– Что вы несете?!

– Это достоверный факт, – внушительно проговорил бархатный баритон.

Что происходит?! И Дима только что звонил, взволнованный… Говорил, что ему и ей что-то угрожает…

– Хотите, – продолжал невидимый собеседник, – я расскажу вам все подробности: кто, что, почему?

– Ну, валяйте.

– Только не по телефону. Давайте встретимся.

«Никаких встреч!» – хотела было отрезать Надя – тем паче что Дима предупреждал, что ей не следует никуда выходить из библиотеки и ни с кем видеться. Наверное, у самого близкого ей человека есть основания для опасений… Но потом Надя подумала: а что, если незнакомец и вправду сообщит ей что-то важное?

– Ну же, Надя, – поторопил голос в трубке. – Я не сделаю вам ничего плохого.

– Хорошо, – выдохнула она. – Приезжайте.

– Куда?

– Ко мне на работу. Я думаю, вы прошпионили, где находится моя библиотека.

Телефонный собеседник только хохотнул.

– Но не раньше конца рабочего дня – четырех, – предупредила Надя.

«Дима обещал меня встретить после работы. Что ж, я сведу мужиков вместе. Натравлю своего Полуянова на этого Георгия. Пусть Дима сам с ним разбирается».

– О, спасибо вам, Надя! Я непременно приеду к четырем.

– Ждите меня у входа в библиотеку, на улице. Вы на какой машине будете?

Странно, но простой Надин вопрос привел собеседника в замешательство.

– Ни на какой, – наконец выдавил он. – Я приду пешком.

– Отлично, – сказала девушка и повесила трубку.

Теперь она немедленно свяжется по мобильному с Димой и расскажет ему о странных домогательствах.

Надо только в курилку или в туалет уйти – а то Кристя от любопытства скоро из штанов выпрыгнет.

– А теперь – смотри в камеру. Представь, что там будто бы находится твой папочка. И обращайся к нему. Скажешь все, как мы договорились. Ну, начали?

Она кивнула.

– Поехали!

Пауза. Девушка растерянно смотрела на видеокамеру, лежащую на столе. Разбитые губки дрожали.

– Ну?! Что ты молчишь?!

От резкого голоса она дернулась, как от удара. Чтобы не расплакаться, глубоко вдохнула воздух.

– Давай по новой. Не волнуйся. Все будет хорошо.

Пришлось подойти к камере, перемотать пленку, снова нажать «play».

– Поехали! Дубль два!

– Дорогой папуля, – прошептала девушка, глядя в сторону объектива. – Пожалуйста, не волнуйся за меня. Я вернусь к тебе. Только не надо меня искать или обращаться в милицию. Пожалуйста, никому не рассказывай, что я… Что меня – похитили… Просто собери десять тысяч долларов. Для тебя это небольшие деньги, я знаю. Как их передать, тебе расскажут потом. И я очень прошу: не обращайся в милицию или к частным детективам… Если ты это сделаешь, меня убьют. Пожалуйста, собери деньги – и не делай больше ничего…

– Стоп! Все! Закончили! Ты молодец!..

Дима позвонил майору Савельеву – из своей квартиры, но по сотовому: специально, чтобы милиционера в расход не вводить. Тот был с ним не слишком любезен.

– Ну, что еще там у тебя случилось, кр-рыс-пондент?

Полуянову захотелось ответить в оперском стиле – грубовато, однако он смирил себя и, стараясь быть кротким и кратким, рассказал о новом письме, о фотографии Нади с выжженными глазами.

– Да? – без всякого энтузиазма откликнулся майор. – Ну, подвози эту свою улику. Покумекаем, что можно сделать. Только не сейчас, у меня дел до черта. Лучше завтра, с утра.

– В одиннадцать в управлении? – предложил Полуянов.

– Лучше в десять. И с предварительным созвоном, чтоб я на месте был.

– А ты, кстати, не проверял: случались в последнее время в Москве похищения женщин?

– В органы с заявами по данному поводу никто не обращался.

– А трупы неопознанные, невостребованные?

– Дотошный ты, Полуянов!.. И прилипчивый!.. Ответ – отрицательный. Во всяком случае, ни одной такой, чтобы при жизни маникюр себе делала.

– Значит, только одни бомжихи?

– Надо же, догадался!.. Ладно, бывай, кррыспондент. До завтрева.

Во время разговора с опером мобильный телефон Полуянова несколько раз пропищал. Это означало, что кто-то другой пытается ему прозвониться. А едва он нажал «отбой», трубка разлилась музыкальной темой из «Крестного отца». По мелодии он понял: названивает ему кто-то из весьма немногочисленного списка «родные и близкие».

Чтобы поговорить с Димой начистоту, Надежде пришлось организовать целую экспедицию: проникнуть сквозь дверь с кодовым замком на черную лестницу, а там еще на три пролета вниз спуститься, чтобы всякие куряки не подслушали.

Усевшись на продранный стул, весь в пятнах от сигаретных ожогов, Надя рассказала гражданскому мужу все с самого начала: и про вчерашнего приставалу, и про его сегодняшний звонок.

– А вы популярны, милочка, – басом прокомментировал Надины откровения Полуянов. Однако в его голосе она различила нотку досады. Видимо, для Димы стало неприятным откровением, что на нее вдруг стали обращать внимание посторонние мужчины. До сих пор успех у лиц противоположного пола являлся исключительно Диминой привилегией.

– А почему ты в прошлый раз мне звонил? О какой такой опасности предупреждал? – спросила Надежда.

– Давай поговорим об этом позже, при встрече, – опять ушел от ответа Полуянов. – Я твой план принимаю на сто процентов. Буду у библиотеки в четыре и встречу твоего чудака. И выясню у старого козла, что ему от тебя нужно.

На взгляд Нади, вчерашний мужик не был таким уж старым (а козлом – тем более), однако она не стала спорить. Поняла: ведь Димочка просто ревнует. Ее – ревнует! Чуть не впервые в жизни! Это было так неожиданно и приятно, что Надю просто затопила волна гордости – а еще умиленного снисхождения к Полуянчику: тоже мне, нашел к кому ревновать! Да неужели он не понимает, что для нее сейчас никакие другие мужчины, кроме него, Димы, не существуют?! Ну, и хорошо, наверное, что не понимает… А то совсем нос задерет… Вот и сейчас, в свойственном ему безапелляционном стиле, он стал отдавать указания, что ей надлежит делать.

– В четыре часа будешь стоять в коридоре на своем этаже. Смотри вниз. Как только увидишь седого гиббона на крыльце библиотеки, звякнешь мне по мобиле. Я буду в вашем переулке в своей «Королле» его ждать. Когда он появится, выйду и с ним поговорю.

– Только, пожалуйста, без разборок.

– Никакого махания руками не будет – как бы кому этого ни хотелось. Один лишь интеллигентнейший базар. Не бойтесь, женщина, я не запятнаю ваше доброе имя в глазах сотрудников Историко-архивной библиотеки – славного очага отечественной культуры.

– Ох, Дима, – вздохнула Надя, – все бы тебе шуточки…

После всех телефонных звонков, успешных и не слишком, у Полуянова только и осталось времени, чтобы заехать куда-нибудь впихнуть в себя пару чизбургеров – и мчаться в сторону Надькиной библиотеки.

Пока «Королла» стояла рядом с домом, все ее стекла покрылась изморозью. Пришлось очищать скребком. Движок завелся сразу, но совершенно без охоты. Будто жаловался на свою нелегкую судьбину: «Бу-бу-бу…»

Полуянов не спеша поехал. Шины на морозе стали будто пластиковые, аж звенели на ледяном асфальте. Сцепления с дорогой совсем не чувствовалось, поэтому пришлось рулить с осторожностью. Зато машин в городе было мало – попрятались все от мороза. А те, что сидели-таки за рулем, видать, чувствовали себя полярными первопроходцами, кем-то вроде Амундсена или Пири. Среди шоферов даже возникло какое-то своего рода полярное братство. На светофорах народ порой улыбался друг другу – ну а редким женщинам, из тех, что оказывались за рулем, – и сам бог велел. Улыбка на светофоре… Потом машины трогаются на зеленый, и все вокруг, в том числе и прекрасная незнакомка, исчезают в клубах пара, вырывающегося из выхлопных труб, – будто не на двигателях внутреннего сгорания народ ездит, а на паровозах…