— Я не спрашивал. — По выражению его лица стало ясно, что Эшвина это не касалось.
Осуждение задевало, но Малхотра не возражал. Боль была вполне заслуженной. Возможно, когда они вернутся, он сможет убедить Рейеса провести еще один дружеский спарринг, наваляв ему пару раз.
Ивэн натянул свой шлем.
— Я не знаю, как остальные, но я хотел бы вернуться домой. Я не люблю находиться вдали от Гидеона и Семьи.
— Согласен.
Дикон, прищурившись, покосился в сторону военного комплекса, как будто подспудно ожидал увидеть колонну бронированных грузовиков, направлявшихся в их сторону.
— Валим нахер отсюда.
Эшвин надел свой шлем и тронулся вслед за Диконом, уже грохотавшим вниз по дороге. Но когда они достигли перекрестка, где южный поворот вел в сторону Сектора 3, ему потребовались все силы, чтобы продолжать следовать за другими Всадниками на север в Сектор 1.
Кора находится в хороших руках в больнице, под защитой и в безопасности. Гидеон обещал ему это. И Дикон был прав — Эшвин не имел права спрашивать про нее. Или идти за ней.
Если он хотел вернуться, то ему придется заслужить это.
Глава 21
Лежать, когда вашу кровь методично заменяют отфильтрованной, на удивление скучно.
Мэд оставался с ней какое-то время, и его непринужденное обаяние, присущее всему семейству Риос, отвлекало Кору от капельниц, идущих от рук и шеи. Он рассказывал ей истории из детства Гидеона, и провел очень много времени, восхищаясь новой чистой кожей на запястье, где Дилан, используя лазер, кропотливо удалил ее штрих-коды. Когда пора было уходить, Дилан передал ей книжку.
Она читала ее раньше. И книжка не была особо хорошей. Но это не ее вина.
Кора не могла перестать думать о том, что рассказал Гидеон о другой части плана — и о роли Эшвина в нем. Было так много переменных, сотни крошечных частей плана, которые могли бы пойти не так. Если ошибка в программном обеспечении Зика не сработает. Если генерал, отвечающий за операцию, не поверит Эшвину. Если, если, если…
— Доктор Беллами. — Лоренцо Круз пододвинул стул поближе к ее кровати и опустился на него. — Мэд сказал мне, что вы не будете против посетителя.
— Круз. — Она протянула ему книгу, и он отложил ту в сторону. — Как дети?
— Хорошо. Вы были правы, кашель у Исаака проходит. — Обычно суровое лицо Круза осветилось нежной улыбкой. — Эйс по-прежнему убежден, что наша дочь — гений. Мы с ним особо не спорим. Она удивительна.
— Он, вероятно прав. Но не говори ему, что я об этом сказала.
— Я не буду. — Круз откинулся на спинку и сцепил пальцы вместе, сложив их на животе. Непринужденная, расслабленная поза, но его слова были достаточно осторожны. — Большинство людей не знает, почему вы здесь, но Гидеон поделился со мной. В случае если я тоже захочу отфильтровать изотопы из моей крови.
База знала, где он находился весь последний год. Если бы они хотели вернуть его обратно, то уже давно бы это сделали. Но приоритеты могли резко измениться, и тот факт, что они еще не добрались до него, совершенно не означает, что этого никогда не случится.
— Это неплохая идея.
— Я собираюсь сделать это. — Круз дернул плечом. — Возможно, это никогда не будет иметь значения, но если вдруг когда-нибудь будет, у меня не останется времени, чтобы все исправить. Мне нужно думать о своей семье.
— Да, ты прав. — Кора сжала пальцы на тонкой простыне, укрывающей ее. Полотно было грубоватым по сравнению с бельем в доме Гидеона. — Эшвин отправился на Базу.
— Я слышал. — Круз протянул руку, чтобы накрыть ее ладонь. — Эшвин много месяцев провел под прикрытием в Эдеме. Он сможет продержаться час…
— Не надо. Уж ты-то знаешь…
Генералам не требуются доказательства совершенного проступка. Им достаточно намека на подозрение в сочетании с поводом, чтобы начать действовать. Люди, более невинные, чем Эшвин, уже пострадали из-за этого.
В комнате повисла тишина, Круз замер и какое-то время внимательно изучал ее, прежде чем сменить тему.
— Вы никогда не говорили мне ничего о времени, когда он похитил вас. Вы должны знать, что когда Эшвин привел вас, чтобы помочь Рейчел с родами, и вы увидели Эйса, я ожидал, что вы развернетесь и выйдете за дверь. Но вы этого не сделали.
— Я бы никогда не стала этого делать. Я не могу. — Повязка, фиксирующая капельницу на ее руке, немного сбилась, и Кора разгладила ткань. — Единственное, о чем я по-настоящему сожалела в той ситуации — ни один из вас даже не попросил меня помочь.
— Да, стоило поступить именно так, — невесело признался Круз, — но в тот момент я был не совсем в своем уме, поэтому и попросил помощи у Эшвина. Если бы я был… Я вспомнил кое-что очень важное о нем.
— О чем ты говоришь?
— Вы когда-нибудь слышали старую поговорку? Если у вас есть молоток, все остальное выглядит как гвоздь? Вот так было в понимании каждого, кто воспитывался на Базе. Мы видели проблему и сразу же искали оптимальное, с военной точки зрения, решение. Мне потребовались месяцы у O'Kейнов, чтобы понять — военные решения идеальны, когда вы имеете дело с врагами, но изгадят все, когда дело доходит до друзей.
— Пожалуй, это правда. Но ты не Махаи, — напомнила она мягко. — Ты не Эшвин.
— Именно поэтому мне потребовались месяцы. — Круз потер плечо, его взгляд стал рассеянным. — Я много думал с тех пор, как вы оба появились в Секторе 4. Вспоминал первый раз, когда я с ним встретился. Вы знаете, что он практически спас мою жизнь?
— Нет, — Koрa передвинулась на кровати, развернувшись к нему насколько могла, жаждая получить еще один маленький кусочек головоломки. — Расскажи мне.
— Это был мой десятый день рождения. Я не знаю, сколько было Эшвину, может, лет восемнадцать? Я только что сдал тесты по физическим и умственным показателям, и был одет в новую форму, когда группа старших парней из элитных солдат набросилась на меня.
В общих помещениях на Базе это не было каким-то необычным зрелищем. Все отрицали сам факт драки, даже жертвы. Генералы никогда не останавливали происходящее, потому что смотрели на такие потасовки, как на испытание, своеобразную проверку на вшивость.
— Что тогда случилось?
— Случился Эшвин. — Его губы изогнулись в слабой улыбке воспоминаний. — У него не было желания оттаскивать их от меня или встревать в драку. Он просто велел им бежать, что они и сделали. Все страшно боялись солдат Махаи, а Эшвин всегда был самым ужасным.
Как оказалось, после всего случившегося Кора все еще могла улыбаться, даже сквозь боль.
— Некоторые вещи не меняются никогда.
— Как раз об этом я думал, что Эшвин не изменится никогда. — Круз тихо рассмеялся. — Я до сих пор помню, что он ответил, когда я спросил, почему он всех разогнал. Каждое проклятое слово. Потому что это было так… по-Эшвиновски. Он сказал: «Ты представляешь собой инвестиционный ресурс Базы. Сейчас ты маленький, но в течение трех — четырех лет твой рост даст тебе возможность занять вершину списка элиты. Это неэффективно — рисковать, ставя под угрозу твою жизнеспособность».
Кора расхохоталась.
— Это похоже на него. — Но так же быстро веселье сменилось грустью и отчаяньем. — Как ты думаешь, что он имел в виду?
— Я думаю, что… — Круз заколебался, будто почувствовал ее боль. Как будто пытался не добавлять к ней еще больше. — Я думаю, что это его способ оценки, Koрa. Эффективность. Когда он чувствует что-то, что не знает, как назвать — сострадание, заботу, даже просто желание помочь кому-то — он должен рационализировать свои эмоции, поэтому просто называет это «быть эффективным».
— Мне кажется, ты видишь только то, что хочешь увидеть, что имеет смысл для тебя. — Девушка остановилась, не в силах точно определить какой частью своей агонии она готова поделиться, чтобы не выворачивать душу наизнанку. — У него была прекрасная возможность рассказать мне о Панацее, но он этого не сделал. Все наше знакомство было одной длинной чередой прекрасных возможностей, но он позволил мне блуждать вслепую, Круз. Несмотря на то, что знал, как это больно.
