- Быстрее! – вновь приказал брат Иммаир. – К утру наш побег обнаружат и будут искать! Нам нужно быть в безопасном месте, иначе тебя не просто повесят, а четвертуют после пыток! Поторопись!

- Мой сын! – крикнул в ответ Палый Лист. – Где мой сын?

- Если хочешь взять его на руки, - рявкнул расследователь, - делай, как я скажу!

И он яростно хлестнул тильга, пуская того в галоп.

Палый Лист повторил этот маневр, и дальнейшие несколько часов до рассвета слились в одно ощущение – бесконечной бешеной скачки. Юноша был неплохим наездником, он старался не отставать, но слабость и недавно перенесённые потрясения давали себя знать всё сильнее, да и тильг его был далеко не так силён, как тильг брата Иммаира.

В конце концов, когда тильг Палого Листа начал спотыкаться на ровном месте, заполошно дыша, брат Иммаир остановился и, спешившись, сказал юноше:

- Пересядешь ко мне. Край легко снесёт двоих.

Палый Лист, у которого перед глазами уже сгущалась туманная пелена и прыгали чёрные точки, не нашёл в себе сил возражать и буквально стёк с седла.

Брат Иммаир подхватил его, мимолётно прижал к себе и бережно усадил на траву. А потом расседлал тяжело дышащего тильга, бросил седло в кусты и хлопнул тильга по крупу:

- Беги, глупыш. Ты своё дело сделал…

Тильг понятливо фыркнул и словно растворился в предутреннем тумане. А брат Иммаир подхватил Палого Листа и легко вскочил прямо с ним в седло.

«Он сильный…» - вяло шевельнулась в голове юноши мысль, но тут его одолел очередной приступ слабости и больше он ни о чём не думал, просто откинул голову назад и закрыл глаза, совершенно выпав из окружающей реальности.

Очнулся он оттого, что кто-то шлёпал его по щекам, а потом вспрыснул холодной водой.

Юноша медленно открыл глаза и увидел странный плетёный потолок какой-то непонятной хибарки.

- Очнулся, ваша милость! – раздался хрипловатый молодой голос. – Хлипковат он у вас…

В поле зрения Палого Листа оказался брат Иммаир, выглядевший на редкость взволнованным для жреца. Он отстранил незнакомого, одетого в лохмотья паренька-Гортана и осторожно помог Палому Листу сесть, а потом поднёс к его губам глиняную чашку.

- Выпей, - сказал жрец. - Это укрепляющее зелье. Лохмач варит его не хуже дипломированного целителя. Так что не сомневайся, поможет.

Палый Лист выпил зелье и в тот же миг почувствовал, как к нему возвращаются силы.

- Где мы? – спросил он. – Где мой малыш?

- Это убежище «ночных шептунов», - ответил брат Иммаир. – А малыша твоего скоро сюда привезут. Не бойся, у них передо мною долг, а долги они отдают всегда.

Палый Лист оторопел. «Ночными шептунами» именовали тех, кого более подкованный в юридической терминологии Клим назвал бы «криминальными элементами». Это были не более или менее законопослушные циркачи, а самое натуральное отребье – воры, грабители, бродяги, убийцы… Как мог свести с ними знакомство насквозь правильный брат-расследователь, Палый Лист и представить себе не мог.

- Не напрягайся, - усмехнулся брат Иммаир. – Когда-нибудь я тебе расскажу об истории нашего знакомства. А сейчас надень вот это…

И он протянул Палому Листу плетёный из ремешков браслет со свисающей с него подвеской-камушком.

- Что это? – удивился Палый Лист.

- Это работа Лесных Сестёр, так мне сказали, - ответил брат Иммаир. – Эта вещь… Она странная, но она работает. Она сможет перенести тебя с малышом в безопасное место, стоит только сжать камушек. Ты сможешь там жить спокойно и растить своё дитя, никто не сможет там обидеть тебя.

- Почему ты помогаешь мне? – тихо спросил Палый Лист. – Ведь жрецы узнают, что ты мне помогал…

- Несомненно, - кивнул брат Иммаир.

- И ты не сможешь вернуться в Храм…

- Нет.

- Но что ты будешь делать?

- Я найду, - отозвался брат Иммаир. – Всё равно в моей душе слишком много сомнений и нет прежней веры. Я больше не жрец Небесной Благодати, я отверг её.

- Но ты не ответил, - продолжал настаивать Палый Лист, - почему ты помог мне…

- Потому что я слишком Фаэр, - ответил брат Иммаир. – А ты и твоё дитя – это не грязь. Это чудо, которого не было на этой земле много лет. И ты заслуживаешь спокойной жизни…

- А ты… - неожиданно для самого себя сказал Палый Лист, - ты не сможешь разделить её со мною?

Лицо брата Иммаира странно исказилось, пытаясь изобразить улыбку, но потом вновь стало невозмутимым. Правда, в голосе его прозвучала нежность:

- Мы поговорим об этом… позже. Когда ты и твоё дитя будете в безопасности. Нам нужно немного подождать.

Потянулось ожидание. Палый Лист сначала с некоторым любопытством разглядывал обстановку хижины – сложенные из грубых нетёсаных камней стены, плетёный потолок, маленькие окна, дымивший в центре комнаты очаг, над которым висел котелок, пучки разных трав, развешанные на потолочных балках, чисто выскобленный стол и две скамьи возле него, ещё одна скамья у стены, на которой и сидел Палый Лист, полка с посудой и ниша, служившая шкафчиком. Вот и всё.

Обитатель хижины был тоже весьма колоритен – тощий лохматый парнишка в живописного вида отрепьях. Он старательно крошил ножом какие-то травы, время от времени подкидывая крошево в котелок, и явно беспокоился, ожидая кого-то.

Брат Иммаир тоже нервничал, хотя и старался не показывать этого, но Палый Лист чувствовал. Он не сомневался, что дело бывший жрец затеял опасное, но желание увидеть своего малыша пересиливало всё.

Наконец дверь скрипнула и в хижину вбежал мужчина постарше. Лохмотья его были в беспорядке, на щеке алела свежая ссадина, и Палый Лист сразу же понял – что-то пошло не так, судя по тому, с какой тревогой бросился к вошедшему Лохмач.

- Где Ала? – быстро спросил он. – Где малёк? Почему ты один, Шатун?

Визитёр отдышался и прохрипел:

- Алу схватили, она не хотела малька кидать, с ним и повязали. Хлябать *надо, скоро здесь будут тенётники** с чистяками***! Во что ты нас втянул, божья морда? Ждали нас, чуяли!

- Да не может этого быть… - поразился брат Иммаир. – Я для чего вам амулеты давал, дурьи головы?

- У тенётников чудотворец объявился, - хрипло ответил Шатун. – Ему твои камушки – что тильгу сено! Хлябаем! И ты беги, чистяк, хватай своего шабана**** и беги!

Палый Лист задрожал всем телом. Он понял, что освободить сына не удалось, и испытал самый настоящий ужас. Но брат Иммаир коротко приказал:

- Нажми на камень! Тебе нечего здесь больше делать, а потом ты сможешь вернуться!

- А ты? – охнул Палый Лист.

- Тебя с ребёнком он бы ещё перенёс, нас двоих – нет, – рыкнул брат Иммаир. – Слишком большой вес! Давай, не медли!

И он протянул руку к браслету, намереваясь отправить Палого Листа к неведомым Сёстрам.

Но в этот момент в хижине материализовалась женщина, судя по одежде – благородная Фаэли, с накинутой на лицо густой вуалью.

Она коротко воскликнула что-то, и Шептун с Лохмачом, уже собиравшиеся бежать, рухнули на пол и замерли. А женщина насмешливо произнесла:

- Ай-ай, Иммаир, как нехорошо… Обмануть своих братьев по вере… Всем рискнуть ради этого мальчишки и его отродья… Как глупо! Тебя ждёт Ловушка Заблудших, глупый изменник и вероотступник.

- Пошла ты, Азиль! – рявкнул брат Иммаир и бросился на женщину. Но та только шевельнула пальцами, и бывший жрец рухнул рядом с неподвижными телами Шептуна и Лохмача. Палый Лист с горестным криком бросился к жрецу, но проклятая женщина сделала что-то и с ним. Ноги юноши подкосились, и он тоже рухнул на пол – всё видящий, всё понимающий, но словно парализованный.

Женщина же медленно подняла вуаль, и Палый Лист ужаснулся. Красивое с одной стороны лицо Фаэли с другой было изуродовано ужасными рубцами, а озарившая его мстительная улыбка делала его просто кошмарным.