Хлопнули входные двери и в комнату ворвалась Соня. Два больших свертка болтались в ее руках.
- Вася, я попалась...
Она швырнула свертки на пол.
- Что произошло?
- Я нарвалась на Сережу.
- Ну и как?
- По-моему с ним было худо.
- Расскажи все по порядку.
Соня плюхнулась на диван.
- В институте было собрание для отъезжающих в колхоз. Только кончилось и мы всей группой пошли к метро, как вдруг, на площади Льва Толстого нарываюсь на пару. Сережа вместе с Галей в обнимку идут на встречу. Как увидели меня, так у того и другого челюсть отвисла.
- Постой, Галя твоя бывшая подруга?
- Да, лучшая причем. Сережа, голосом сухого дерева, спрашивает: "Соня?". Я ему говорю: "Простите, вы ошиблись". Иду дальше. Сережа нагоняет почти у метро. "Постойте, девушка." - кричит. Я остановилась. "Вы очень похожи на одну знакомую. Она недавно умерла." "Слушайте, молодой человек, говорю я, - если вы ко мне будете приставать, я позову милицию. Кстати, вот и она." Так он и остался стоять у метро.
- По-моему тебе нечего беспокоиться. Ты все купила для колхоза?
- Все. Даже рюкзак. Так ты думаешь, все будет в порядке?
- Думаю, да. Билеты выдали, когда уезжаешь?
- В воскресение, вечером, поезд до Свири, там наша база.
- Ты наверно голодна, там на кухне накрыта еда. Сходи поешь.
- Вот это я понимаю жизнь. Все готово, никаких забот. Ты мне наверно скоро в постель будешь по утрам подавать кофе?
- Всю жизнь мечтал. Но если тебе не нравиться моя забота, то ты можешь готовить сама.
- Нет, нет, нет. Я согласна, не надо кофе в постель.
ВОСКРЕСЕНИЕ, 1 СЕНТЯБРЯ
Три дня прошли, как один день. Пришло воскресенье. Я провожаю Соню на Московский вокзал. На перроне полно молодежи. Соня забрасывает вещи в вагон и выходит ко мне.
- Ты постарайся не рисковать, - напутствует она.
- Замечательное пожелание.
- И когда Толя с Ирой, будут уезжать, передай, что я буду помнить о них, пусть пишут.
Проводники стали загонять отъезжающих в вагон. Соня приблизилась ко мне и обняла.
- Если бы ты знал, - ее губы шепчут у моего уха, - какой ты все таки бесчувственный башмак.
Я молчу. Она отрывается и две предательские слезинки текут по ее щекам. Соня хватает мою голову и спешно целует в губы.
- Пока.
Состав дернулся и проводница подала ей руку. Соня пропала в вагоне.
ПОНЕДЕЛЬНИК, 2 СЕНТЯБРЯ
Сегодня плохой день. В связи с началом учебного года большинство женщин взяли отгул. Мужики работают вяло и часто собираются группками, чтобы покурить. К 11 часам ко мне в кабинет ворвался слесарь Быков.
- Вася, горим.
- О чем ты?
- Горим, по настоящему горим.
Теперь я встревожен.
- Где?
- Второй этаж горит.
Над нами складские помещения. Там латексы, каучук, резины и всякие химические добавки. Мы выскакиваем из кабинета. По цеху уже потянулся запах гари, похожей на вонь горевших покрышек. Часть рабочих помчались в раздевалки, другие бежали к выходу. Более смышленые разоряли буфетик, набивая карманы шоколадом, пачками чая, банками кофе и другим товаром, завезенным с утра для обеда.
- Василий Денисович, - рядом оказался начальник цеха, - обесточь участки, постарайся организовать вывоз кислородных баллонов и проследи, чтобы никого не осталось.
- Быков, к сварочному, собери людей, пусть баллоны с кислородом выкидывают в окно, - уже командую я.
Дым стал проникать во все помещения, посыпались стекла, усилились крики.
- Всем вон из помещений. На улицу, - орал я.
Какие то фигуры пронеслись мимо меня. Врываюсь в раздевалку, там уже никого. Бегу к сварочному, здесь тоже пусто, баллоны с кислородом никто не увез, они разбросаны по полу. Дыма все больше и больше. Пробегаю сверловочный участок и тут натыкаюсь на тело. Да это же дядя Федя.
- Дядя Федя, ты меня слышишь?
Рабочий застонал.
- Ты ранен?
Он молчит. Я ощупываю его и прикоснувшись к голове, чувствую, что пальцы мокрые. Это кровь. Дядя Федя опять застонал. Он открыл глаза.
- Вася? За что они меня, Вася?
- Я сейчас, дядя Федя. Я сейчас.
Я взвалил его на себя и пошел в волнах дыма. Хорошо, что ворота были открыты, мы вышли из них на свежий воздух, но все перед глазами поплыло, голова была как чугунной и мне казалось, что резиновая гарь вырывается уже из меня, и воздуха в легких совсем нет. Кто то принял от меня дядю Федю и я упал...
Резкий запах защекотал ноздри. Я открыл глаза. Рядом Лена Прохорова.
- Василий Денисович, как вы?
- Голова болит. А ты как здесь очутилась?
- Я здесь работаю.
- Не знаешь, все вышли из цеха?
- Все, все. Вы последние. Федор Ивановича увезли в больницу, вас сейчас повезут тоже.
Я пытаюсь сесть. Голова чугунная и болит пульсирующей болью.
- Лежите, Василий Денисович. У вас отравление.
- Мне предупредить... про баллоны.
Пересиливаю себя и иду на выход. Лена за мной. Мы спустились вниз и очутились на улице. Цех пылал как факел. Десятки пожарных машин сбились вокруг него.
- Василий Денисович, - рядом стоит зам директора по производству, - как вы себя чувствуете?
- Паршиво.
- У него диагноз, отравление, - добавляет Лена. - Сейчас его увезут в больницу.
- Я бы лучше отлежался дома.
- А чего? Обязательно ему лежать в больнице?
Лена колеблется.
- Вообще то надо, чтобы он был под наблюдением.
- Так возьмите под наблюдение. Три дня хватит?
- Не знаю.
- Лена, возьмите мою машину и отвезите его домой. Скажите шоферу, что я велел.
Зам директора уходит.
- Василий Денисович, пойдемте.
Мы идем к проходной. Лена находит черную "волгу", принадлежащую дирекции, и меня везут домой.
С трудом открываем квартиру, я тут же по телефону снимаю сигнализацию и Лена заходит в гостиную.
- Ой, сколько книг.
Она сразу идет к стопкам Ушаковских запретов, стоящим на полу у окна.
- Это про них мне папа говорил?
- Да.
- Можно я погляжу?
- Посмотри.
Лена открывает первую обложку и восклицает.
- На них штамп тайной канцелярии.
- Да, эти книги были запрещены в то время в России.
- Сколько здесь книг. Как же они к вам попали?
- Продали.
Лена перебирает корешки обложек, потом приходит в себя.
- А вы где спите?
- Вот здесь на диване.
- А там сестра? - она кивает на дверь маленькой комнаты.
- Да.
- Ложитесь, Василий Денисович. Сестра придет, вы ей скажите, чтобы побольше поила вас соками. А если очень голова будет болеть, принимайте аспирин. Я завтра подъеду, проверю вас.
- Сестра не придет, она в колхозе. Их от института отправили туда.
- Ну вот...
Она растеряно разводит руками.
- Да ты не беспокойся. Я сейчас приму аспирин и отосплюсь.
- Хорошо. Я подъеду завтра с утра.
ВТОРНИК, 3 СЕНТЯБРЯ
Она приехала не одна. Август Филиппович, собственной персоной вплыл в дверь.
- Здравствуйте, Василий Денисович. Мне дочка сказала, что вы больны, вот и решил вас с ней навестить.
- Здравствуйте, заходите.
- Как вы себя чувствуете? - сразу приступила к допросу Лена.
- Нормально.
- Сейчас мы замеряем температуру и проверим давление.
Она по хозяйски пошла в гостиную. Август Филиппович отправился за ней.
- Бог мой, - воскликнул он, увидев пачки книг. - Я не поверил, когда Леночка сказала мне, что видела у вас книги, запрещенные царской властью. Неужели это они, по вашему списку? Можно я погляжу?
Но уже без разрешения, он дрожащими руками схватил верхнюю книгу. Лена занималась мной, но я слышал, как издавал стоны ее отец, беря очередной том...
Она кончила проверять давление.
- У вас все в порядке. Голова болит?
- Немножко.
- Тогда все, я сейчас поеду на работу.
