– Я поняла, – обреченно вздохнула Марина. – Пожалуйста, найдите мне поскорее замену.

– Обещаю, что скоро вернешься на свое место! – с любовью и нежностью смотрел на нее Свиридов.

– Тогда… приступаю к работе?

– Приступай, – благословил ее начальник и вздохнул с облечением. Замена нашлась, а это значит, что вся стройка вновь заработала.

Уже через час Сапсонова осталась одна и лихо управлялась со всеми заказами. Ей звонили с участков и требовали раствор, оставляли заявки на завтра, а снизу уже сигналила очередная машина, которая подъехала под загрузку.

Мужчины и парни забегали в диспетчерскую посмотреть на симпатичную девушку, да к тому же протеже самого начальника СМУ.

Между шоферами сразу пробежал слушок, что Марина принципиально честная и, скорее всего, нравится Свиридову, и с ней надо быть очень осторожными. Многим – это стало в тягость, ведь своровать раствор теперь будет намного труднее. Валентина была свой человек, и с ней всегда можно было договориться. Но как любили поговаривать между собой водители: «Не своруешь – не проживешь». И отказаться от левого заработка было практически невозможно, потому что это уже вошло в такую привычку, что напугать их или запретить возить бетон налево было делом сложным. Все были уверены, как воровали, так и будут воровать, только надо быть немного осторожнее.

Марина сидела за столом и вникала в свою новую работу. Она тут же повесила на стену календарь и как солдат новобранец стала отмечать на нем дни своего отбытия на растворном узле. Первый день она обвела черной авторучкой, а вот последний, что будет через месяц, она выделила красным стержнем. Девушка тяжело вздохнула, но понимала, что надо выручать начальство, тем более, он обещал выполнить ее любую просьбу. «Интересно, – подумала она, – что же мне у него попросить «этакого»»! Но ее тут же отвлек от мыслей очередной сигнал, и она стала выдавать новую порцию раствора, загружая бетономешалку.

Первая половина дня прошла быстро. И уже на обеде в столовой она пожаловалась Вике:

– Представляешь, они думают, что я девушка Свиридова! – сидя за столом, тихо рассказывала Марина подруге.

– Да ладно?! – недоумевала Кравцова, а сама ела оладушки, запивая компотом.

– Он им погрозился, что если они станут меня обижать, то будут иметь дело с ним. Вот они сразу и решили, что я его любовница. Я думала, что со стыда сгорю!

– Слушай, – подалась вперед Виктория, – это же лучше для тебя. Не станут лапать, кто попало!

– Я им полапаю! – грозно отозвалась она, украдкой посматривая по сторонам, не желая, чтобы их услышали.

– А Гена на меня всю твою работу свалил, представляешь? – тихонько возмущалась Вика, расправляясь с очередным оладушком.

– Вик, – проныла Марина, – ты приходи ко мне иногда. Мне там так страшно одной.

– Приду, – успокоила ее подружка, – теперь обязательно приду. Посмотрю на мужчин, может, глянется мне какой! – кокетливо проговорила она, передернув бровями.

– Я даже календарь завела, – снова пожаловалась она, – буду там дни отбывания наказания отмечать.

– Да ладно, – махнула рукой та, – все будет тип-топ!

Марина Александровна тяжко вздохнула и задумчиво спросила:

– Когда оно будет?

– Вот… надо было им попасться! – вновь возмутилась Кравцова. – Не могли по-тихому своровать!

Сапсонова посмотрела на нее изумленно и таким же удивленным голосом спросила:

– Ты хочешь сказать – пусть воруют?!

– Ну и что! – развела руками та. – Жить всем надо!

– А почему ты не воруешь?

– Я?! – задалась вопросом Вика, указывая на себя ножом.

– Да, ты!

– А что мне воровать? Скрепки, да бумагу печатную?

– Во-от! Живешь же ты на одну зарплату. Не воруешь! А они что, беднее нас с тобой? – не соглашалась с ней Марина. – Ты сама им зарплату начисляешь и видишь, по сколько они зарабатывают! Что, думаешь, мало?

– Слушай, всю жизнь бетон воровали и налево возили, – махнула безразлично рукой Виктория, чем больше завела свою подругу.

– А при мне не будут! – упрямо твердила девушка, стараясь говорить тише, чтобы их никто не слышал.

– Тогда тебе там точно не работать. Они закатают тебя в цемент и вывезут на свалку.

– Пусть только попробуют! – громко шепнула она и вызывающе оглядела всех водителей, что сидели за столиками и обедали.

– Теперь я понимаю, почему Свиридов попросил именно тебя там поработать, – услышала она голос Вики.

Марина перевела взгляд на неё и уверенно выдала:

– Потому что у меня не украдут!

– Потому, что ты упертая!

– И это факт! – согласилась она. – И разбазаривать чужое добро никому не позволю! Пусть устроятся на вторую работу, если денег дома не хватает. А воровать я им не дам!

– Ой, смотри! – вновь предупреждала ее Виктория. – Обозлятся мужики, что угодно сделать могут.

Вскоре подружки отобедали и разошлись по своим рабочим местам. Вторая половина дня прошла спокойно. Водители были милы, добры, и все старались завести хорошие отношения с такой симпатичной девушкой. Некоторые привозили шоколадки, Марина пыталась отказаться от них, но мужчины клали лакомство на стол и уходили, в надежде, что их обязательно запомнят и заведут с ними самую доверительную дружбу. Но Сапсонова была не из тех, кого можно было вообще чем-то подкупить или упросить о невозможном, тем более если это касалось воровства, да еще и на работе. Она складывала шоколад в стопочку, на случай, если водитель вернется с упреками, а она тут же вернет ему его угощение обратно.

Вечером после работы девушка заспешила на остановку, надо было успеть за сыном в садик.

Неожиданно дорогу ей преградила серебристая иномарка. Дверца с шумом распахнулась, и из нее вышел здоровый крепкий мужчина лет сорока от роду. Ей показалось, что она его уже где-то видела. Так и есть, он приезжал под загрузку, но всего пару раз, а потом исчез из поля зрения.

– Добрый вечер, Мариночка, – с улыбкой на лице поприветствовал ее Серегин. – Садись, подвезу.

– Нет, спасибо, – отказалась она и попыталась обойти машину.

– Почему? – протянул он и стал перед ней, преграждая ей путь.

Марина наградила его строгим взглядом и таким же серьезным голосом пояснила:

– Я не сажусь в машины к незнакомым мужчинам. Еще с детства мама приучила.

– Так… мы уже знакомы! – развел руками водитель и шагнул к ней ближе.

Он стал совсем рядом и лукаво пояснил:

– Мы теперь работаем вместе, могу же я подвезти коллегу по работе!

– Коллеги по работе вам шофера. А я у вас человек временный. Зачем же привыкать? – настороженно смотрела на него девушка.

– Работаем-то в одном СМУ, – стоял на своем мужчина, – все равно получается, что с одной кормушки кормимся.

– Я не поеду с вами, – уверенно заявила она, сделав шаг в сторону.

– Я даже растерялся! – пожал Серегин своими крепкими плечами и шагнул за ней следом. – Мне даже неудобно как-то! Все сами просят, что бы я их подвез, а тут я предлагаю свои услуги, и мне отказ?

– Вы езжайте, я на автобусе доеду.

– Так не пойдет! – возразил он. – Я еду мимо садика, и вы можете спокойно доехать со мной. Что тут такого страшного?

– Я вам ответила, извините, мне на автобус надо успеть, – отговорилась Марина и, громко цокая своими каблучками, заспешила на остановку.

– Подумаешь! Фифа мне тоже! – проговорил возмущенно мужчина, провожая ее обиженным взглядом.

От таких упреков на душе даже как-то повеселело. «Да фифа, да недотрога! А вы не подходите и не спрашивайте, мне и без вас хорошо». Она прошла и остановилась на остановке, а следом увидела, как мимо нее на большой скорости промчалась серебристая «Ауди», за рулем которой сидел Серегин. Девушка заметила его недовольное выражение лица и тихонько усмехнулась: «Подумаешь, на иномарке! Я тоже скоро куплю»!

      Подошел рейсовый автобус. Сапсонова уверенно вошла в салон, протянула деньги кондуктору и стала у окошка. Автобус тронулся, а она смотрела через стекло и думала о своей машине, которую намеревалась приобрести в скором времени. Марина представила, как будет сама ездить на работу, как станет забирать сынишку из садика, и никто не остановится перед ней вот так нагло и не станет с намеками предлагать подвезти ее куда-либо.