Бабуля открыла дверь в комнату и предложила войти.

****

Комната, размером три на четыре метра, с окном посередине, завешенным дырчатым тюлем. Стены на полтора метра от пола были выкрашены в зелёный цвет, дальше шла известковая побелка, сливавшаяся с потолком. Деревянный пол покрашен тёмно-коричневой масляной краской. По бокам вдоль стен стояли две металлические кровати с панцирной сеткой, застеленные сверху синими покрывалами. Над кроватями на стенах вместо ковров – куски плотной материи, прибитые на гвозди. Вероятно, раньше эта материя использовалась в качестве штор.

Посередине, прямо перед окном, располагался круглый обеденный стол, накрытый сверху выцветшей клеёнкой. Справа от стола стоял низенький шкафчик, на котором красовалась старенькая радиола. Два деревянных стула с высокими спинками дополняли картину скудного уюта комнаты для постояльцев.

– Вова, принеси сюда табуретку из кухни, – попросила баба Клава.

Когда Вовка вернулся, бабуля и Макс уже сидели за столом друг напротив друга. Ему ничего не оставалось, как сесть в свободном пространстве посередине комнаты, подставив под себя табуретку.

– Как, говорите, Вас зовут? – спросила хозяйка, сверля потенциального постояльца глазами.

– Максим.

– А меня – Клавдия Ивановна, можно просто – баба Клава.

– Хорошо, понял.

– Уговор у меня с постояльцами такой: оплату за месяц вперёд. А кроме оплаты нужно ещё воду таскать с колонки, зимой снег чистить в ограде и на улице. Если попрошу, сходить в магазин за продуктами или аптеку.

– Понятно, – сказал Максим.

– Он один жить будет? – спросила Клавдия Ивановна у Вовки, переведя на него взгляд.

– Ну да, – ответил Вова.

– А ты-то сам не хочешь вернуться?

– Нет, сейчас у меня есть жильё.

– Жалко, хорошие они ребята были, – сказала баба Клава уже Максу. – Славка-то тот непонятный, а Вова шибко хороший.

Максим и  хозяйка одновременно оценивающе посмотрели на  Вовку. Тот от смущения как-то вжался в табуретку.

– Клавдия Ивановна, скажите по оплате, сколько? – после некоторого молчания спросил Максим.

– С каждого квартиранта я прошу шестьсот рублей, – ответила хозяйка.

– Так вроде четыреста у нас было, – недоумённо проговорил Вовка.

– Ну, четыреста, это когда было-то! – раздражённо сказала Клавдия Ивановна. – Сейчас я прошу шестьсот.

– Шестьсот, конечно, дороговато, – почесав затылок, проговорил Макс. – Это больше, чем половина стипендии.

Установилось молчание, которое прервал раздавшийся звонок.

– Кто-то пришёл, – встрепенулся Вовка.

– Сходи-ка, Вова, открой, – попросила баба Клава. – Кого там ещё принесло?

****

Принесло там соседку, видимо, подругу хозяйки по имени Галина.

– Ой, Клавощкя, да у тебя никак гости, – громким голосом сказала соседка, улыбаясь, заглянув в комнату, при этом оскалив два торчащих жёлтых клыка, сохранившихся на нижней челюсти.

– Да вот, квартиранта Вова привёл, – ответила баба Клава.

– А-а, хорошо, помощник хоть будет.

– Да уж, – согласилась баба Клава.

– А как звать? – спросила она, обернувшись к Максу.

– Максим.

– А я соседкя, меня Галей звать, – представилась она, вытирая платком свой большой мясистый нос.

Галина зашла внутрь комнаты и с размаху крепко обняла Клавдию Ивановну, потом поцеловала её в щёку.

– Ну, здравствуй, милощкя.

Только сейчас Максим обратил внимание, что Галина говорит, на неизвестном диалекте. При этом, заменяла окончания слов «а» на «я», а звук «ч» на «щ». Вместо «Клавочка» получалось – «Клавощкя», вместо обращения «милочка» – «милощкя». Было даже забавно.

Баба Клава, видимо, привыкшая к соседке и бурному проявлению радости от встречи, поправила очки, съехавшие набекрень от её объятий.

– Да, помощник-то мне нужен, – со вздохом, как-то жалобно проговорила она. – А то вот недавно у меня опять инфульс был.

– Да не инфульс, а инсульт, – поправила её Галина.

– Ой, да какая к чёрту разница!

– У нашей Клавы уже два раза был микроинсульт – болезнь такая нехорошая, – пояснила парням Галина.

– Речь у меня отнималась, правая рука не работала, – добавила Клавдия Ивановна. – Но вроде сейчас отпустило.

Гостья присела на край кровати, держась за металлическую спинку. В этот момент в комнату забежала белая с рыжими и серыми пятнами кошка.

– Мусенкя, иди ко мне, моя хорошая.

Соседка взяла кошку на руки, стала гладить и теребить её. Отчего Муська сильно урчала и лизала руки доброй женщине. Все молча смотрели на это, думая каждый о своём.

– Я вот чё зашла-то, – сказала Галина, вернув кошку обратно на пол. – Завтра с утра в аптеку пойду, думаю, может, тебе лекарство како (какое – прим. автора) надо.

– Ну, купи мне ещё корвалолу, – попросила баба Клава. – Деньги потом отдам.

– И всё?

– Всё.

– Ладно, поняла, – вставая, сказала Галина. – Завтра на обратном пути и зайду.

****

Когда соседка ушла, переговоры продолжились.

– Может, хотя бы за пятьсот договоримся? – спросил Макс.

– Нет, не договоримся, – твёрдо ответила хозяйка, зыркнув злым огоньком через толстенные очки.

Максим посмотрел на Вовку, тот пожал плечами.

– Ладно, пусть будет шестьсот, – сдался Макс. – Идти мне всё равно некуда.

Клавдия Ивановна, видимо, находившаяся в напряжении, с облегчением вздохнула.

– Можно, я уже сегодня останусь? – спросил Макс. – А вещи завтра перевезу.

– Сегодня у нас что?

– Сегодня тридцатое ноября.

– Лучше, конечно с декабря начинать. Ну да ладно, оставайся, раз говоришь идти некуда. Чего с тобой делать, – согласилась баба Клава.

– Деньги тоже завтра отдам.

– Ладно, завтра так завтра.

Вовка встал с табуретки.

– Пойду я тогда.

– Ладно, Вовчик, спасибо за помощь, – пожимая Вовину руку, сказал Макс.

– Не за что, – отвечал Вова. – До свидания, баба Клава!

– До свидания, Вовочка! – в ответ попрощалась хозяйка.

Парни ещё немного поговорили, прежде чем Максим закрыл за Вовкой ворота на засов.

6

За окном было уже совсем темно, улицу тусклым светом освещал одинокий фонарь. Макс сидел за столом, соображая, что с трёх часов дня ничего не ел, и эти мысли провоцировали сильное урчание в животе. Пошарив в кармане, нашёл там немного денег. Основные средства, остались в общежитии вместе с вещами.

– Вот возьми полотенце, – сказала Клавдия Ивановна, неожиданно открыв дверь в комнату.

– Спасибо.

– На здоровье.

– Клавдия Ивановна, тут у Вас магазин далеко?

– Недалеко. Идти надо туда, вверх по улице.

– Хочу купить что-нибудь, перекусить.

– И мне хлеба купи, круглого чёрного, полбулочки.

– Ладно.

Максим надел куртку, взял полиэтиленовый пакет. В дверях его окликнула хозяйка.

– На вот, деньги возьми, – сказала она, протягивая мятую сторублёвку.

Выйдя на улицу, Макс почувствовал, что сменился ветер, принеся с собой лёгкий снежок. На улице безлюдно. По дороге его облаяла бродячая собака. Её лай подхватывали собаки из соседних дворов, по мере продвижения по улице.

Наконец он отыскал магазин. Это была торговая точка, какие бывают в сельской местности, по принципу «всё в одном». Витрины с продуктами находились вперемешку с товарами хозяйственного назначения. По углам стояли вёдра, тазы и резиновая обувь.

Продавец, женщина крупных размеров, с лоснящимся лицом, вопросительно уставилась на вошедшего студента.

– Что Вам? – спросила она, сверкнув передним золотым зубом.

– Дайте, пожалуйста, хлеб, полбулки чёрного круглого, – сказал студент, протягивая купюру, которую ему дала Клавдия Ивановна. – Это для бабушки.

Положив хлеб в пакет, сдачу в карман, Максим начал выбирать что-нибудь для себя.

Денег хватило на пол литровую пачку кефира и пару глазированных булочек с изюмом.

****

Придя обратно в дом, Максим сначала отдал хлеб и сдачу Клавдии Ивановне, которая уже поджидала его в коридоре. Затем, сняв обувь и верхнюю одежду, зашёл в свою комнату. Включил свет, закрыл дверь. Положив булочки на стол, откупорил пачку с кефиром и жадно сделал два больших глотка. Уже хотел достать из пакета булочку, но неожиданно дверь в его комнату распахнулась. На пороге стояла баба Клава.