Потом хор запел местную погребальную песнь в традициях ипов и в течении получаса. Потом на трибуну поднялся староста этой деревушки и много хороших слов сказал про Хара-Шама-Ю (10 минут), за ним на трибуну поднялась Зенея-Недея и коротко сказала свою речь (4 минуты), потом поднялась Мосепю, она сказала не очень много, но очень много раз прерывалась свою речь слезами, для неё это был просто шок (25 минут). Вновь ритуальный танец факелов в течении 15 минут, потом ритуально несение ритуальных двух (по завещанию одно, но связи с Зеней-Недеей сделали два факела) факелов и тожественное их вручение Мосепю и Зенеи-Недеи (11 минут). Потом они вдвоём пирамиду из веток, в которой покоилось тело в жёлто-беловатом саване лежала Хара-Шама-Ю, обошли пирамиду и поджигали эту пирамиду (6 минут). Потом в течении больше часа горел этот погребальный костёр, и стар, и млад, не желал его покидать, хоть и заметно похолодало к этому времени.

Как только погас последний огонёк погребального костра, то с большой осторожностью собрали пепел и вручили урну с прахом в руки Мосепю, которая была от горя в полной прострации. Они вернулись в опустевший и осиротевший домик. Микор-Вереш подошёл к двери Зенеи-Недеи и с нежностью и осторожностью постучал в её дверь.

- Мико, я знаю, что ты был на погребении, но я сильно устала и к тому же у меня великое горе на душе. Потом поговорим.

Она так и не открыла дверь и не выходила из комнаты два дня. Мосепю бегала по дому и отдавала распоряжение на будущее. Урну поместили под её любимым реке. Она тоже была встревожена поведением Зенеи-Недеи в этом случае, но и она не хотела её тревожить в её горе. Она вышла только на третий день и как-то постарела за эти дни, осунулась, похудела и взгляд помутнел у неё. Это приметил Микор-Вереш за обеденным столом на ужине, когда же она покинула комнату.

- Мосепю, всё сделано по поводу дома Хара-Шама-Ю? - в большой прострации спросила Зенея-Недея.

- Да, уже все проблемы улажены по дому мамы.

- Тогда завтра летим к твоему мужу и дочкам, они уже соскучились по маме.