— Все, на сегодня хватит, — сказал Энди.

Он и Филомель, пытаясь придумать, как открыть это подобие двери, уселись по разные стороны ее, привалившись к стене.

Хантер встал на ноги первым и протянул руку девушке.

— Кажется мне только, что в такую крошечную дверь может пройти разве что карлик.

— Или карлица, — шепотом добавила Филомель и поежилась.

Энди мысленно кивнул ей в ответ. По крайней мере, что-то сдвинулось с мертвой точки, и он сможет уже в доме поискать, куда ведет с улицы эта дверь. От предполагаемого входа до ближайшего окна он ступнями отмерил расстояние, чтобы проще было искать выход уже в доме, а под самим окном комом земли на стене нарисовал метку. Вот теперь точно на сегодня все.

Он проводил Филомель до дома, как и обещал, терпеливо дождался возле калитки, пока та не исчезла за дверью, и пошел к себе.

Если сегодня Дезире не придет, то завтра обязательно он сам ее разыщет. За нее он не волновался — расследование активно та не вела, в этом он был уверен, а пока она никуда не лезла, ей ничего не могло угрожать. Наоборот, надо было, чтобы посланник бургомистра написал красивый отчет, что, да, девушек, загрызли дикие звери, требуется выписать нескольких охотников для прочесывания окрестных лесов. Все тихо — нет никаких оборотней и незачем поднимать шум.

Энди уже собирался войти в двери, как услышал вкрадчивый мужской голос за спиной, от которого побежали мурашки по всему телу:

— Добрый вечер.

Ему показалось, что он уже когда-то слышал этот голос — такая знакомая хрипотца, словно обладатель голоса слегка простужен. Хантер резко обернулся, но в темноте никого не увидел. И лишь возле калитки в свете луны недобрым блеснул чей-то желтый глаз.

«Собака? — напрягся Энди. — Но почему тогда не лает?»

— Не хотите пригласить меня в дом, милая девушка? — насмешливо поинтересовался мужчина, не дождавшись ответа от Хантера.

Энди зажег фонарь, висевший над входом.

— Проходите, — сказал он дрогнувшим то ли от страха, то ли от неожиданности голосом и на всякий случай проверил незаметным движением в переднике свои серебряные клинки — оружие всегда было при нем и могло защитить и от человека, и от зверя, если им умело пользоваться.

— Вульф Гарс, — мужчина вежливо поклонился, оказавшись в круге света, и для знакомства протянул руку Энди, затянутую лайковой перчаткой.

Он был не молод, но и не стар, Энди побоялся бы ошибиться, называя его точный возраст. Невысок, не выше самого Энди, — стоя друг напротив друга, они глядели бы друг другу в глаза. Только вот Энди, как и положено молодой девушке, старался не смотреть мужчине в лицо. Вероятно, красив, если судить по волевому подбородку с ямочкой на нем и чувственным, красиво изогнутым губам. Волосы не по моде коротко подстрижены. Силен и весьма недурно сложен, даже куртка и плащ не могли скрыть этого. Энди бы позавидовал ему, если бы сам не был силен и ловок, хоть и не обладал «горой» мышц.

— Дезире Беннетт, — скромно присел в книксене Энди и тоже протянул руку мужчине.

— Рад знакомству, — сказал тот, беря ладонь Энди в свои. — Спасибо за приглашение, но входить не буду. Пока не буду, чтобы не скомпрометировать тебя, Дезире Беннетт. Поздно уже, не то время, чтобы молоденькая девушка принимала мужчину в доме. Как бы чего не подумали. Я приду завтра при свете дня и в компании с тетушкой. Она нас официально представит друг другу, чтобы я мог тебя проведывать в удобное для меня и тебя время, но уже без нее. Думаю, мы подружимся. Я племянник госпожи Казандры Гарс, на некоторое время задержусь у нее.

Он галантно склонился над рукой Энди, прикоснувшись к ней губами. Прикоснуться к его щеке, пока их официально не познакомили, Вульф Гарс не решился.

Энди закрыл дверь на щеколду после ухода мужчины и помчался разыскивать другую дверь. Окно с оставленной им меткой он обнаружил довольно быстро, несмотря на то, что стало совсем темно, не зря он комом земли поставил ее. И довольный собой принялся отсчитывать шаги. Энди уперся в угол комнаты, не досчитав и до половины. Он выскочил в коридор — нет, дверей, ведущих в другие комнаты, там не было. Энди вернулся назад и снова стал пересчитывать свои ступни — все правильно, ошибки быть не могло, за стеной комнаты было потайное помещение. Он в изнеможении опустился на пол — только таких загадок ему не хватало. В любом случае сейчас следует ложиться спать, а разгадками заниматься с утра при свете дня, а не масляной лампы.

========== Глава 6 ==========

Прошедшая ночь оказалась на удивление тихой — по дому никто не ходил, половицами не скрипел, в печной трубе вместе с ветром не завывал.

Накормив больного завтраком, Энди бодро принялся за уборку дома — все же обещали прибыть гости, и негоже их принимать в неубранных комнатах. Это была причина, лежащая на поверхности и не вызывающая недоумение ни у хозяина дома, ни у Филомели, пришедшей к Энди с раннего утра по самой пустячной причине, но на самом же деле ей не терпелось узнать, нашелся второй вход в дом или нет. Она даже не скрывала свое любопытство, болтая без умолку. Хантер и девушке, раз пришла - пусть помогает, нашел не тяжелую, на его взгляд, работу — перестелить, - разумеется, с его помощью, - постель под господином Беннеттом.

На самом же деле Энди хотел убедиться, что его больной лежит и не встает со своей кровати. Если это так, то на простынях под ним не должно быть ни соринки, ни песчинки, так как в доме животных не было, чтобы на своих лапах что-нибудь принести, а Энди, когда кормил господина Беннетта, накрывал большим покрывалом, а потом осторожно собирал и выбрасывал крошки, которые случайно упали, во двор. А вторая причина, по которой Энди затеял уборку, — он собирался отмыть все углы и выставить в подозрительных помещениях ловушки, чтобы окончательно и бесповоротно убедиться, что по дому шастает человек, а не привидение. В последнее ему как-то слабо верилось.

Спохватившись, что время близится к полудню, Энди поставил Филомель к плите — готовить все же он не очень любил. А ей будет в радость, что не гонят.

Затем, опять же с ее помощью, они накормили больного. Юноша заметил, что господин Беннетт гораздо охотнее поглощал стряпню Филомели, чем его, и, нисколько не стесняясь, Энди предложил девушке готовить у него за деньги, мол, ей не тяжело, а небольшая сумма карманных денег на шпильки и ленты не помешает.

Филомель сначала, отказываясь, замахала руками, правда, непонятно было, от чего она отказывается, - то ли от вознаграждения, то ли от готовки, но потом, увидев, каким молящим взглядом посмотрел на нее господин Беннетт, вздохнув, согласилась.

В чисто убранной зале Энди с Филомель накрыли белоснежной льняной скатертью большой стол и принялись ждать гостей к чаю. Хантер провел рукой по выбитому рисунку, искусно исполненному шелковой нитью великолепной белошвейкой, и прикинул в уме, сколько могла стоить такая скатерть. Неужели молва не лгала, и семья Беннеттов продолжала жить на драгоценности, подаренные бабушке старым графом? Получается тогда, что и Дезире неспроста отправили ухаживать за дядей, а чтобы не сгинуло бабкино наследство. Неужели поэтому она так легко согласилась поменяться с Энди местами? Надеялась, что тому будет легче отыскать сокровища? Дезире при первом же визите сразу обратила внимание на дорогую посуду, которую использовали в качестве повседневной.

Энди даже потряс головой — нет, не может он так ошибаться в людях. Тогда получается, что и Филомель крутится возле него неспроста — ее родители Беннеттам тоже приходятся дальними родственниками.

Звякнул дверной молоток. Филомель вздрогнула, несмотря на то, что до этого болтала, не останавливаясь. Энди поднялся, расправил юбку и пошел встречать гостей.

— Проходите, — он улыбнулся, изображая радушную хозяйку. — Рада вашему приходу.

Хантер было бросился, чтобы принять плащ у Касандры Грас, которую видел впервые, но потом вспомнил, что на нем девичье платье, и остановился на полдороги, терпеливо дожидаясь, стоя в стороне, когда двое мужчин помогут раздеться женщине.