А свою пачку пусть Вольский засунет себе, куда хочет!

Повернув ключ и открыв старый сейф, она на несколько секунд застыла столбом.

Денег не было.

Препараты стояли рядочками на своих местах, а пачка исчезла… Копаться там Наташа не видела смысла, препаратов в сейфе не так много. Захлопнув железную крышку, она ринулась к столу, доставая журнал учета наркотических средств. Но по нему выходило, что никто туда два дня не лазил. Заглянула в сейф, пересчитала флаконы, сравнивая с журналом. Одного не хватало…

Снова захлопнув сейф и провернув ключ, она опёрлась о стену рукой. «Спокойно. Просто кто-то увидел, посчитал, что сумма слишком большая, и положил в более надежное место», – пыталась успокоиться Наташа.

– Да, в свой карман, – ответила сама себе вслух.

Выйдя из ординаторской, взглянула на дежурный пост медсестры. Была надежда, что Дима ещё не ушёл и болтает за стойкой, но нет, пост пустовал.

Пальцы немного тряслись, пока она искала в контактах его номер. Длинные гудки раздражали как никогда.

– Дим! – воскликнула слишком громко в тишине больничного коридора, но тут же тон изменила, возвращаясь в ординаторскую: – Дим, ты… – она стукнула себя по лбу, так как совершенно не знала, как у него это спросить!

– Что случилось? Я внизу, мне подняться?

– Нет… Слушай, ты в сейф вчера заглядывал?

– Нет, я ж говорил тебе, все спокойно прошло, даже твоя Вольская не беспокоила, так что необходимости не было. А что такое? – Она не уловила в его голосе вранья…

– Не хватает одного по журналу…

– Как не хватает? Черт, я и 31-го не сверял… Давай сейчас позвоню Горынычу?

Она понимала уже, что Горыныч остаётся последним вариантом. Но за наркотики почему-то не переживала, не раз такое было, что забывали записать. И все это ещё можно сверить по журналам медсестер. А вот за деньги волнение было куда сильнее.

– Я сама. Пока, позвоню позже.

Скинув вызов, набрала сразу же другого врача. Но и тут ее ждала неудача. Фёдор Григорьевич, как только она заикнулась о сейфе, сразу искренне признался, что записать забыл, но флакончик взял именно он. Отчитался кому, как и зачем. У Наташи еще мелькнула мысль, почему она это никогда не забывает? А вот на вопрос, не брал ли что-либо ещё оттуда, услышала только непритворное недоумение – что еще могло ему там понадобиться?

Наталья на автомате налила себе кофе, забралась с ногами на диван, и, крепко держа горячую кружку, смотрела перед собой в никуда.

Думать о том, что украл деньги кто-то из ее коллег, было крайне неприятно. Димка… Он хоть и обалдуй, но чтобы взял чужое, тем более понимая, что выбор, чьё это, небольшой… Не мог! Да и Горыныч. Мужчине сорок пять лет, ответственный, честный, с внуками уже. Неужели он мог взять чужие деньги и промолчать?

В дверь тихо постучали, прежде чем войти.

– Наталья Сергеевна, там ваши вас ждут, не завтракали же, да и обход делаем сейчас или позже?

Наташа бросила взгляд на большие часы. Половина десятого. Да, обход давно пора делать, расслабилась она! Это когда обычный рабочий день, там не выбьешься из колеи больничного режима, а вот на дежурстве в праздники… Беда. Думы о деньгах она отодвинула, надеясь, что сегодня все прояснится.

– Маргарита Петровна, доброе утро! – Наталья добралась до вип-палаты в последнюю очередь.

Сомнений в том, что эта пациентка будет лежать именно в платной палате, никакого не было.

– Наталья Сергеевна! – Расплылась в улыбке полноватая женщина, лёжа на больничной койке. – Я так рада вас видеть! Это такое счастье, что именно вы меня прооперировали! Я просила в скорой, чтобы к вам привезли!

– Да, все правильно. – Она не стала уточнять, что формально это был не ее рабочий день. – Как самочувствие? Вчера не вставали, правильно?..

Наталья общалась с женщиной и не видела, что за ее спиной бесшумно открылась дверь и на неё внимательно смотрит сын пациентки. Цепким взглядом прошелся от белой обуви на танкетке до аккуратно собранного пучка волос. На голой шее висел стетоскоп, и она что-то усердно записывала в карточку. Сейчас он обратил внимание на тонкий поясок халата и полоску на воротнике – такого же цвета, как ее пальто. Неравнодушна к нему, похоже.

Игорь вспомнил, что первого января пришел в себя, кажется, только когда оказался дома. Но как же его в тот день вымотали! Кроме общения с этой дамочкой и медсестрами, состоялась еще борьба с врачом в реанимации, и его все равно не пустили к матери. Потом пока оплатил палату, что тоже оказалось сложно, так как в праздники у них, видите ли, кассир выходной. Снова такси ждал час… И только дома стакан виски привел в чувство. Нервы успокоились, злость ушла, оставляя его в более-менее спокойном состоянии. Главное, что мать будет жить, а о том, чтобы она поскорей восстановилась, он позаботится. Мама много значила в его жизни. Поддерживала во всем, никогда не давила и не ставила под сомнение его стремления, в отличие от отца-военного. Вспомнить только ее помощь, когда они с Антоном поднимали клуб… Он ей многим обязан и ценить такие вещи умеет.

И что он взъелся тогда на эту Наташу? Для него вообще стало неожиданностью, что такая эффектная и хрупкая женщина может быть врачом-нейрохирургом. Но внешность обманчива, и сейчас он в этом убедился в очередной раз. Ее характер вполне вписывался в роль серьезного хирурга. И то, как она четко и грамотно разговаривала сейчас с его мамой, вызывало как минимум уважение.

– …Хорошо, к обеду зайдёт Зоя, поможет надеть корсет, я приду и попробуем вставать, – дала распоряжение Наташа и обернулась.

Женщина в постели тут же увидела сына, стоящего в дверном проёме.

– Игорёчек! Пришёл! – Наталья улыбнулась уголком губ, смакуя это «Игоречек» и глядя ему прямо в глаза. – Знакомься, это Наталья Сергеевна, мой доктор, хотя я вас представляла в том году, помнишь?

Но Наталья не дала ему открыть рот:

– Да, мы знакомы, – быстро проговорила, направляясь прямо на него.

Он же расправил плечи, видимо, чтобы казаться шире, и явно не планировал выпускать доктора. Мужчина выглядел просто, в обычной куртке, в джинсах, но тем не менее все в нем говорило о статусе и деньгах.

– Вы меня пропустите? – Ее немых намеков он якобы не понимал.

– Когда нас можно выписать? – Игорь не собирался задавать этот вопрос, но отчего-то хотелось задержать эту дамочку.

Тут она явно хамить не будет. Теперь ее поведение должно быть другим, после того, как отстегнул ей денег. И что у нее с глазами, не мог понять… Опухшие, словно не спала пару суток. Нахмурился, размышляя над этим.

– О выписке пока никакой речи быть не может. Когда я пойму, что у нас все в порядке с опорно-двигательным аппаратом, тогда и будем разговаривать. – Да, она отвечала вежливо и непредвзято.

– После этого нам потребуется что-то делать? – заинтересованно спросил.

– Нет, ваша мама козочкой отсюда побежит.

Игорь ухмыльнулся, задумавшись над тем, что язычок у нее очень даже острый!

– Это издевка?

– Нет, обычный сарказм. При выписке я расскажу вам все и даже на пальцах покажу.

Мужчина поднял бровь. «Интересная она личность, эта доктор Наташа».

– Вы бы могли быть и повежливей, после такой-то суммы. – Маргарита Петровна позади охнула, услышав сказанное.

А Наталья округлила глаза: во-первых, не ожидая от него такой фразы, а во-вторых, вспомнила о пропаже. Но тут же взяла себя в руки и, сделав шаг к нему вплотную, очень тихо зашипела:

– Если вы покупаете отношение каждого человека, и они после этого лижут вам зад, то я могу только посочувствовать. – Его карие глаза хищно сузились.

– Игорь, что ты такое говоришь! Отстань от Натальи Сергеевны! – тут же потребовала мать мужчины.

– И деньги я верну, – так же шёпотом добавила Наташа.

Они ещё несколько секунд посверлили друг друга взглядом, после чего он все же отошёл в сторону, а она этим воспользовалась, исчезая в коридоре.