Ладно, подумал он, что гадать. Когда он позвонит Лине и они встретятся, все выяснится в любом случае. Раз она нанимает его как охранника и детектива, в любом случае должна будет рассказать все о своих отношениях с мистером Луксманом, который вчера оставил для нее письмо.

В половине второго он набрал номер Лины. После одного длинного гудка трубка щелкнула, сухой мужской голос спросил:

– Хэлло?

– Простите, я могу поговорить с Линой?

– Кто ее спрашивает?

– Это я хотел бы спросить у вас – кто мне отвечает?

– Сэр… – Сухой голос помолчал. – Лина в настоящий момент не может взять трубку, но мне крайне важно, чтобы вы сейчас сообщили свое имя.

– Вам – это кому? – Голос медлил с ответом, и Джон добавил: – Простите, сэр, но я не имею никакого желания сообщать свое имя человеку, которого не знаю. Назовитесь сначала вы.

Пауза, наступившая в трубке, явно затянулась. Наконец голос сказал:

– С вами говорит детектив манхэттенского отдела по расследованию убийств Берри. Теперь я хотел бы знать, с кем говорю?

Подумал: неужели Лину убили? Секунду помедлив, сказал:

– Вы говорите с директором фирмы «Консалтинг Интернейшнл» Джоном Лейтнером.

– Очень приятно, мистер Лейтнер. Откуда вы говорите?

– Из своего агентства.

– Где оно находится, это агентство?

– На Пятой авеню, напротив Публичной библиотеки. Что случилось с Линой?

– Нехорошая история.

– Какая нехорошая история? Она жива?

– Думаю, что жива.

– Можно с ней поговорить?

– Нельзя.

– Почему?

– Ее здесь нет. Будьте добры, мистер Лейтнер, объясните, почему вы звоните в квартиру мисс Лины Гжибовски?

– Потому что мы с ней договорились, что я позвоню ей сегодня между часом и двумя.

– Договорились когда?

– Сегодня утром. – Где?

– У нее дома.

– То есть в том месте, куда вы сейчас звоните?

– Да, в том месте, куда я сейчас звоню.

– Значит, сегодня утром вы были у нее в квартире?

– Я уже сказал, что был.

– И с какого момента вы находились в ее квартире? Помедлив лишь секунду, сказал:

– Со вчерашнего вечера.

– То есть вы провели в квартире мисс Гжибовски всю ночь?

– Да, всю ночь.

– Понятно. – Из трубки доносились неясные шорохи. – Простите, мистер Лейтнер, в каких отношениях вы находитесь с мисс Гжибовски?

– В чисто деловых. Она мой клиент.

– Ваш клиент?

– Да. Между мисс Гжибовски и моим агентством заключен договор об охране ее жизни.

– Об охране ее жизни? Интересно.

– Не вижу ничего интересного. В задачи фирмы «Консалтинг Интернейшнл» входит в том числе и охрана жизни частных граждан. Что, полиция что-то имеет против этого?

– Нет, полиция ничего не имеет против этого. – Голос издал звук, напоминающий покашливание.

– Мистер Берри, что случилось с мисс Гжибовски?

– Случилось то, что возникла чрезвычайная ситуация, о которой по телефону я говорить не могу. Вы можете назвать точное время, когда вы последний раз видели мисс Гжибовски?

– Последний раз я видел ее примерно в девять тридцать утра.

– И с тех пор вы ее не видели?

– Не видел.

– И не слышали?

– И не слышал.

– Мистер Лейтнер, вы могли бы сейчас сюда приехать? Нам крайне важно выяснить некоторые обстоятельства, касающиеся мисс Гжибовски.

Помедлив самую малость, сказал:

– Да, конечно, я подъеду, но не обещаю, что это будет скоро. Мне нужно отдать кое-какие распоряжения и взять со стоянки машину. Да и доехать отсюда до Верхнего Ист-Сайда сейчас не так просто.

– Да, конечно, мы все понимаем, мистер Лейтнер. Подъезжайте, как сможете, мы будем ждать вас в любом случае.

Отключив связь, нажал кнопку и, как только Эйнджи вошла, сказал:

– Нужно срочно отпечатать десять экземпляров договора на обслуживание нового клиента, которого зовут Лина Гжибовски. Точное написание имени есть на чеке, который я сегодня утром передал бухгалтеру. Сразу от меня зайдите к ней, возьмите копию этого чека и не забудьте принести сюда.

– Хорошо. О чем договор?

– Об охране жизни Лины Гжибовски и обеспечении ее консультационными услугами сроком на один год. Отметьте в договоре, что аванс в размере ста двадцати тысяч долларов получен. Договор должен быть помечен вчерашним числом. Десять экземпляров, потому что мне нужны два абсолютно идентичных договора в пяти экземплярах каждый. Потом я вам все объясню. Пожалуйста, поторопитесь, сейчас важна каждая минута.

– Хорошо, шеф, постараюсь сделать все как можно быстрее.

Вернувшись через десять минут, Эйнджи положила перед ним стопку бумаг:

– Десять экземпляров, как вы просили. Сверху лежит копия чека.

– Эйнджи, вам придется сейчас изобразить на пяти экземплярах договора подпись Лины Гжибовски, скопировав ее с чека. Всю ответственность я беру на себя, скажете, я заставил вас сделать это под дулом пистолета.

– Подумаешь, нарушение закона.

Подождав, пока Эйнджи распишется, он спрятал договора в кейс, спустился вниз, сел в «хонду» и направил машину в сторону Коламбус-авеню.

Серебристый «порше» стоял на Коламбус-авеню там же, где он видел его вчера, причем на ветровом стекле красовались уже две новые квитанции. Сняв их, сел в машину, приподнял жакет и обнаружил под ним изящную женскую сумочку. Спрятав ее в кейс, отогнал «порше» в платный гараж и, вернувшись к «хонде», подъехал к дому Лины.

Место у дома выглядело оживленным, вдоль передвижных металлических перегородок стояли фоторепортеры и телевизионщики, за ними дежурили два полицейских, у дома стояли «скорая помощь», спецмашина для перевозки покойников и патрульная машина полиции.

Миновать полицейский кордон и подняться на девятнадцатый этаж он смог лишь после того, как один из полицейских позвонил снизу детективу Берри.

Двери квартиры Лины были распахнуты настежь; пройдя в гостиную, он увидел, что точно рядом с тахтой, на которой они с Линой провели эту ночь, лежит накрытое простыней тело.

Детектив Берри, сухощавый человек средних лет в очках, с волосами, представляющими собой светлые растрепанные кудри, провел его на балкон. Когда они сели за стол, спросил:

– Вы знаете, что произошло?

– Нет, не знаю.

– Здесь, в этой квартире, убит Кеннет Луксман, один из владельцев корпорации «Луксман организейшн». Вы слышали о такой корпорации?

– Да, конечно. Давно он убит?

– Луксман был убит между двенадцатью и половиной первого дня. Учтите, у нас немного времени, потом, когда пустят журналистов, здесь начнется сумасшедший дом. Вообще, я навел о вас справки, в полиции и у федов о вас отзываются очень неплохо.

– У них нет причин отзываться обо мне плохо.

– Вы ведь знаете, что собой представляют Луксманы?

– Знаю очень приблизительно. Все, что мне о них известно, я прочел в газетах.

– У вас есть при себе что-то, что удостоверяет, что ваши отношения с Гжибовски оформлены официально?

– Да. – Джон протянул договор.

Развернув сложенную вчетверо бумагу, Берри пробежал ее глазами. Вернув, сказал:

– Гжибовски сообщила вам, чего именно она боится?

– Нет. Она просто сказала, что нуждается в охране.

– Она ничего не говорила вам о Кеннете Луксмане?

– Нет.

– Может, она намекала, что она его ждет?

– Нет, не намекала. Но я предполагал, что некто по фамилии Луксман имеет к ней отношение. Вчера, перед тем как мы с ней вместе вошли в ее квартиру, портье, которого она назвала Роберто, передал ей конверт, сказав, что этот конверт оставил мистер Луксман.

– Да, мы знаем об этом. Портье Роберто Диас сменился сегодня в восемь утра, и он рассказал, что Гжибовски и человек, которого он описал как вас, прошли вчера вечером вместе сюда, в квартиру девятнадцать ноль три. Флоренс Санчес, портье, сменившая Роберто в восемь утра, сообщила, что примерно в девять тридцать вы вышли из дома. Надеюсь, вы знаете, что Гжибовски состояла с Луксманом в длительной связи?