- Ну что, алкаш, головушка бо-бо? Давай-давай, просыпайся… - прозвучал в утомлённом алкоголем мозгу Кости Забродина хриплый издевательский голос.
Костя с трудом произвёл открытие века (правого), потом сумел открыть и левое, и придушенно взвыл, увидев, во что превратилась его аккуратная однокомнатная квартирка. Было такое ощущение, что здесь ночь напролёт гулял Мамай со своей ордой, заливая проигрыш по очкам на Куликовом поле.
- Что… это… было? – с трудом сложил звуки в слова Костя, дабы получить у неведомого собеседника хотя бы часть информации. В мозгу его зияла чёрная дыра, и воспоминания возвращаться не спешили.
- Так это вы, Константин, горе своё заливать изволили… - ехидно заметил всё тот же хриплый голос. – Хотя по мне – так то, что от тебя этот придурок Малеев ушёл – не горе, а благо… На-ка вот рассольчику…
Прямо перед Костей словно из воздуха материализовалась ёмкость с чем-то мутным и не внушающим доверия, но пить хотелось зверски, во рту ощущался неповторимый вкус кошачьего туалета, а зеленоватая муть перед глазами не спешила рассасываться. Поэтому несчастная жертва алкоголя с трудом поднесла ёмкость к губам и сделала несколько жадных глотков.
Легче стало почти сразу.
Но тут начали возвращаться воспоминания, и Костя сдавленно застонал… И правда, Димка Малеев, любовь всей его жизни, перед которым Костя последние полтора года стелился ковриком, вчера сказал:
- Ты извини, Костя, наша встреча была ошибкой. Ты, конечно, хороший и замечательный, но скучен во всех смыслах, как философский трактат о пользе добродетели. А мне драйв в отношениях нужен, понимаешь?
А потом просто собрал вещи и ушёл.
Костя аж застонал от обиды – ведь последний год Димка усиленно искал работу, и, наконец, месяц назад, нашёл. Они так радовались этому – Димка говорил – и место хорошее, и зарплата большая… Костя облегчённо вздыхал – пока шли поиски работы, им приходилось жить на не слишком большую Костину зарплату, а ведь Димочка должен был достойно питаться и хорошо выглядеть… Вот и набирал Костя в больнице лишние дежурства, чтобы у любимого всё было в порядке.
А теперь оказывается, что он скучен… Наверное, Димка прав – после всех подработок Костя всегда возвращался выжатый, как лимон, и расти духовно, а так же удивлять любимого изысками в постели был попросту не в силах.
Но всё равно было обидно… Так обидно, что Костя после ухода Димки отправился на проспект и купил бутылку коньяка… и было ему так плохо, что он даже до дома не смог дойти, а сел на детской площадке на скамеечку и неловко, по-интеллигентски, сделал несколько глотков обжигающей коричневой жидкости прямо из горлышка. А вот что было дальше… Тут память опять начала пробуксовывать.
- Что-что… - проворчал всё тот же голос. – Ты ж пить не умеешь, гнилая интеллигенция… Вот и вырубился прямо на детской площадке. А я мимо проходил…
Костя с трудом повернул голову на источник звука… и похолодел. На спинке кресла сидела огромная рыжая белка, сжимавшая в зубах сигарету «Кент» с оторванным фильтром и лихо пускавшая дым кольцами.
- Я… - пролепетал Костя, - я с ума сошёл? Это белочка?
- «Белочка…» - ворчливо передразнило животное, лихо выплюнув окурок в невесть откуда взявшуюся в Костиной квартире хрустальную пепельницу. – Никакая я тебе не белочка. Я – самец. Белк то есть.
И в самом деле – на обычную белку этот монстр походил примерно так же, как Шварценеггер в бытность свою «Мистером Олимпия» на милашку Дэнни Рэдклиффа из первого фильма о Гарри Поттере. Что-то в этом… бЕлке было такое, что вызывало шок и трепет… Но даже это не объясняло перевёрнутой квартиры и нескольких пустых бутылок на столе и под столом. К тому же… Почему Косте до сих пор не позвонили с работы?
- Да звонили уже, звонили… - гадко ухмыльнувшись, сказал Белк. – А я им сказал, что ты берешь неделю отгулов в счёт неиспользованных отпусков… по семейным обстоятельствам. Ты сколько лет в отпуске не был, дурилка картонная? Глянь на себя – через тебя можно улицу разглядывать… Ты ж прозрачный…
- Нормальный я… - огрызнулся Костя. Но тут до него дошло.
- Ты взял неделю отгулов? У Дракулы? Как тебе это удалось?
Дракулой на отделении называли заведующего… И лучше поверить на слово, а не проверять на своей шкуре – за дело.
- Да легко, - хмыкнул Белк. – Я сказал, что если этого не будет, ты подаёшь заявление на увольнение. А если твой заведующий не поднимет тебе категорию… И статьи совместной в журнале не будет. Он-то ни к какой систематической научной работе неспособен, а туда же… В соавторы лезет…
- Да ты с ума сошёл… - охнул Костя, - он же меня теперь со свету сживёт…
- Не сживёт,- хмыкнул Белк. – Эх ты, - ласково добавил он, - дурачок… Да ты всей цены себе не знаешь… Шеф твой за счёт твоих же статей в научном мире приподнялся, а тебя в чёрном теле держит и запугивает всякий раз, что если что-то не так, то уволит. А ты всему веришь… Да твой шеф – просто ноль без палочки. Это у тебя безнадёжные больные ни с того, ни с сего вдруг выздоравливают… а он только своё личное кладбище успешно пополняет.
- А ты откуда это всё знаешь? – выдавил оторопевший Костя.
- Так мы с тобой поговорили хорошо так… и ты мне душеньку и излил, - мило смутившись, пояснил Белк. При его внешности милое смущение выглядело столь… потрясающе, что Косте поневоле захотелось забраться в шкаф и накрыться тазиком. Но дело требовало дальнейшего прояснения, и он продолжал спрашивать:
- Ну, хорошо, излил я тебе душу… а пустые бутылки откуда?
- Так я несколько раз за добавкой бегал… в процессе излития… - невозмутимо отозвался Белк, отыскал на захламленном столе шматок копчёной колбасы, впился в него белоснежными клыками и начал смачно жевать.
Костя же замолк. Мысль об огромной белке, среди ночи закупающей спиртное в супермаркете, вызвала у него мощнейший разрыв шаблона.
Белк же дожевал колбасу, рыгнул и заметил:
- Хорошо посидели… А теперь давай в ванную… ножками, ножками… Пора этот срач убирать.
Костя сумел встать, даже не пошатнувшись, и отправился в ванную. Была мысль схватить наглого Белка за хвост и выкинуть в форточку, но проклятый личный глюк, словно прочитав мысли парня, ласточкой взметнулся на шкаф, достал оттуда гантель и, оскалив клыки, заявил:
- Даже не думай. Мы теперь навеки вместе.
- Что??? – возмущённо взвыл Костя, но тут неведомая сила толкнула его в сторону ванной и закрыла дверь.
Ледяной душ привёл страдальца в чувство и даже придал растрёпанным мыслям некую толику пофигизма. Ну, сошёл он с ума… с кем не бывает… И вообще, может этот глюк ещё и рассосётся.
- Не надейся! – донеслось из-за двери, и Костя окончательно убедился, что Белк умеет читать мысли. Хотя, если это его личный глюк – что тут удивительного?
Костя обернулся полотенцем, глянул в зеркало… и остолбенел. На шее, груди и животе у него красовалось несколько отметин, которые иначе, как засосы идентифицировать было нельзя. И ещё… С похмелья он внимания не обратил, но… задница не слишком сильно, но ощутимо побаливала. С чего бы? С Димкой у него уже недели две, как ничего не было… Неужели он так напился, что снял кого-то на улице и приволок сюда? Или вообще прямо на улице этим занимался?
- Ага, - раздался голос из-за двери. – Ты такой темпераментный оказался! Два раза в домике на детской площадке, один раз в лифте, один в прихожей, один на кухне… и диван мы напоследок разворотили…
Костя медленно сполз по стенке на пол. Заниматься сексом с собственной галлюцинацией… С белкой? Нет, это было уже нечто запредельное… Он ещё и зоофил?
