- Вот ты какой. А то людей направляю, а сам в глаза не видел. Так говоришь это твоя девушка?

  - Да. Разрешите я побыстрее к ней пройду, возможно, каждая минута решающая.

  - Не настолько там всё плохо. Повреждений головы нет, переломы ног, таза, ребер. Было повреждение желудка сломанным ребром, вовремя операцию сделали. Думаю, скоро придет в себя.

  - Со второго этажа и столько переломов?

  - С какого второго? Мне сказали шестого. Это она удачно приземлилась не на асфальт, а на дерево. Царапин много, кожа содрана местами. Вывихи возможно рук, ушибов много. Тебе работы хватит.

  - Пойдемте к ней, пожалуйста!

  Он со мной проходит в реанимационную. Пока он дает указания врачам по поводу меня, я уговариваю Марину Сергеевну ехать отдохнуть домой.

  - Ближайшие несколько часов я буду её лечить. Ей теперь ничего не угрожает. Утром приедете, думаю, она будет в сознании. Сергей Николаевич в курсе?

  - Да, он должен сегодня прилететь.

  С трудом я убедил её. И смог, наконец, попасть к Насте. Капельницы, монитор. Пульс нормальный, давление почти. Ноги в гипсе, грудь тоже забинтована, ссадины, кровоподтеки по всему телу, голова и лицо на удивление чистые. Не спеша тщательно всё проверяю, до последней клеточки. Переломы, внутренние ушибы без кровотечений. Органы действительно почти не пострадали. Почему тогда в коме? Мозг без повреждений. Сотрясение? Пробовать разбудить? Убираю сначала огромную гематому на бедре, потом привожу в порядок почти синее плечо. Переломы я моментально не залечу, ускорю только процесс, так что с ними можно не спешить.

  Воздействие на подкорку мозга, отвечающую за сон, не помогло. Около часа с перерывами я пытался пробудить её. Что ж это за .... Отчаявшись, взялся за мелкие повреждения, порезы, царапины, ушибы. Прошелся по переломам, усилил кровообращение на стыках. Весь ушел в работу, вздрогнул, когда меня тронули за плечо. Медсестра.

  - Пойдем чаем напою, шесть часов уже сидишь.

  Попил чая с бутербродами, вышел на улицу подышал свежим воздухом. И опять за работу. Попытки пробудить чередовал с остальным лечением, спать не хотелось, энергии много тратить было не на что. Незначительные изменения пульса - вот и вся реакция, никак не могу привести в чувство. К утру тело у неё идеально чистое, только гипс и бинты портят картину. Подошедшая медсестра онемела, пытается что-то сказать, показывая пальцем на Настю. Наконец выдавила

  - Как ты это сделал? На ней же живого места не было?

  - Да вот как то так. Слушай, а ты была, когда её привезли?

  - Нет, я позже заступила.

  - А когда знаешь?

  - Пойдем, посмотрю

  Проходим в ординаторскую, смотрит журнал

  - 8 марта в 23.15. Доставлена скорой помощью. Это к тебе наверно?

  Я оглядываюсь, сквозь стеклянную дверь вижу Сергея Николаевича. Выхожу к нему.

  - Как она?

  - Жить будет. Кроме нескольких переломов ничего. В сознание пока не могу привести, но уверен - это дело времени. Что как случилось не в курсе, я как узнал сразу сюда.

  - Я в курсе. Часть жена рассказала, часть Коля разузнал.

  - Расскажите и мне?

  - Квартира, где она была, принадлежит некоему Юрову. Задержали его сына, который там находился, он не отпирается, показал, что пригласил её после концерта к себе. Выпили вина, потанцевали. Потом вышли на балкон, она пожаловалась, что кружится голова, открыли окно. Он вышел в туалет, возвращаясь, услышал крик. Прибегает, её нет, смотрит вниз...... Потом вызвал скорую, врачи вызвали милицию.

  - Не пошла бы она сама туда. И Юлька подозрительно себя ведет, меня увидела - сбежала. Она с Настей была на концерте.

  - Меня на неделю отпустили. Надо успеть разобраться. Если бы она в себя пришла, рассказала. Утром пойду к следователю. Как фамилия той Юльки?

  - Савченко. Она с нашей группы. Адрес не знаю. Я съезжу, сам с ней поговорю, мне расскажет.

  - Ладно. Ты её не бросишь?

  - Сергей Николаевич! И не мечтайте, я с ней ......навсегда.

  Он вздохнул, обнял меня. Подержал несколько секунд прижав.

  - Ты что, всю ночь не спал?

  - Я в Москве отоспался.

  - Зачем тебя возили?

  - К Черненко хотели. Но три дня продержали в гостинице, пока он не умер. Такое впечатление специально под надзор поставили, чтобы к нему не попал.

  - Может это и к лучшему. Иди, поспи, я тут подежурю, пока следователь выйдет на работу.

  Я оглянулся на палату, попробовать еще? Пусть поспит пока, встречусь с Юлькой и приду.

  Приехал в общежитие, сна не было, как говорится, ни в одном глазу. Но стоило коснуться подушки головой, вырубился сразу. Успел только установку поставить - встать через два часа. И ровно в восемь вскочил. Умылся, побрился, в институт. Подошел к концу лекции, ага, вот и Юля. Опять пытается свернуть в сторону. Догоняю

  - Юля! От себя не убежишь. Давай поговорим.

  - Ой, Саша! Я не заметила. Ничего я не убегаю.

  - Вот и хорошо. Рассказывай.

  - Что рассказывать? Как Настя кстати?

  - Не прикидывайся. Я знаю, что ты с ней была. Вот и рассказывай, как она попала в тот дом.

  - Да правда не знаю! После концерта она встретила кого-то, сказала мне, что с ним поедет и больше я не видела её - голос дрожит, глаза отводит. Эх, Юлька!

  - Юля, хочешь под гипнозом мне рассказать? Настя почти в порядке, сегодня я её разбужу - сама расскажет. Стыдно потом будет.

  У Юли потекли слезы вперемешку с тушью. Потом вообще заревела.

  - Мне сказали, молчи или убьем! Саша, я боюсь! - захлебываясь слезами выдавливает

  - Успокойся. Ты только мне скажешь, в милицию я не пойду. Когда Настя очнется, тогда видно будет. А пока мне нужно знать. Это Олег с Тимуром были?

  - Да, третьего я не знаю. После концерта мы такси ловили, они подъезжают, затянули нас в машину. Говорят - отвезём по домам. Меня первую привезли, Настя говорит - я тоже выйду, тут ночевать останусь, её не пустили. Меня вытолкали и уехали. А утром ......- помолчала, растирая платочком тушь по лицу - выхожу из дома - сигналят. Тимур говорит, скажешь, что она сама пошла, а с кем не знаешь. Иначе исчезнешь.

  - И ты спокойно легла спать, даже не позвонила ей домой, узнать приехала или нет. Хорошая подруга.

  - Я всю ночь у телефона сидела - опять заплакала Юля - Из машины выходила, говорю Насте - приедешь, позвони сразу. И не спала вообще.

  - Ладно, иди. А лучше тебе пока уехать куда-нибудь. Давай я тебя к моим домой отправлю?

  - Я могу к тёте в деревню.

  - Хорошо, езжай, потом я найду тебя.

  Еду в больницу, думаю. В милицию заявлять сейчас бесполезно. Пока Настя не очнулась, ничего не докажешь. Да и что доказывать? Изнасилования не было, я проверил. Доведение до самоубийства? Дохлый номер. Только самому разбираться. Силой я их не возьму, но что-нибудь придумаю.

  В реанимации другой врач и медсестра, меня опять не пускают. Иду снова к главврачу. На этот раз он просто позвонил, сказал - оказывать содействие.

  У дверей реанимации Сергей Николаевич и Марина Сергеевна. Отходим с ним в сторону, рассказывает о визите к следователю.

  - Парня того отпустили. Нашли свидетеля, который видел, как он заходил с ней в подъезд. Нечего ему пока предъявить.

  - Их трое было - рассказываю услышанное от Юли.

  - Разберемся со всеми. Прокурора этого я знаю, та еще мразь.

  Предупрежденный врач пустил меня без звука. Заинтересованно поглядывает. У Насти без изменений. Пульс, давление. Снова и снова пытаюсь разными импульсами, добиться хоть какого то результата. Ноль, как спящая царевна. Медсестра подходит с новой капельницей. Вешает глюкозу, шприцом добавляет туда еще лекарства.

  - Что кроме глюкозы там?

  - Пирацетам и баралгин.

  Задумываюсь. Фармакологию мы еще не учим, но я с детства штудировал все инструкции к лекарствам. Пирацетам стимулирует работу мозга, пожалуй, правильно. А вот баралгин зачем? Как обезболивающее смысла нет, жаропонижающее, так нет у неё температуры. Может сначала была и не отменили до сих пор? Решительно перекрываю трубку от капельницы.