- Вот. И чего я его вам под нос притащу? Чтобы Иша лишний раз позлился, что ли?

- Да ладно, Баламут! Ну, не люблю я Мани, теперь что же – с корабля не вылезать? Глупо. Я его не люблю, но не трону. Даже говно на него лить не буду. Хочешь, даже морду приветливую могу сложить? Давай, селитесь к нам. Чего на корабле-то киснуть?

- Ладно. Раз так – решено!

Так рядом с нами появились новые жильцы. Сначала к нам на посиделки приходил только Баламут, потом, убедившись в том, что Рыжий настроен сдержать обещание, Баламут начал приводить с собой Мани. Иша усмехался, глядя на то, как Мани осторожно, но упрямо, пытается наладить контакт с ним и со мной. На вопросы Рыжий отвечал вежливо, но односложно и незаинтересованно. Прошлого не касались – говорили в основном о поисках жилы, обсуждали последние городские новости и соседей. И так изо дня в день.

Я все думал – Рыжий действительно такой кремень, что ни взглядом, ни жестом не покажет Мани своего отношения? Или все-таки сорвется?

========== -8- ==========

Не знаю, может быть у Рыжего и хватило бы выдержки. Он – парень упрямый. Однако, все решил случай.

Наше пребывание на планете затягивалось – жилу-то мы нашли, да только была она прискорбно мала. Конечно, ее все равно сразу начали радостно разрабатывать, но судя по данным где-то рядом должна была быть еще как минимум одна, побогаче. В общем, мы продолжили прочесывать местность, планомерно сканируя один квадрат за другим. Пока мы возились с этими поисками, что, впрочем, было не очень хлопотно – всем занимался Баламут, часто вообще действуя дистанционно, погода начала меняться. Как мне сказали – скоро наступит сезон дождей. Я даже обрадовался немного – увижу, как лодки плавают по улицам! Как выяснилось, радость была преждевременна – кроме дождей приходят и сильные ветры. А с ними, если ветры движутся с востока, приносит полчища плотоядных «парусов». Паруса – это местное название парящих кожистых животных. Твари были невелики по размеру, легки – ветер носил их, куда хотел, но зубасты и агрессивны. Горе прохожему, если его застанут врасплох – обглодают до косточек за считанные минуты. Спастись от парусов было нереально – они были слишком малы, чтобы от них можно было отбиться. И слишком многочисленны. Когда появлялись – воздух темнел. Зубастые паруса заслоняли собой свет.

Местные жители за многие десятилетия уже приноровились – все дома были оборудованы автоматическими системами защиты. Когда со станции приходил сигнал о появлении на горизонте «облака», в городе объявлялось чрезвычайное положение. На домах опускались металлические ставни, блокировались двери, закрывались все щели - такие, как вентиляция. Люди торопились доделать свои дела и убраться с опасных улиц под защиту домов.

В принципе, все было продумано и эксцессы случались редко. Иногда гибли домашние животные, старики или пьяницы, но, в общем и целом, за последнее десятилетие пострадавших были единицы. Однако, мы-то про этих тварей ничего не знали! По местным каналам крутили предупреждение, дикторы в коротких роликах напоминали порядок действий, так как ожидались восточные ветра, а наша небольшая компашка все это пропустила – мотались по местности, ставили маячки, уточняли карты. Спутники давали нечеткую картинку – жуткий хлам, ну, страна-то небогатая; короче, приходилось работать по-старинке. С утра мы поднимались, завтракали, заворачивали с собой паек, садились на выданный нам от щедрот пыхтящий вездеход и дули к горам. Удовольствие то еще. Тряско, мотор ревет так, что поговорить невозможно, аж уши закладывает. За два часа, основательно отбив задницы на ухабах, добирались на место. Производили замеры, заносили данные в планшеты и – обратно. Обрабатывали все уже на корабле. Упахивались так, что к ночи просто падали. Даже Дэй уставал, с его хвырьей выносливостью, что уж говорить обо мне.

Мани тоже с нами таскался: Баламут шел, и он – за ним. Особого участия в работах не принимал – ему не хватало знаний для работы с программами, а для замеров нужна была физическая выносливость и ловкость – сорваться в горах было как нефиг делать. Баламут приспособил своего милого к «хозяйству»: именно Мани собирал еду в дорогу, следил за запасом воды и всякими мелочами, необходимыми на природе. Он же проверял работоспособность вездехода и заправлял его топливом. В остальное время сидел где-нибудь на возвышении и… рисовал. Прямо как в старину это делали: особыми приборами на настоящей бумаге. Получалось, на мой взгляд, не очень, но упорства, похоже, ему было не занимать. Думаю, через какое-то время толк будет. Баламут как-то обмолвился, что потом, после получения денег за кристаллы, можно будет нанять специального человека, который научит Мани «художественным приемам». Я тогда еще удивился: какие-то «приемы» есть? Оказывается, рисовать тоже можно разными способами, существуют различные стили. Искусство это на многих планетах почти забыто, но нам повезло попасть в государство, где рисование весьма развито. Ну, да. Узоры же везде. Логично, что у них это развито – умению красиво выводить линии здесь придавали большое значение. В общем, Мани оттачивал навыки, лазать одному по склонам Баламут ему строго-настрого запретил. Порода была не очень прочна – крошилась прямо под ногами. Даже Дэй с его офигенной ловкостью несколько раз навернулся. В последний раз приложился с приличной высоты и… Шани устроил натуральную истерику и тоже запретил брату лазать! Такого фортеля никто не ожидал. Брат пытался угомонить маонца, но тот был непреклонен:

- Меня никто никогда так, как ты, не полюбит, понимаешь ты это? Ты мне обещал!

- Что я тебе обещал, нервный ты мой? – устало уточнил брат, они орали друг на друга почти час, и Дэй уже притомился.

- Обещал, что никогда меня не покинешь! А сам? Сначала вы с Тинни чуть в космосе не сдохли, теперь ты об камни пытаешься убиться!

Маонца прямо трясло, глаза дикие, такой испуг на лице… и я подумал: а вдруг у него это маонское предчувствие? Может, действительно не надо Дэю по горам шариться? Я тихонько поделился этой мыслью с братом.

- Так и чего мне теперь? Сесть рядышком с Мани и тоже – бумагу портить своими каракулями?

- Дэй… не злись. Но предчувствиям маонцев я верю. Лучше поберечься.

Короче, остаток дня вкалывали мы вчетвером, а Дэй сначала просто мрачно сидел на одном месте, потом не выдержал ничегонеделанья и вытребовал у Мани один листок и прибор для письма. В конце дня Мани громко восхищался талантом брата – у Дэя действительно легко и, кажется, без особых усилий вышла вполне годная картинка. Брат же смотрел на свою работу без интереса – типа нарисовал просто, чтобы время убить. Даже кривился немного в ответ на восхваления. А потом и вовсе отдал листок Мани.

Время было уже позднее – светило садилось, а нам еще два часа трястись, поэтому мы погрузились в вездеход даже не поев – торопились обратно.

На обратной дороге Дэй заметил, что на панели мигает красным плашка «паруса». Раньше она не светилась. Но что обозначает это слово, никто из нас не знал. Баламут был с нами, однако, к сожалению, вдалеке от города в сеть было не зайти, поэтому он, так же как и мы, пребывал в неведении.

- Что-то шумит. Вы слышите? – крикнул через какое-то время Дэй.

- Это мотор, бля, шумит!

- Не. Кроме мотора. Погодите, заглушу на минутку. Не нравится мне этот шум…

Стоило Дэю остановиться, стало понятно, что снаружи шумно из-за сильных порывов ветра. Нас даже раскачивать немного начало.