Иори выполз из сырой норы, со стоном потянулся, разминая мышцы спины, и хмуро взглянул на пасмурное небо. Будильник недвусмысленно показывал на время выхода из зимней спячки, только вот природа подкачала. Промозгло, тучки, вот-вот готовые разродиться ледяным дождем, кое-где среди клочков робко зеленеющей травки остались островки серого ноздреватого снега. Юноша зябко поежился и поплотнее запахнул шерстяное пончо. В который раз он с досадой подумал, что ни на что более приличное, чем это вытертое старое убожество у него не хватает средств.

Когда-то далеким предкам Иори не были нужны никакие будильники. Солнце прогревало землю, змеелюды чувствовали это тепло и покидали зимние жилища, дабы начать новый цикл своей жизни. С течением веков многие из них утратили эту способность, теперь приходится полагаться на специальный прибор, который поможет понять соне, что пора выползать на свет и радоваться весне.

У Иори был самый дешевый хронофор. Он не учитывал температуру конкретной местности, а ориентировался на прогноз погоды и расчетную дату. Наверное, где-то сейчас было солнечно и даже, возможно, на пару градусов теплее… Юноша поморщился, с тоской размышляя о том, пришлют ли к этой «площадке для проведения холодного времени» кареты скорой помощи. Первые часы после пробуждения змеелюды обычно страдают от недостатка тепла. В древности смерть после зимовки от переохлаждения и недостатка пищи не была редкостью. Сейчас надо быть совсем уж нищебродом или идиотом, чтобы так глупо помереть. Прогресс шел вперед семимильными шагами, развивалась медицина и социальное обеспечение, но медпомощь все же не была бесплатной. Иногда муниципалитет оплачивал услуги эскулапов и около площадок, вроде этой, для представителей самого бедного слоя населения, появлялись люды в белых халатах для того, чтобы вкатить страждущим пару уколов, измерить температуру и, при необходимости, отправить в больницу.

Юноша медленно прополз пару метров к центру. Там находилась расчищенная от мусора и снега площадь, именно на ней вскоре переплетутся одуревшие от запахов тела. Пока что по гладким плитам покрытия скользило всего несколько змеелюдей, насколько можно было судить с такого расстояния – все самцы.

Скорой нигде не было видно. Иори вполголоса выругался: эта зимовка была тяжелой. Прежде всего потому, что парень не смог подготовиться к ней как положено. У него совсем не было средств, только на аренду норы в самом дешевом месте и хватило. Ни о какой системе отопления или курсе витаминов «До и после» нечего было и мечтать. Результатом стало совершенно ватное, непослушное тело, Иори едва хватало сил на то, чтобы вяло свивать кольца, пытаясь согреться движением.

Оглядев место зимовки, юноша попытался прикинуть, сколько здесь в этот раз залегло народа… кажется, меньше, чем в прошлом году… Конечно, ведь в черте города уже появилось не менее трех благоустроенных лежбищ, а это — для безденежных одиночек.

Вздохнув, парень решил, что выход у него остается только один. Расслабившись, он позволил своим железам сделать все за него. Собственно, организм начал готовиться к такому исходу сразу, как змеелюд выполз на поверхность, но Иори, если бы захотел, мог бы опрыскаться «Антифемом», однако, посчитал такой поступок не слишком разумным.

«Антифем» был еще одной новинкой, призванной улучшить жизнь. После спячки подмерзшие самцы начинали источать влекущий аромат самки, приманивая таким образом кавалеров. Змеелюды, почуяв аромат, сползались к источнику и оплетали мнимую самку своими телами в древнем, как мир, стремлении оставить потомство. Таким образом несчастный, промерзший до костей самец, получал необходимое для выживания тепло. После «согревающих процедур» запах менялся, и обманутые в надеждах кавалеры расползались на поиски более приемлемой для продолжения рода кандидатуры.

Приятного в таком «согревании» мало, если ты, конечно, не из тех извращенцев, которым нравятся самцы. Механизм перемены запаха запускается сам собой, а между тем, далеко не все готовы быть объектом похоти распаленных юнцов. Вот для таких «не готовых» и придумали «Антифем». Попшикался, и все — не пахнешь! Но мерзнешь. Это хорошо, если с осени припасена теплая одежда или грелки. В современных убежищах есть отопление, никто не мешает погреться на лежанке. Можно выставить разные режимы, начав с минимальной температуры, и постепенно, без стресса для организма, прогреться до нормы.

Конечно, в холодной норе Иори ничего подобного не было. Не тот уровень. Зато и монет на съем убежища ушло немного. Юноша грустно оглядел площадку — что-то не густо. Всего несколько особей. Судя по обхвату хвоста — возрастные. Значит, на «ложную» самку не прореагируют, нечего и пытаться. Чем старше был змеелюд, тем лучше себя контролировал весной. У только-только вступивших в половое созревание юнцов от запаха самки совершенно сносило голову. Даже зрение несколько притуплялось. Инстинкты повелевали обвиться вокруг дурманяще-ароматного тела и попытаться продолжить род.

Современные самки не горели желанием откладывать яйца не пойми от кого. Некоторые использовали все тот же «Антифем», некоторые — противозачаточные, были и такие, кто выбирал себе одного-единственного партнера, снимал специальное уединенное убежище «для пар» и предавался весеннему безумству с избранником, полностью исключив контакт с другими людами.

Так или иначе, с самками была напряженка. Впрочем, так было всегда. Не зря же на одну красавицу приходилось не менее пятидесяти претендентов!

Ио, половое созревание которого произошло в четырнадцать, за четыре весны ни разу не посчастливилось слиться с самкой. Дважды он состязался с другими юношами, стремясь добраться до желанного тела, но оба раза ему не повезло: слишком тощего паренька легко оттерли от самки более крупные альфы. На третью весну Ио основательно подмерз, пришлось изображать из себя готовую к спариванию бету. Наверное, запах у него вышел какой надо, потому что плотный клубок достаточно быстро согрел тонкое тело парня. Это было большой удачей: не у всех самцов получается привлечь партнеров, да еще таких горячих. Иори с удивлением заметил в тот раз даже нескольких омег, резко выделяющихся крупным размером и выглядывающими из-под губ клыками. Жаль, что как самец он омегам был совершенно не интересен — ни один даже головы в его сторону не повернет. Ну, тут Ио их не винил. Даже на фоне не слишком внушительных, по сравнению с бетами, альф, парень выглядел заморышем.

Сказалось плохое питание и холодные норы, в которых он был вынужден проводить зимовки. Вечно полуголодному, плохо одетому альфе нечего было и мечтать привлечь к себе внимание какой-нибудь беты, не говоря уж об омеге. Хотя омег и было значительно больше, чем альф и бет вместе взятых, штука была в том, что прекрасные, крупные, сильные омеги предпочитали заключать партнерство друг с другом. Действительно, зачем нужен мелкий альфа, или капризная, избалованная бета, если партнер-омега ничуть не хуже справится как с оплодотворением, так и с вынашиванием яйца, не говоря уж о том, что омеги гораздо больше по размеру, а значит, выносливее.

На великолепных омег Иори старался не смотреть, чтобы не расстраиваться.

Парень поежился под резким порывом холодного ветра, медленно огляделся, в надежде увидеть хоть кого-нибудь подходящего. Даже от этого неспешного движения закружилась голова.

«Плохо!» — вяло подумал парень, ощущая, что апатия с каждым мигом становится все сильнее, а кончик хвоста окоченел и совершенно не чувствуется.